Тор, усмехнувшись на ершистого жениха (поведение карлика со стороны выглядело так, словно бы муравей задирался к медведю), ответил с достоинством:
— Тором зовусь. О таком ты не слышал? Так скажу: против воли моей взять ты решил девицу.
Карлик понял, что перегнул палку, и, сменив тон, попросил грозного аса:
— Хочу получить твоё согласие на свадьбу. Белоликую деву желаю взять в жёны — жизнь без неё мне не мила.
Тор тем временем задумался, как ему избавиться от назойливого гнома, и в голове его созрело решение. Напустив на себя благодушный вид, Тор дал понять, что не против женитьбы дочери на подземном жителе.
— Но, — сказал он, — прежде чем ты, Альвис, покинешь мой дом, я хочу знать, настолько ли ты мудр, как о тебе говорят. Задам я тебе вопросы, которые немало меня самого занимают, и если ответишь на все, то обещаю — дева твоя.
— Изволь, — согласился Альвис, — ибо, пожалуй, нет на земле вопросов, на которые я бы не знал ответы.
— Что же, приступим, — сказал Тор. — Скажи, мой гость премудрый, про всё, что есть в мире, знающий, каким названием зовётся земля в разных мирах?
Альвис не смог сдержать улыбки, которую, впрочем, прятала от собеседника его седая и длинная борода, и ответил без запинки:
— Люди её величают землёю. Асы — долом. Ваны называют её путями. У ётунов она — зелёная. У альвов — родящая.
Тор помедлил, обдумывая сказанное, и неспешно спросил:
— А как в разных мирах зовётся небо?
Поистине, карлик Альвис знал всё — едва только Тор закрыл рот, как последовал ответ премудрого:
— У людей оно — небо. У асов — твердь. Ваны знают его как ткача ветров. Турсы называют его верхом мира. Альвы — кровлей. У карликов оно — влажный дом.
Тор какое-то время молчал и покачивал головой, всем своим видом показывая, что поражён умом своего собеседника. Потом сказал:
— Ответить мне, Альвис, на третий вопрос. Как месяц зовётся в разных мирах?
Карлик, предвкушая уже скорую свадьбу с Труд и предвидя зависть, которую вызовет у гномов известие о том, что он породнился с асами, охотно посвятил хозяина и в эту тайну:
— Люди кличут его месяцем. Боги — луной. В Хель он — колесо. В мире карликов — светоч. Ётуны называют его спешащим. Альвы — счётом лет.
И вновь закивал Рыжебородый, давая понять, что восхищён знаниями мудрого карла. Однако были у него ещё вопросы:
— Ответь мне, Альвис, как в разных мирах тучу зовут, что проливает дождь?
— Нетрудно мне и на это ответить, будущий тесть, — сказал Альвис. — Слушай же! Для людей она — туча. Для асов — надежда на дождь. Для ванов — ветром гонимая. Для альвов — мощь ветра. Для турсов — влажная. В Хель зовут её шлем-невидимка.
— Что же, — сказал Тор, — видно, правду говорят о тебе, Альвис, когда называют мудрейшем из мудрых. Мимиру до тебя далеко! Сравним ты в познаниях разве что с моим отцом. Что же стоять нам в дверях? Давай-ка сядем за стол и продолжим беседу, ибо о многом ещё хочу тебя расспросить.
Польщённый карлик принял предложение хозяина. Хлопнул Тор в ладоши и велел Сив и Труд накрыть стол и принести всякой снеди. Уселись они за трапезу. Сделавшийся радушным хозяин упросил гостя отведать жареного мяса, затем угостил его лососиной и не забывал при этом нахваливать его мудрость. Когда карлик вдоволь наелся, спросил у Альвиса гостеприимный бог:
— Теперь интересуюсь ветром — как зовут его в разных мирах?
Вытерев жирные губы, важно ответил насытившийся жених:
— У людей он — ветер. У богов — ржущий. У ётунов — ревущий. У альвов — шумящий. В Хель он — порывистый.
— Поистине, нет предела твоим знаниям! — воскликнул Рыжеволосый. — Однако уговор есть уговор. Я продолжу спрашивать, а ты постарайся ответить. Но прежде выпьем с тобой пива, ибо в глотках наших пересохло.
Хлопнул Тор в ладоши, и принесли им два рога пива. Пришлось карлику выпить с хозяином. Когда же они выпили, Тор спросил:
— Ответь мне, как называть привыкли затишье в разных мирах?
Смахнув с бороды пивную пену, ответил отяжелевший Альвис:
— Люди зовут затишье — затишьем. Асы — спокойствием. Ваны — безветрием. Ётуны — зноем. Альвы прозвали его тишью дня. Мы, карлики, покоем дня его кличем.
— Я доволен ответом, — сказал Тор. — Но, думаю, одного рога будет мало.
И бог приказал жене своей Сив поднести карлику ещё один рог, который тот осушил уже с заметным трудом.
— А теперь речь пойдёт о море, которое несёт на своей груди корабли, — сказал Тор. — Знаешь ли ты, как называется море в разных мирах?
— Знаю, — кивнул и на это Альвис. — У людей оно — море. У асов — вода. У ванов — волны. У альвов — влага. У великанов — дом угря. Мы, карлики, зовём его глубью.
— Не запомнить мне, Альвис, и трети того, что ты знаешь! — воскликнул Тор. — Правду говорят, что мудрец и во хмелю не теряет рассудка! Коли так, отчего бы Сив не поднести нам ещё пива? Ведь вполне может быть, что угощает моя золотоволосая жена своего будущего родственника.
У карлика не хватило сил отказаться от угощения. Тор же продолжал спрашивать:
— Настал черёд огня. Как он зовётся?
Шумящее в голове пиво не помешало карлику рассказать о том, как в разных мирах называют огонь:
— У людей он — огонь. У асов — жар. У ванов — бушующий. У ётунов — жадный. У карликов — жгущий. В Хель его называют стремительным.
— Нет предела моему восхищению, — сказал Тор. — Если дело так пойдёт и дальше, сидеть мне на свадебном пиру, называя зятем того, кого привечаю сейчас в своём доме. Премудрый Альвис, а как в разных мирах называют лес?
— Пожалуй, стоит тебе уже согласиться, что разговариваешь ты со своим зятем, — сказал Альвис. — У людей он — лес. У асов — грива поля. В Хель его зовут порослью склонов. У ётунов он — дрова. У альвов — ветвистый. У ванов — прутья.
— Хорошо, — сказал Тор. — А знаешь ли имя ночи? Как ночь зовётся, Альвис, в разных мирах?
— Не довольно ли спрашивать?! — воскликнул гость. — Неужели ты ещё не понял, что отвечу я на все вопросы? Зря только тратим время! Прикажи-ка лучше своей дочери собираться и готовь к пиру столы и скамьи. Ночью люди прозвали ночь. Асы — мглой. Ваны — покровом. Ётуны — тьмой. У альвов она — сна радость. У карликов — грёзы Ньёрун.
— Вижу, что придётся готовить мне столы и скамьи, — кивнул Рыжеволосый, — и давать дочери приданое. Но всё-таки, Альвис, ответь: как нивы зовутся, где зёрна посеяны, у альвов, турсов, людей и асов?
— По-разному зовутся, — ответствовал карлик. — Люди зовут их ячменём. Асы — злаком. Ваны — всходами. Ётуны — хлебом. Альвы — солодом. В Хель — поникшее.
— Видно, судьба нам с тобой породниться, — сказал Тор. — Варить мне пиво для свадьбы. Кстати, не скажешь ли ты, как пиво зовётся в разных мирах людьми, богами и альвами?
— Конечно, скажу! — обрадовался карлик. — Пивом пиво зовут люди. Асы — брагой. Ваны — пьянящим. В Хель оно — мёд. Ётуны кличут его чистой влагой. Сыны Суттунга — питьём. Понял ли ты, что довольно вопросов?! Готовь приданое, вари пиво, накрывай столы. Дочь твоя станет женой хитроумного гнома.
— На твоём месте я бы не торопился, — ответил Тор. — Да, голова твоя вместила много древних знаний, но что касается всего остального, здесь бы я с тобой поспорил. Не кажется ли тебе, Альвис, что я оказался хитрее, продержав тебя в своём доме до утра? Мощью ума своего обманул я тебя — не бывать моей дочери женой обитателя каменных нор.
И только Тор сказал это, как в палату проник первый солнечный луч. Обманутый карлик заметался, застигнутый светом, но было поздно: на глазах у торжествующего бога Альвис навсегда превратился в камень.
XIПЕСНЬ О РИГЕ
В незапамятные времена, когда ещё люди не делились на бедных и знатных, светлый ас Хеймдалль спустился по радуге в Мидгард и странствовал по его дорогам. Как-то раз пришёл он на один двор. На том дворе не было ни овина, ни амбара, всё там поросло травой. Дверь дома покосилась — будто никто и не пытался её поправить. Даже простой щеколды на ней не было, что говорить о кольце.
Хеймдалль зашёл в дом, так как оказалась дверь незапертой. Всё в том доме выглядело заброшенным: встречали бога земляной пол, закопчённые котлы и чашки, хотя и проживали в доме хозяева — муж да жена, — и сидели они перед очагом. Одежда на них была драная, а сами они — лохматы, словно не знали, что такое гребень. Очаг сильно дымил.
Сел Хеймдалль между мужем и женой, назвался Ригом и спросил:
— Отчего бы вам не топить очаг сухими дровами из леса?
Хозяин ответил:
— Зачем сухие дрова из леса, если валяются здесь гнилушки?
Попросился тогда Риг на ночлег. Хозяин сказал:
— Не обессудь, но ляжем мы втроём на соломе, ибо нет у нас перины ни для себя, ни для гостя.
Риг спросил:
— Отчего не сошьёте перину и не набьёте её пухом?
Жена хозяина ответила:
— Зачем перина, если можно спать и на соломе?
Вот сели они вечерять. Достала хозяйка тяжёлый хлеб, грубый и простой, напополам с отрубями, и поставила перед гостем чашку с водой. Риг спросил:
— Отчего не приготовите похлёбку?
Хозяин ответил:
— Зачем похлёбка, если есть хлеб?
Отпив воды, Риг спросил:
— Отчего тогда не приготовите себе мёда?
Хозяйка отвечала гостю:
— Зачем готовить мёд, если можно пить воду?
Легли они так: гость посередине, а хозяева по бокам. Пробыл ас в том доме три ночи подряд, а после пошёл по дороге дальше.
Прошло после этого девять месяцев, и хозяйка родила сына. Назвали его Трэлем, или Рабом. Омыли Трэля водой и увидели, что ребёнок тёмен лицом, кожа его в морщинах, суставы узловаты, пальцы на руках у него толстые, а сам он сутул и безобразен. Стал парень расти не по дням, а по часам и занимался целыми днями такой работой: лыко вил, вязал вязанки, камни таскал, месил глину и носил хворост.
Когда пришла ему пора стать мужем, появилась в его доме девица — ноги у неё были кривые, на подошвах грязь, на руках загар, нос приплюснут, глаза косые. Назвалась она Тир, или Рабыня. Девица села посередине помоста, рядом с ней сел хозяйский сын — поболтали они, пошептались, а затем легли на солому и не сходили с неё ни днями, ни ночами. Родили они сыновей, назвав их Скотником, Грубияном, Обрубком, Лентяем, Вонючим и Сутулым. Сыновья взялись удобрять поля, строить тыны, добывать торф, кормить свиней, стеречь коз. Родились у Трэля и Тир и дочери, которых родители назвали Пузатая, Толстоногая, Болтушка и Оборванка. Дочери убирались в хлеву, выливали помои, стирали бельё, удобряли поля навозом. От сыновей и дочерей Трэля и Тир и начался весь род рабов-трэллов.