— Давай-давай, — поторопил его Виктор, для убедительности пошевелив стволом СВД. — Иначе сам засуну.
— Да иду я, иду…
— Ну, теперь нормально, — мы обозрели окрестности.
— У тебя от силы минуты две, — предупредил меня напарник.
— Успею.
— Я тебя запомню, Кошшшей, — раздалось из еще не остывшей утробы.
— Приезжай в гости, — не остался я в долгу.
— Непременно. Жадность останется в человеческой природе. Я никуда не денусь, пока живо человечество.
— Как и смерть.
На это возразить было нечего. Наконец-то он заткнулся.
Воскрешение семиглавого дракона прошло достаточно легко. А задело там внутри Капитал или нет — я знать особо не хотел. Мы вышли из зоны видимости Тиамат.
— А что дальше? — шепотом спросил Вик.
— Смотри, — ответил я.
— Спать охота, — невозможно широко зевнув, сообщил дракон. Кое-как сражаясь с отчаянно слипающимися глазами, он проковылял внутрь и захлопнул за собой дверь.
— Ну и напоследок. Вик, оторвись от земли на секунду.
Я встал посреди площадки и заставил истлеть от времени буквально все следы, которые мы могли оставить.
Мы прокололи облака и по воздуху уже направлялись обратно к тому месту, где лежали все наши вещи. Где-то внизу выли сирены и мелькали синие и красные огоньки.
Спасибо, мистер Боулер Нест.
Перед глазами стояла картина. Худая девушка со светлым лицом держит в левой руке карту. Длинные разноцветные ногти, привлекающие внимание, на собранных в щепоть пальцах будто образуют пирамидку. Браслеты, унизывающие тонкое запястье, молчат. Изображенные на карте два моста скрывают неведомое.
— А ведь предупреждала она, что не произошло некое событие, которое определит исход ситуации, — я сидел, вцепившись руками в череп. Коса лежала рядом, пристроившись на камнях. Журнал ярким пятном украшал серые камни. Виктор, раздевшись, поплавком болтался на поверхности воды в горячем озере.
— Костя, помнишь, я тебе сказал: работать сейчас, страдать потом. Только давай так: для каждой рефлексии есть время. Тебе хватит часа, чтобы перебеситься?
— Наверное, хватит. Какого ж черта мы не допросили этих американских бакланов?! У тебя есть предложения на потом?
— Времени у нас не было, вот и не допросили. Разумеется, у меня есть предложения, — пробулькал он. — Планы строить, что делать дальше. Вариантов-то больше одного.
Я завел внутренний таймер и ушел страдать.
Через час я убрал косу, вымылся, спрятал журнал в первую попавшуюся сумку, переоделся в ту одежду, в которой пришел в долину, и в целом был почти адекватен.
— Приятно посмотреть, — Вик хлопнул меня по плечу и выдал оставшийся бутерброд. — А теперь ешь, и пойдем. Время искать второй замок.
— Как мы будем это делать?
— С помощью тех, кто ищет лучше нас.
Мы шли обратно в подземку. Долина смертной тени не изменилась. Солнца здесь не было, смены ночи и дня, видимо, тоже.
— А почему она такая пустая? — поинтересовался я, неся порядочно полегчавшие сумки.
— Потому что здесь никто не живет, — пояснил наемник. — Она нужна, чтобы проводить душу через испытания.
— А мы?
— А мы не из тех, кому нужны испытания.
Я только хмыкнул.
— Откройте, полиция!
Тиамат, еле продрав восемь глаз, поплелась открывать дверь. Остальные головы просыпаться отказались. На пороге стояли копы.
— Что у вас случилось? — офицер, держась наизготовку, был готов записывать.
— Ко мне под окна пришел парень…
Спустя полтора часа офицеры, сняв фуражки и держась за головы, сидели кружком за огромным столом. Кофе в одноразовых стаканчиках давным-давно остыл, да и пить его особо не хотелось.
Вводные данные были разгромными для жертвы. Единственной здравой идеей, которую уже высказал кто-то из младших стажеров, было поискать в замке наркотики. Потому что они бы объяснили буквально каждый поворот истории. Однако наркотиков в замке не нашлось.
— Пожалуйста, давайте мы проверим ваши показания, — пытаясь оставаться в рамках вежливости, проговорил тот, кто вел запись. — Двухметровый юноша в форменном комбинезоне, держа в руках копье, спровоцировал вас на бой, после чего воткнул копье в хвост. Вы плюнули в него кислотой и плазмой. Какой-то снайпер с помощью неизвестного огнестрельного оружия стрелял в вас напалмом. Потом вы в рамках самообороны вызвали прайд…
— Парад, — упрямо произнесла Тиамат.
—…парад, который должен был, по вашим расчетам, помочь справиться с одним парнем в комбинезоне. Он, в свою очередь, надел черную маску, взял призрачную косу, призвал кавалерию ку-клукс-клана…
Чернокожая голова вздрогнула. Азиатская, едва проснувшись, до сих пор мучилась вьетнамскими флэшбэками.
—…и армию белых брутальных зайцев, причем тоже с косами. Два его отряда пошли в атаку, после чего вы очнулись на пороге собственного дома и, испытывая непреодолимое желание лечь поспать, пошли, собственно, спать. Я всё верно записал?
— Да, верно.
— Позвольте уточнить, а перед его приходом вы чем занимались?
— У меня была гостья, с которой мы общались на темы радикального феминизма и ущемления женщин в патриархальном мире, — горделиво произнесла третья голова. Левая лапа махнула в адрес стопки выцветших старых буклетиков. — Она ушла от меня незадолго до прихода парня в комбинезоне.
— Что еще вам известно об этом мужчине? — у офицера голова шла кругом.
— Его зовут Кошшшеев, — припомнила квир-голова. — Говорит с акцентом. Не американец.
— Вам неизвестно о нем что-либо еще? Происхождение, мотивы, поводы такого образа действий?
— Я подозреваю, он искал девушку, которая была у меня в гостях, — выдала азиатская голова. — Однако она ушла, и, возможно, его это взбесило.
— Мы взяли образцы отовсюду, откуда это было возможно, — офицер встал и начал паковать коробку с уже запечатанными пакетами для улик. Там громоздилось изрядное количество проб ДНК, несколько лежащих сверху буклетов и пара чуть запыленных стеклянных чашек. — По итогам расследования мы информируем вас о происходящем.
— А какие прогнозы, офицер? — внезапно подала голос седьмая голова.
Тот лишь развел руками.
— Урона нет, ущерба нет, факт нападения известен лишь со слов гипотетической жертвы. Надеемся на тест ДНК. Посмотрим, кто на вас копье точит.
В Андеграунде было людно — как и всегда. Мы продвигались к цивилизованной его части. Проходя мимо здания с кабинетом м-ра Б. Неста, я отсалютовал, понятия не имею, зачем.
— Идем в кафешечку, берем там лимонад, стрижем ушами, — давал указания Виктор.
— У меня есть идея, — внезапно озарился я. — Стричь ушами — потеря времени. Они лимонад навынос пакуют?
— Конечно.
Мы стояли на небольшой площади. Сумки были сложены у ног. В руках я держал изрядного размера пластиковый стакан с крышкой. Лимонад был что надо: гора сахара и куча ароматизаторов.
— Ты что-то собираешься сделать? — поинтересовался Ягинич.
— Угу, — я отпустил соломинку, наслаждаясь вкусом. — Смотри.
После чего на японском негромко сказал:
— Хамада Йоши-сэнсэй, мистер Иванов обращается к вам за помощью.
И площадь моментально наводнили недзуми. Невысокого роста, согбенные, со сложенными на пузиках лапками, они с обожанием смотрели на Вика, при котором я казался всего лишь переводчиком.
Вперед вышел Хамада Йоши собственной персоной. Его глазищи светились вечной любовью.
— Что я могу сделать для вас?
— Это у кого тут дудочка Гамельнского крысолова завелась? — раздался громкий голос, тоже говорящий на японском. Голос был силен, свеж, громок. Он принадлежал женщине. И я узнал его моментально, ведь у ее сестры был почти такой же.
— Танака-сан, — легко поклонился я.
— Вы знакомы? — поднял брови Виктор.
— Лично нет, — пояснила синекожая великанша-они, подбоченившись. — Однако я этого бледного парня видела на фотках, которые сестра присылала мне, рассказывая о последних каникулах. Говорила, было весело. Впрочем, ей везде весело.
— Хэна, это Кощеев Константин. Костя, это Танака Хэна, моя бывшая напарница.
— Приятно, Кощеев, — она протянула мне руку. Я пожал ее ладонь — широкую, почти лопатообразную, с чуть суховатой кожей. На ее левой руке три пальца были измазаны в чем-то зеленом. Я дернул ноздрями. Хром. Полировальная паста. «…бака-анэсан… ей тир подавай. Наемница, тоже по земному шарику постоянно болтается со своими пушками вместе. Папа сказал, что она в маму». Хорошо, что Томо-тян мне рассказала о ней. Иначе я бы удивился куда сильнее.
— Полдня заполировывала царапины на оружии, — пояснила она, увидев направление моего взгляда. — Маникюр мне только снится.
— Позвольте пригласить вас продолжить разговор на нашей базе, — проскрипел главный сплинтер.
— Принимаю приглашение, — кивнул Виктор. Десятки маленьких лапок сомкнулись на ручках сумок. Нам осталось нести стаканы с лимонадом. — Йоши-сан, позволительно ли Танака Хэне пройти с нами?
— Насколько мне известно, Танака Хэна-сама не из тех, кто нуждается в нашем приглашении, — произнес сэнсэй. — Она желанный гость на нашей базе в любое время.
— Мамми-джи, привет! Что ты сама круги по городу наворачиваешь? — выговаривала Шуреш Лакшми, направляясь из кухни в прихожую с намерением забрать пакеты у тетушки. — Я после закрытия ресторана совершенно спокойно могла бы сама зайти! Магазинов до чертиков вокруг… Ой.
Кицуки Яно смотрела на девушку, чья кожа была причудливо-коричневого глубокого цвета. На ее шее громоздились бесконечные бусы, почти скрывающие символических размеров топик. Разноцветное сари охватывало бедра. Вокруг головы была собрана невозможная прическа из взбитых черных как смоль волос, в результате чего создавалась полная иллюзия наличия на голове какого-то жуткого, но всё-таки стильного гнезда.
— А если бы я не пошла круги по городу наворачивать, то не смогла бы найти того, кому нужна помощь, — Винеета Сони прев