- Не волнуйся об этом, - ответила Людмила с типично женским вызовом, весь этот разговор ей, видимо, не нравился.
- Не волноваться? – Горохов даже попытался заглянуть ей в глаза. – Нет уж, позвольте мне поволноваться. Возможно, у вас есть покровитель, который вас оградит от ненужных вопросов. Есть, да?
Красавица недовольно покосилась на него, но не ответила.
- Значит, есть, - сделал вывод Горохов, - ну, в таком случае будем надеяться, что у вашего покровителя хватит влияния, чтобы уберечь вас от неприятных вопросов, если у кого-то они возникнут. И меня от необходимости…, - он сделал паузу и вместо фразы «вас убивать» произнёс более благоразумные слова: - уносить отсюда ноги, не закончив операцию.
- Сказала же, - с заметным недовольством произнесла Людмила, - я всё делала осторожно, и, если будет нужно, меня прикроют.
- Прикроют? – Горохов усмехнулся. – Сам собой возникает вопрос: кто? Но я его задавать не буду, так как, скорее всего, вы на него отвечать не захотите.
И, конечно же, она на это вопрос отвечать не стала.
- Ещё раз повторяю, никто о моём интересе к доктору не узнает. Может, уже перейдём к делу?
- Ну хорошо. Рассказывайте.
- Он сильно изменился, помнишь, какой он был в Губахе?
Горохов хорошо помнил. Доктор носил очки в кармане халата, был невысоким, худощавым брюнетом с седыми висками.
- Ты его сейчас не узнаешь, - продолжала Людмила, - он весит килограмм сто двадцать, лысый, раньше от солнца всё прятался, боялся проказы, а последний раз, когда я его видела, он шёл по городу без респиратора, и это при том, что ветер был с реки. Я как-то у него спросила, что с ним произошло, почему он так изменился, а он говорит: новая терапия. И больше об этом говорить не хотел.
Теперь Горохов был уверен, что, кроме работы доктора Рахима, в этом месте Людмилу интересовать ничего не может. Он до сих пор боялся задавать ей этот вопрос, хотя для него он был очень важным, но тут ситуация позволяла:
- А этот Виктор, и ещё один был с ним, которые работали с доктором в Губахе, они тут появляются?
Людмила сразу насторожилась, это инженеру тут же стало ясно. С чего бы? Да с того, что этот Виктор и её интересует. Она испугалась, точно, она испугалась, что у них с Гороховым интересы могут не только совпадать, но и пересекаться. Тем не менее, красавица ответила:
- Он здесь редко появляется…
«Но появляется», – отметил про себя инженер.
- В основном тут ошивается его помощник, или напарник, или партнёр, я не могу разобраться, как там у них всё устроено, зовут его Александр, он почти всё время торчит в клинике, иногда ездит на берег, – продолжала Людмила.
«Виктор, Александр – взглянуть бы на них».
- А куда всё время идут баржи? – спросил он.
- Баржи? Какие баржи? – в ответ спросила Людмила. И если она притворялась, то делала это весьма умело.
Он, конечно, мог ей сказать, что это баржи с замороженными трупами, но вместо этого сказал:
- Ну, баржи с севера. Я уже две видел, они шли на юг мимо Полазны. Мимо города проплыли. Вот мне и стало любопытно, куда это они плавают?
- Понятия не имею, - ответила она.
- А цемент? – спросил инженер.
- Что цемент?
- Куда столько цемента уходит? – пояснил Горохов.
- А, ну, это тайна Папаши Дулина. Говорят, он новый город где-то строит, но лучше этим не интересоваться.
- Зачем? Где?
- Я же сказала, - повторила Людмила и вытащила портсигар из кармана, - в эти дела лучше нос не совать. Это, если тебе нужно, сам потом выясняй, говорят, что, когда его прижмут или пришлют армейских за ним, Папа слиняет в новый город.
На этот раз инженер достал зажигалку и дал ей прикурить. И тут же спросил, пока она ещё раскуривала сигарету:
- А доктор Рахим знается с компанией «Новые Технологии»?
Она подняла на него глаза и сказала с укором, как говорят непонятливому ребёнку:
- Послушай, инженер… Калинин, Полазна город маленький, тут все друг с другом знаются. Если ты хотел спросить, кто для Айтугана и Рыни этих уродов делает, так, конечно, он, доктор Рахим.
- Айтуган и Рыня? – переспросил инженер.
- Хозяева «Новых технологий». Рыня Дулин - это третий сын Папы, он тупой, Айтуган взял его в партнёры для понтов или для крыши, Рыня ничего не решает, там всем заправляет Айтуган, да и то не сам. Он бандит, старый Папашин дружок, а тут бизнес, короче, хрен их разберёшь, кто там работает, я к ним не лезу и тебе не советую.
- Не советуете? – удивился Горохов. – А не вы ли просите меня в это дело влезть. Даже искали меня для этого.
- Нет, - сразу произнесла Людмила, она сделала большую затяжку, - я тебя прошу сделать маленькое дело, сделать и отвалить, а вовсе не ворошить всю эту кучу вокруг доктора. Знаешь… чтобы ты не отказался, я даже подумала, что дам тебе тысячу рублей, хочешь даже медью, просто чтобы ты убрал доктора.
«Тысячу рублей? - Горохов не очень-то ей доверял. - Тысяча рублей? Тысяча рублей? Готова, значит, пожертвовать. Знать бы, чем это так помешал тебе доктор? Наверное, ты близко подобралась к его секретикам? И теперь нужно сделать завершающий шажок?».
- Тысяча рублей мне не помешала бы, - произнёс он наконец, - я готов получить аванс в размере пяти сотен. Аванс поможет мне не задаваться вопросом типа: чем же помешал первой красавице юга какой-то докторишка?
- Так ты берёшься? – она, кажется, до сих пор не верила в свою удачу. И сейчас Людмила едва сдерживалась, чтобы не выказывать свою радость.
Горохов, оторвав от неё взгляд, увидел, как к ним идёт Баньковский, а ещё увидел, как три казачки собрались у одной из палаток и с интересом рассматривают его и Людмилу. Переговариваются.
- Возьмусь, но это будет весьма непросто, мне для начала как-то нужно переправить инструмент в город. Оборудование. Мне нужна будет связь. Возможно, помощник.
- Я всё сделаю, всё устрою, - сразу обещала Людмила. – Тем более, что лучше это делать вне стен города, ведь доктор Рахим часто ездит за город.
- Часто ездит за город? Куда? В степь? – сразу оживился инженер. Подобная информация могла значительно облегчить его задачу. Уж тут, в барханах, подобная работа была для него привычной. Не то что следов, даже останки доктора вряд ли бы кто нашёл.
- Нет, не в степь. Я не знаю, куда, никто не знает. Он никому никогда не говорил. У него есть лодка, он уплывает на ней куда-то, берёт с собой только одну свою медсестру и уплывает, и даже охрану не берёт.
- Лодка? - теперь Горохов ещё и удивился.
- Да, я сама о ней недавно узнала. Он почти каждую неделю на ней куда-то уплывает со своей медсестрой.
- А где его лодка? На пирсах где-нибудь стоит?
- Говорю же, не знаю, сама про это услышала недавно, – отвечала Людмила.
Дальше они разговаривать уже не могли, Толик, улыбаясь во весь рот, приблизился уже настолько, что смог бы уже слушать их разговор.
Эта не очень-то приятная женщина могла быть очень милой. Она даже умела притворятся невинной и производить впечатление простушки. Всё это она делала артистично, не знай её Горохов, и сам бы поверил, что сюда Людмила приехала из-за воды. Она тут же рассказала Толику, как дорого ей обходится настоящая, а не опреснённая вода. И тут же предложила ему двести рублей вперёд за пятьдесят тонн воды, цена была отличной. И Толику эта сделка показалась выгодной, он уже хотел взять у неё деньги, но инженер, извинившись перед Людмилой, оттащил инвестора в сторону и сказал:
- Ничего на таких условиях не бери. Дело рискованное, воды ещё нет, мы прошли всего двадцать четыре метра. Что за мужик у этой дамочки, мы не знаем. Сейчас ты возьмёшь рубли, а завтра воды не будет, к тебе приедут местные и спросят. Если хочешь взять у неё деньги, договорись на концессию, чтобы согласилась на риски, будет вода -получит, не будет, так потеряет деньги, и главное, всё на бумаге запиши, ну, тут не мне тебя учить.
- Понял, понял, - кивал Баньковский, - я сейчас всё напишу и принесу бумагу. А ты пока её подготовь, чтобы она её подписала.
Он убежал в палатку, а Горохов вернулся к Людмиле и продолжил:
- Значит, вы не знаете, когда Рахим куда-то выезжает? И уж тем более не знаете, куда?
- Сам выяснишь, куда. Ты человек степей.
- Степей, но не рек, он на лодке плавает, а я воды с детства боюсь.
- Я тебе могу сказать, когда он соберётся. Попрошу за ним приглядеть. Но вот куда он ездит, это ты уже сам давай выясняй.
- В таком случае мне понадобится лодка. Не на пристани же мне работать.
- У меня лодок нет, - отрезала Людмила, - сам добудь. Я тебе завтра пришлю аванс. Придумай, где взять лодку.
Тут у неё в кармане зашипела рация. Она быстро достала её, вытянула антенну. Но, видимо, передатчик был далеко, скорее всего, в городе, только шипение и треск.
- Это мой, - коротко произнесла Людмила, пряча рацию в карман, - надо ехать, он не любит, когда я не отвечаю. Приводи меня до квадра.
Они пошли к её транспорту, и теперь её настроение изменилось.
- Я смотрю, у тебя местные дикарки прижились тут? – она высокомерно поглядывала на казачек, которые в свою очередь рассматривали её. – Ну, и кто из этих троих твоя?
- А с чего это вы решили, что кто-то из них может быть моей?
- Ой, не надо, а? Я этих шалав степных знаю, они часто в город приезжают мужей себе искать. Своих дикарей угробят своей стряпнёй и стервозностью, а потом к городским лезут. Ну так что, скажешь, какая из них твоя?
Они уже были недалеко от её квадроцикла, и инженер не собирался отвечать на эти её дурацкие вопросы.
И тогда Людмила остановилась и, вызывающе улыбаясь, произнесла:
- Хочешь угадаю, которая твоя?
Инженер вынужден был остановиться тоже.
- Нет тут моих.
- Ну да, конечно, - она не поверила ему. Быстро стянула перчатку с правой руки и провела рукой по его левой щеке, по его не очень-то чистой щетине. Провела… и сразу посмотрела в сторону казачек.