Дячин сидел на корточках возле привода и смотрел, как бот-помбур, весьма ловко орудуя ключом, раскручивает на муфте болты.
- Ну, как у вас тут?
- Нормально, - отвечал буровой мастер, вставая. Он взял Горохова под локоть и отвёл в сторону. – Слушай, Сергей Владимирович…
- Ну?
- Я всё не привыкну к этому боту… Понимаешь, он ведь всё понимает, что ему ни скажи, ну совсем как живой, в смысле совсем как нормальный, а когда ничего делать не нужно, сядет и сидит, в одну точку уставится… Или жрёт, и ему же всё равно, что жрать или какая вода, налили – выпил, литр нальёшь – литр выпьет, два нальёшь - два… Вот те бугаи - они совсем тупые, им иной раз сразу и не объяснить, что нужно делать, а этот совсем другой.
- Ну, он и стоит дороже, - меркантильно заметил Горохов в надежде, что этот разговор на этом и закончится.
- Я вот думаю, как его создали? – не отставал Дячин. – Понимаешь, ведь по сути он почти как человек.
Инженер сделал паузу, вспомнив то, что он видел в Губахе, а потом сказал буровому мастеру:
- Женя, ты давай работай, а? Надо перетаскивать вышку. Время идёт, деньги улетают, результата нет. Толик там договаривается с бандитами не пойму о чём, ты про ботов стал рассуждать: человек-не человек. Этак мы дела не сделаем, дали тебе ботов, работают, и хорошо. Зачем эти лишние вопросы?
- Да я понял, понял, сейчас пойду работать, я просто спросить у тебя хотел. Думал, ты знаешь, кто их делает? Или там как…
- Слушай, Женя… Запомни то, что я тебе скажу, раз и навсегда…
- Да, чего запомнить?
- Никогда и никого не спрашивай про ботов, ни откуда они берутся, ни как их делают, делай вид, что это тебя совсем не касается, понял? Вот просто никому и никогда не задавай подобных вопросов. Понял?
- Понял, - ответил Дячин чуть озадаченно. – Ну я пойду?
- Давай, Женя, давай, - подбадривал его инженер, - не забывай, как рассветёт, нам ещё местность «снимать» под новую скважину.
Глава 32
Он вынес из палатки хороший фонарь, достал двигатель и инструменты, уселся на ящик и взял кружку с чаем. Прохладно. Хорошо. Если бы не мерзкие мотыльки, что сыпались на него с лампы, то можно было и получить от подобного времяпровождения истинное удовольствие. Он постучал ключом по крышке движка.
Мотор был небольшой, компактный, но имел четыре полулитровых цилиндра и простой, короткий привод на вал с винтом. Сразу видно, вещица оборотистая, с хорошим усилием на «конце». Усилие, обороты – мощность – прожорливость. Да, людям, которые грабят баржи на быстрине, нужно иметь быстрые моторы. Правда, он лежал в ящике неизвестное время, его нужно было перебрать, почистить от ржавчины, посмотреть подшипники. Он стал разбирать его, снял крышку, чтобы взглянуть на поршневую…
- Мощный мотор, наверное, очень быстрый, - сказал он, когда Самара заглянула ему через плечо.
- Тут по-другому нельзя, на реке нужно всё делать быстро, иначе бегемот убьёт. Ему лодку перевернуть - что тебе саранчу раздавить, знаешь, какие они бывают?
Горохов не знал.
- Какие?
- Казаки говорили, что и по восемь метров случаются.
- Ишь ты, – у него тут возник один вопрос. – А ты сама с казаками не ходила за добычей?
Она удивилась, а потом хмыкнула: ну ты, мол, даёшь!
- Казаки на дело и на войну баб не берут. Нешто ты не знаешь?
Недоверие. Одно из главных его качеств. Въедливое и дотошное, оно - недоверие ко всем, с кем он на заданиях имел дело, - неоднократно выручало его. Он почти всё время жил в состоянии разъедающего все его отношения чувства.
«Сто процентов, Лёва Василёк приказал ей присматривать за мной! Василёк волнуется за деньги. Это разумно. Но хотелось бы знать, она и обо всё остальном, что здесь видит, ему докладывает? Скорее всего, так и есть, а значит, она уже согласовала с ним разрешение использовать казачьи лодки. Ладно, будем работать дальше».
Он чуть приобнял её за плечи:
- Значит, ты с казаками за добычей не ходила, а откуда же ты знаешь, где они прятали лодки?
- Первый муж мой ходил, - не задумываясь, ответила казачка. – Один раз раненого привезли. Приехал на чужом транспорте, без вещей и оружия. Чуть оклемался и говорит: поехали, заберём квадроцикл и вещи, я их у лодок оставил. Я его отвозила туда.
- А, ясно, - сказал инженер.
- Еда готова. Есть будешь?
- Попозже, хочу с мотором закончить, - ответил он.
- Ты спать-то сегодня придёшь ко мне? - спросила она, слегка прижимаясь к нему бедром и положив руку ему на плечо, а сама оглядывается, не видит ли кто такой её вольности.
- Да, соберу двигатель и приду, ты пока поспи, - отвечал он, протирая детали мотора.
- Тогда разбуди меня, когда придёшь.
- Хорошо, иди, - инженер похлопал женщину по заду.
Дячин отпустил людей, только когда начало светать, он покормил и напоил ботов, но сам спать не лёг, хотя изрядно вымотался за ночь.
Он дождался инженера, и они вдвоём принялись искать новое место для буровой. И через пару часов измерений, не сговариваясь, указали новую точку. Это была самая нижняя точка местной низины.
- Уже через пятьдесят метров вода пойдёт, - заверил буровой мастер.
- Угол большой, много бетона уложить придётся, – с сомнением говорил Горохов.
- Это раньше было проблемой, - сказал Дячин и кивнул на скалу, под которой спали все три бота. – А теперь с этими бугаями я намешаю бетона за два дня, только успевай привози цемент и воду.
- Ладно, Женя, иди поспи, а после жары начинай убирать оттуда песок, – произнёс инженер, собирая в ящики геодезический инструмент.
Когда они подходили к палаткам, появился Баньковский. Появился он как раз из палатки, что стояла чуть на отшибе, а не из своей.
- Ты видел? – удивился Дячин. И продолжил с нотками зависти. - Он у этой задастой казачки ночевал, что ли?
- Ну а почему нет, он человек неженатый, при деньгах, многие местные женщины сочтут его привлекательным. Тут с мужиками проблемы.
- С мужиками проблемы? – не понял Дячин. – Какие?
- Убивают друг друга часто, - ответил Горохов.
- А-а…
Толик махал им рукой, видок у него был так себе. Чёрная щетина, опухшее лицо.
- Мужики, я сегодня выходной.
- Нет, господин Баньковский, - Горохов злорадно ухмылялся, - Женя сегодня ночью начнёт разбирать вышку, а ботов отправит разгрести песок на новой площадке, если сегодня не заказать цемент и воду, завтра мы не сможем начать заливать подушки под ноги.
- Калинин, - почти кричал Баньковский, - сам закажи. Я никакой!
- У меня другие дела, - отвечал Горохов всё с тем же весёлым злорадством, - и у Жени тоже. Не поедешь сам – два дня простоя. Да, Толя, два дня простоя, посчитай, сколько это денег!
- Я даже за руль сесть сейчас не смогу, - стонал инвестор.
- А вчера ночью мог, - напомнил ему инженер, - приехал пьяный в дым. Как только не убился на барханах? Давай, Толя, выпей пару рюмок, сажай свою прекрасную казачку за руль и лети в город за цементом и водой.
- Я не могу, - причитал Анатолий, - Калинин, будь человеком.
- Нет, Толя, вода суровый бизнес, тут слабакам не место, - смеялся Горохов, - езжай в город сам или теряй деньги.
Как раз тут казачка вышла из палатки, она, конечно, слышала весь разговор, женщина посмотрела на проходящего мимо инженера недобрым взглядом, потом взяла Баньковского под руку и увела в палатку.
- Как бы он не помер, по жаре такой мотаться, - сказал Дячин, он тоже посмеивался.
- Вода суровый бизнес, Женя, - повторил инженер, - тут слабакам не место.
Не могла лодка доктора быть где-то далеко от города. Люсичка обещала всё выяснить, но потом с присущей ей наглостью легко переложила эту задачу на его плечи: сам найдёшь! Кончено, это инженеру не нравилось, но ожидать порядочности и выполнения своих обещаний от женщины, которая как-то посылала к нему убийц, было по меньшей мере нелепо. Ну а так как доктор Рахим для него на текущий момент являлся первоочередной проблемой, он взялся решать её немедленно. А буровой пока без него пусть занимаются Баньковский с Дячиным.
Горохов взял с собой Самару и поехал в город на её квадре. Кончено, он переоделся в одежду местных степняков и замотал лицо платком. Теперь даже если он столкнётся лицом к лицу с доктором, бояться ему нечего. Он просто кочевник из степи.
Недалеко от восточного въезда в город была одна лавочка, которая торговала новым и подержанным транспортом. Он сразу заехал туда под большой навес от солнца, где стояли разные машины. Инженер сразу присмотрелся к одному квадроциклу, тот был не самый мощный, без лишнего лоска, но вполне себе крепкий квадроцикл, как раз для тяжёлых условий пустыни. Пока Самара только рассматривала машину, он обошёл вокруг неё, попробовал сцепление, пару раз качнул рычаг стартера, чуть приоткрыл кран подачи топлива и снова качнул стартер, мотор квадроцикла весьма бодро затарахтел на приличных оборотах. Он покачал головой: многовато для холостого хода. Тут же к ним подошёл молодой продавец.
- Здрав будь, атаман! – заговорил он в надежде польстить. – Выбираешь машину для своей женщины?
- Я не атаман, - ответил Горохов, не убирая платок с лица. И сразу перешёл к делу: - Сколько стоит?
- Двести сорок, казак. – сразу отвечал торговец.
- Дорого, не стоит он столько, - произнёс инженер и, указав на тот квадроцикл, на котором приехал, спросил: - А вот тот за сколько возьмёте?
Торговец даже не стал к нему подходить, одного взгляда на квадроцикл Самары ему было достаточно.
- Так это ж рухлядь, - он покачал с сомнением головой. – Даже не знаю, во сколько его оценить.
Горохов лезет в карман и достаёт оттуда две медных пластины достоинством по сто рублей каждая:
- Отдам за ваш квадр свой и ещё двести рублей.
- Мне нужно поговорить с главным, – отвечает торговец и уходит.
Самара - ему видно только её глаза, но и этого достаточно - в недоумении: что ты делаешь?