Тысяча метров, но это была самая сложная тысяча метров в его сегодняшнем путешествии. Инженер проходил пару десятков метров, останавливался, прислушивался, ещё раз оглядывался и снова шёл. Он взял правее, чтобы выйти к южной стене дома. И через двадцать минут был в двух сотнях метров от цели. Тут он скинул флягу с водой. Отдышался. После нашёл большой куст колючки. Выбирал тот, где белые ветки самые густые. Колючка крепкая, рубится плохо, ещё и рубить её нужно тихо. Но дело сделано, чуть подравняв куст до нужной кондиции, он снова пускается в путь. И теперь он тащит куст за собой по песку. Колючка должна замести, вернее, немного заровнять следы. Нет, конечно, она не может сразу убрать глубокие человеческие следы с песка, но она их разравнивает. И уже через пару часов лёгкий ветерок их скроет, в темноте их будет не разглядеть, а к утру следы заметёт, словно их и не было.
Прошёл ещё сто метров. Тут остановился. Переложил из рюкзака гранаты в карман. На случай, если придётся вдруг рюкзак бросить. Вполз на бархан. Через оптику он видел даргов прекрасно. Они сидели под фонарями. Роскошные цели. Двое сидели на песке, нос к носу, винтовки отложены, сидят, ковыряются друг у друга в волосах, третий вернулся откуда-то, положил винтовку на склон бархана, сел с ним рядом. Прекрасно сидят, если подойти на бросок гранаты… Лучше и быть не может.
Он прячет прицел, берёт свой куст колючки и ещё больше уходит к югу. Там, с южной стороны дома, фонарей нет. Там везде, на всех возвышенностях, разбросаны панели. Высятся мачты ветротурбин. Это ему и нужно, тут легко прятаться, он, пригибаясь, подходит к дому, становится на колено возле большой солнечной панели. Ветер. Как хорошо, что сегодня такой хороший ветерок. Выручает. Мало того, что он относит все запахи от даргов, так он ещё крутит турбины, а они хоть и негромко, но гудят, добавляя шума и вибрации в ночной гул ожившей до рассвета степи.
Да, отличное место; если что-то случится, то и врага отсюда будет хорошо видно из тени к свету, и отходить отсюда будет удобно. Тут он сбрасывает на землю рюкзак, достаёт оттуда всё необходимое.
Первым делом две противопехотные мины. Они пригодятся. Из специального кармана достаёт сапёрную лопатку, потом фомку, термитные шашки.
Нужно всё делать тихо, и пистолет должен быть всё время под рукой. Ведь он не знает, делают ли дарги обход объекта. Это, конечно, вряд ли, но нужно быть начеку.
Он подходит к углу дома. Заглядывает, смотрит. Всё тихо. Горохов делает пару шагов вдоль западной стены, приседает. Дарги за следующим углом, до них пятьдесят метров. Два удара лопаты - лунка готова. Инженер активизирует взрыватель. Разводит усики мины в разные стороны, присыпает мину землёй. Это хорошая мина, чувствительная. Но снимать её будет непросто.
Он маскирует место. Всё, теперь даже дарг не учует тут опасности. Но этого мало, нужно ещё и за собой следы замести. Он с помощью рук и своего куста колючки разравнивает песок. И только после этого уходит в темноту за угол. Горохов идёт к другому углу дома, к восточной стене. И, убедившись, что его никто не видит, ставит за углом вторую мину. Вот. Так ему будет спокойнее, теперь за свои фланги ему волноваться не нужно. Теперь дверь.
Инженер останавливается в метре от двери, достаёт фонарик. Даже через камеру коптера было видно, что дверь мощная. Железо - «четвёрка», не меньше. Замок большой, тяжёлый. Но что-то в этой двери ему кажется странным. Что? А то, что у охраняемого здания с одной стороны камеры, освещение, охрана, а с другой стороны - темень и навесной замок. И тут до него доходит:
«Чёрт! Здесь, наверное, тоже есть камеры, но они скрытые, остаётся надеяться, что в доме нет человеческой охраны».
А ещё он думает о том, что одежда степняков, которую принесла ему Самара, очень его выручает.
Вся южная стена занесена песком, как и дверь. Эта неухоженность кажется ему нарочитой, на той стороне сдувают пылинки с разбитой дороги, а тут песок совсем не убирают. Он аккуратно подходит к двери, присаживается и медленно, слой за слоем, начинает снимать песок рукой. Может, это предосторожность лишняя, может, он просто теряет время, но рисковать своей жизнью он не хочет.
Глава 46
И, конечно же, он не удивился, когда его рука, медленно снимавшая слой земли, едва заметно коснулась чего-то острого, твёрдого. Мина. Нет, инженер не был каким-то провидцем, всё было просто. Он сам бы поставил туда мину. Лучше места, чтобы защитить южный вход, придумать было сложно. А ещё, эта мина, которую он аккуратно выкопал, ему придала уверенности. Тот, кто организовывал охрану здания, наверняка запретил пятнистым дикарям бродить у южной стены. В общем, теперь ему было поспокойнее. После того как он обезвредил и извлёк мину, инженер лопатой полностью освободил дверь от песка. Замок. Пара килограммов хорошего железа. У него был способ. Он был не очень тихий и имел сильный и резкий запах, но Горохов подумал, что если дарги услышат или почувствуют его работу и побегут к южной двери, кто-то из них набежит на мину, которую он поставил, а остальных он угомонит при помощи хорошей позиции в темноте и беззвучно стреляющего пистолета.
Горохов достаёт маленькую термитную шашку. Она маленькая, но очень дорогая. Ещё бы - оксид хрома и алюминия. Этот вид термита даёт наименьшее количество дыма. Он втыкает её под дужку зама, поджигает запал. И быстро убегает к месту под солнечной панелью, кладёт перед собой рюкзак в виде бруствера, несколько секунд ворочается. Если там, под ним, были пауки, он их раздавит. А вот с клещами так не выйдет. Остаётся надеяться, что клещей сейчас тут нет. А шашка разгорается, горит ровным, нарастающим белым пламенем. Они считается бездымной, но это по сравнению с другими термитами, дым от неё валит. И даже то, что восточный ветер его сносит на запад, ничего не значит. Шашка ещё и шипит, и это шипение кажется ему очень громким. Слух и обоняние у даргов очень острые. У них все чувства как у зверей. Горохов ждёт, что кто из них вот-вот заголосит этот мерзкий гортанный клич: Даарг-дарг-дарг-дарг-дарг! Клич, обозначающий: внимание!
Но ничего подобного не происходит. Большое задание приглушило звук, ветер отнёс дым на запад, а термит, расплавив всё вокруг, раскалив железо двери добела, спокойно угас.
Инженер, схватив фомку, бежит к двери и, пока железо не остыло, поддевает дверь и налегает на фомку всем телом. Дверь поддаётся, отворяется. Горохов светит внутрь фонариком: распределительный шкаф, электрощиты, стеллажи с аккумуляторами, стеллажи с инструментами, оборудование, кабели. Техническое помещение. Он сходил за рюкзаком, вернулся в техническую комнату, наглухо запер входную дверь на фомку. Гудение. Этот звук ни с чем не спутаешь. Так гудит электрическое оборудование. Большой шкаф в углу у стойки с аккумуляторами. На нём череп с молнией и надпись «Не влезай».
Инженера черепами и надписями было не испугать, он отпирает шкаф. Там гудел трансформатор, настоящий, из качественного медного провода. Даже на глаз понятно - двадцать килограммов отличной меди. Не меньше. Мужики-добытчики ходят в Пермь найти что-то подобное. Готовы рисковать за такой куш. Ну что ж, инженеру нравится эта находка. Но это всё потом, на десерт после выполненной работы. Он даже усмехнулся… Десерт получается таким, что уже и выгода от дела становится не так интересна. Бросить всё, забрать трансформатор и уйти отсюда к Самаре, поймать лодку и уплыть вниз по течению, на север. Туда, где ещё растут деревья, где есть яблоки, где люди купаются в море.
«Ах, какие приятные мечты, - он вздыхает и запирает шкаф, - жаль, что он никогда не сможет так сделать. У него просто не получится».
Закрыв шкаф, осмотрелся, нашёл дверь, ведущую дальше. Ну, это была уже не та дверь и не тот замок, который нужно было жечь термитом. Она тоже была достаточно крепкой, но на стойке с инструментом он ещё при первом осмотре заметил портативный газовый резак. При царившем здесь порядке баллоны просто не могли быть пустыми. Другое дело, что он всё ещё опасался, что в здании кто-то может находиться. Но теперь уже делать было нечего. Время неумолимо перевалило за три часа. И ему уже было поздно отступать. Хлопнуло и зашипело синее пламя на конце горелки. Он нашёл нужную точку чуть выше врезного замка и начал прожигать в двери дыру.
Он открыл и эту дверь, и ему удалось сделать это сравнительно бесшумно, а за ней был целый этаж холодильных шкафов, больших вертикально стоящих цистерн, насосов, пластовых труб, по которым текли прозрачные и непрозрачные жидкости. А ещё тут было чисто, влажно, прохладно, пыли почти не было. Он дошёл до конца. Фонарик в одной руке, пистолет в другой. Он идёт вдоль всего этого сложного и непонятно кем созданного оборудования.
Конечно же, он догадывался… да нет, знал, что это за место. Поэтому, когда открыл дверь большой холодильной камеры и в свете своего фонаря увидал синие ступни сваленных на пол голых людей, инженер совсем не удивился.
«Четыре ледяных трупа? Всего? А сколько было на той барже? Десятки. Ну и где остальные? Уже переработали? Так быстро? Баржа. Баржа, - это ему показалось странным. – А как с этой баржи сгружают трупы? Там и место неудобное, на том мыске только лодчонку поставить можно. Тем более, всё напротив города, неужели люди не увидят, что на противоположном берегу сгружают нечто подобное. Забавно было бы взглянуть, как ушлый доктор перевозит на своём комфортабельном квадроцикле десятки ледяных трупов». Нет, это место не отвечало на все интересующие его вопросы. Да, кое-что проясняло, но не всё… Далеко не всё. Он закрыл дверь морозилки и хотел было уйти, но в самом углу увидал шкаф из стекла и стали. А за стеком он увидел то, что было ценнее, много ценнее всяких медных трансформаторов. На стеклянных полках стояли стеклянные баночки, каждая граммов в двести, не больше, а них - мутноватые и прозрачно-чистые жидкости. В прошлый раз, когда он нашёл подобные баночки, он не смог довезти их до назначения в целости, переносной холодильник сломался, а он не придал этому значения, и значительная часть содержимого этих банок испортилась. Как ему потом за это устраивало выволочку начальство, как проклинали специалисты. Да, тогда он был непозволительно небрежен. Теперь у него был шанс исправиться. Но, странное дело, ручка на шкафу была, замка не было, но когда он потянул за ручку, прозрачная дверца шкафа не шелохнулась. Он приложил усилие – впустую. Вакуум? Магнит? Дёргать он не решился. А что делать? Горохов постучал по стеклу рукоятью пистолета. Звук был мягкий – хороший прозрачны