- И что, он отплыл, не дождавшись денег от вас? - Спрашивал Тарасов.
- Ну, судя по всему, отплыл. Этот Жупан казался мне ответственным
человеком. Но когда мы расставались, он сказал, что будет искать груз или пассажиров на обратный путь, я подумал, что он нашёл себе что-то более выгодное, чем мои пять рублей за пять дней ожидания.
Тарасов всё глядел и глядел на него всё с тем же выражением недоверия на лице:
- Этот ваш Жупан, пошёл в заведение, что прямо там, возле пристаней и стал пить, а после сел играть в карты. И на рассвете сел в свою лодку вместе с теми, с кем играл и отплыл куда-то.
Он замолчал, как будто ожидая, что инженер ему что-то на это скажет, но Горохов, благоразумно, молча ждал, и тогда начальник безопасности продолжил:
- С вашим Жупаном играл в карты человек, который работает на господина Дулина, и сегодня этот человек не вышел на работу. И нигде в городе его нет. А господин Дулин очень расстраивается, когда вот так вдруг, исчезают его люди и ваш Жупан…
- Стоп, - первый раз за всё время Горохов осмелился прервать начальника безопасности, он даже поднял руку, показав Тарасову ладонь, - давайте всё сразу уточним: этот Жупан никакой не «мой», я его нанял на один рейс. И всё. Моих вещей на лодке не было, он должен был ждать меня пять дней у причала, я должен был ему пять рублей, больше меня с ним ни что не связывало. Я не знаю с кем он играл ночью, ночью я был тут, я не знаю куда он уплыл, утром я выехал в степь и пробыл в степи почти до вечера. Я к этой истории никакого отношения не имею.
Его речь была вполне себе убедительна и окончательна, тем более инженер был уверен, что Тарасов уже опросил хозяйку заведения на предмет того, что новый постоялец делал ночью. И та сказала, что постоялец, встал только на заре, а его мотоцикл был в гараже. Горохов был уверен: если его никто не видел, когда он сделал дело на берегу у скалы похожей на клык, ему нечего было бояться.
Он сказал всё это конечно убедительно, только вот этот Тарасов был не тем человеком, которого было легко убедить.
- Если это так, - сказал он многозначительно и повторил, - если это так, то вам не о чем беспокоиться.
Горохов понял, что начальник безопасности дело не оставит. После этой неприятной фразы гости покинули комнату инженера. А тот, заперев засов, сняв ремень с кобурой, пошёл и сел на кровать, стянул сапоги: «Жупан, идиот, выпил и сел играть в кабаке с местными, те конечно пьяного развели, выиграли все деньги, что Горохов ему заплатил, потом ещё и в долги этого недоумка загнали. А ближе к утру потребовали рассчитаться. Пригрозили отобрать лодку, а Жупан с дуру и сказал про схрон инженера, думал, что рассчитается, тем, что там спрятано. Вот и рассчитался. Так бывает с игрочишками, конец у них у всех почти всегда одинаковый».
Всё это осложняло ему задачу. Если кто-то прошлой ночью в том кабаке слышал, что Жупан рассказывал про схрон инженера своим партнёрам по карточному столу, значит риск значительно возрастал. Дело становилось очень опасным. Этот Тарасов, кажется, не дурак, перетряхнёт всех, опросит… И рано или поздно всплывёт информация, что эти трое поехали искать какой-то схрон.
«Да. Хоть собирайся и уезжай, с местными лучше не шутить».
Было жарко, и вправду аккумуляторы в гостинице после двух ночи сдыхали, кондиционер еле-еле дул. Инженер вылил на себя остатки воды из кувшина. Вздохнул, посидел немного, поразмышлял. Пару минут, не больше. Взвесил все за и против. Против была только его собственная безопасность. Риск, конечно, на лицо, но слишком много уже было вложено в это дело.
«Ладно, будем надеяться, что никто ничего не слышал, а меня у скалы никто не видел».
Надежда на авось? Нет, Горохов на «авось» никогда не полагался, поэтому до сих пор был жив, он просто производил подсчёт вероятностей. И сейчас он считал, что всё должно сложиться в его пользу. А Тарасов пусть ищет, конечно, своего человека, на то он и начальник безопасности у Папы Дулина.
Горохов встал, на часах половина третьего, смысла ложиться уже не
было. Он стал собираться в долгую дорогу, в степь.
Глава 5
Он не очень торопился, нужно было подождать пока рассветёт, иначе можно было приехать раньше, чем к сетям пожалуют сборщики саранчи. Их ещё не было, и он стал прохаживаться по округе, пока не жарко. Было тихо, он не надевал маску, вдыхал полной грудью не нагревшийся воздух. Саранча ещё не вся спряталась в песок. Кое-какие особи ещё шелестят в воздухе. Машинально и без всякой злобы инженер раздавил очень опасного паука на склоне бархана. В принципе, это место ему нравилось. Низина, река километров пять-шесть на запад. Всё указывало на то, что тут есть вода. Камни встречаются не часто. Здесь можно бурить. Завтра он приедет сюда с инструментом, ещё раз поглядит и посчитает.
Солнце едва выползло из-за горизонта, степь засыпала. Живность пряталась. Но все барханы вокруг и одна длинная, но невысокая дюна, были испещрены следами гекконов. Ну, а раз тут есть ящерицы и саранча, конечно, здесь, естественно, водятся и дрофы. Да, дроф тут было много, и козодой в этих местах скорее всего тоже водился. Но ему попались и следы опасного животного. Прогуливаясь вдоль одного из барханов, он наткнулся на широкую, почти незаметную полосу сантиметров двадцать.
«Большая тварь», - отметил он про себя и взвёл курки на обрезе.
Дальше не пошёл, конечно, нужно было пойти прикончить это
опасное существо, пока след свежий, но это заняло бы время, а у него его не было. Инженер направился к мотоциклу. Повернул и через сотню шагов набрёл на ещё один такой же след, только поуже. Да, сколопендр тут было предостаточно. Если сегодня всё сложится, придётся ими заняться.
Горохов ещё на подъезде к сетям увидал трёх людей с оружием. Сапоги они не носили, самодельные башмаки, обмотки, кроткие, почти белые пыльники, головы укутаны в тряпки. Они стояли на бархане и смотрели в его сторону. К ним он и направил мотоцикл. Подъехал почти вплотную и заглушил мотор.
- Здравы будьте, добры люди. - Произнёс он, слезая с мотоцикла.
- И тебе, здравия желаем, - отвечал ему один из них, не снимая маски и не спускаясь с бархана, так и говоря сверху.
Горохов и не ожидал другого, казаки люди гордые, а если говорить честно, то и заносчивые. Эти жители бесконечных степей и раскалённых песков, на всех других смотрели свысока. Конечно, они кичились свой выносливость, своей выдержкой, врождённой приспособленностью жить в адских условия юга и умением стрелять почти без промаха. В общем, для них он был каким-то горожанином или северянином.
- Это ты что ли оставил метку? – Продолжал казак. Кажется, он был немного озадачен тем, что какой-то северянин знает об их
способах извещения.
- Я, - отвечал инженер достаточно твёрдо, лебезить и заискивать перед этими жителями пустыни нельзя было ни в коем случае, - мне нужно говорить с атаманом Васильком.
- А о чём ты хочешь говорить с Васильком? – Спросил казак.
- А ты Василёк? – Теперь уже спрашивал сам Горохов.
- Я нет, - чуть подождав снизошёл до ответа казак.
- Так зачем ты спрашиваешь?
- Что бы знать, - уже достаточно грубо отвечал казак. – А то всякий торгаш будет атамана спрашивать, а у атамана и своих дел хватает. Говори, что хотел или уматывай отсюда.
- Я не торгаш, - отвечал Горохов, - скажи Коле Васильку, что инженер Калинин хочет с ним говорить по хорошему делу.
Инженер это вам не торгаш, казаки переглянулись и теперь уже заговорил не тот, кто говорил до этого:
- А ты что, знал Колю Василька? – Спросил второй.
«Знал?» Горохов чуть задумался, получается, что собранная для дела информация устарела? Коли Василька уже в живых не было?
- Его знал мой друг Каменков. Он имел с Васильком дела. - Ответил инженер и уточнил. – Так что, Коля уже не с нами?
- Нет. Пусть песок хранит его кости. – Сказал тот, что заговорил
второй и сделал жест, который у казаков выказывал почтение.
- Пусть песок хранит его кости, - повторил Горохов и сделал такой же жест. – А кто теперь водит ватагу вместо атамана Василька?
- Его племянник, Лёва Василёк по прозвищу Ходи-Нога. - Сказал тот, что говорил с ним первый.
«Главное не засмеяться, когда буду с ним говорить, - подумал Горохов, усмехаясь под респираторной маской. – У этих степняков забавная методика выбора прозвищ».
- А как мне его увидеть? – Спросил инженер.
- Езжай на северо-восток, отсюда через девять километров начнётся каменная гряда, там наш кош. Кто спросит, так скажешь, что Салов дал добро.
- Понял, скажу Салов дал добро, - ответил Горохов и сел на мотоцикл.
Примерно через семь километров, он увидал вдалеке каменную гряду, невысокие, похожие на зубы, скалы из красного песчаника, что тянулась с запада на восток.
И тут же на один из барханов, что был от него метрах в пятидесяти, выскочил невысокий казак с винтовкой, а винтовочка направлена была в его сторону:
- А ну стой! – Орёт казак высоким голосом.
Горохов бросает газ, поднимает руки, показывает перчатки: смотри - у меня в руках ничего нет:
- Я к атаману, меня Салов пропустил! – Кричит он, чуть оттягивая маску, чтобы было слышно, чтобы этот с винтовкой не дурковал.
- Он к атаману, - кричит кому-то тот, что стоит на бархане, - его Салов пустил. – И через секунду уже кричит Горохову. - Езжай. -
Машет рукой в сторону начинающейся гряды камней. – Вон туда.
Да, голос у него высокий. Теперь Горохову ясно, это пацан лет двенадцати. Инженер заводит мотоцикл, и едет к гряде.
Девять километров двести метров по спидометру. Салов был прав. Умение точно определять расстояние ещё один полезный навык степных людей. Природный дальномер у них – что надо. Причём они отлично определяют дистанцию и когда прицеливаются, и расстояние, когда едут по пустыне. Этот навык распространён в степи поголовно. Наверное те, у кого с этим делом было туго, не успели оставить наследников.