Первым делом он перезарядил пистолет и снова спрятал его в левый рукав пыльника. Потом вытер тесак о такой классный пыльник Андрейки. Встал и крикнул в сторону зарослей колючки, что были слева от дороги:
- Доктор, всё закончилось, вылезайте.
Доктор снова показался из-за кустов.
- Ну… Идите сюда, нам пора ехать.
Морозов с явной насторожённостью вышел к дороге. И теперь остановился и осматривал трупы.
- Доктор, ну придите в себя, вы, что, не видели мертвецов?
- Быстро вы их…, - ответил Морозов, поднимая глаза на инженера.
А тот подошёл к квадроциклу и вытащил из багажника лопату.
- Хватит таращиться, их нельзя тут оставлять, - он подошёл к Андрейке, у которого была почти отрублена голова, и взял его дробовик, - берите за ноги, тащите его за тот бархан, – ему даже пришлось прикрикнуть – Ну? Что встали, берите его за ноги, говорю.
А как только доктор нагнулся, Горохов вдруг приставил к его шее ствол дробовика:
- Кому ты рассказал о нашей беседе?
Морозов замер, держа ноги Андрейки в руках. А инженер с силой ткнул его оружием:
- Ну, говори.
- Людмиле Васильевне.
- Зачем, я же предупреждал тебя, чтобы ты никому ничего не рассказывал, я даже тебе легенду предложил.
- Она сразу пришла и спросила меня… Сразу, как только я вернулся из клиники домой… Она стала расспрашивать…
- Ну а ты не смог соврать…, - Горохов убрал ствол с его шеи, - ладно, Бог с ней, но имей в виду, все вот эти трупы… они… только твоя заслуга. Всё, тащи его.
Доктор был парень крепкий, он без особого труда поволок бота к бархану, а на нём, утопая в песке ногами, забуксовал, запыхтел. Но инженер не собирался ему помогать, он стоял на самом верху песчаной волны и через оптический прицел от револьвера смотрел в разные стороны. Всё было чисто, но вот то, что происходило у здания «санатория», ему не нравилось. До здания было далеко, и он, конечно, не мог разглядеть всё хорошо, но, кажется, там что-то уже происходило. Фигуры, фигуры. Там было многолюдно.
«Неужели мы опоздали, и Виктор с этим своим Тесеем уже приехали? Приехали первые?».
Это немного нарушало его планы. Горохов всматривался и дальше, но ничего толком разглядеть не мог. Он оторвался от своего занятия и сказал:
- Доктор, сильно закапывать их не надо, присыпьте песком, замаскируйте, чтобы ноги не торчали, и соберите оружие.
Инженер не хотел, чтобы трупы нашли раньше времени. Вдруг Люсичка запустит дрон с того берега, когда Андрейка вовремя не выйдет на связь.
Доктор остановился, опёрся на лопату, он уже изрядно взмок и вытирал лицо перчаткой. Не привык молодой врач работать на дневном солнышке. И инженер усмехался удовлетворённо:
«Что? Припекает? Ну да, почти полтинник уже. Это тебе не в прохладном спортзале подкачиваться. Это жизнь, дорогуша. Она такая, помаши-ка лопатой на пятидесятиградусной жаре. Давай-давай. Не хотел быть заурядным респектабельным доктором на севере, хотел открытий и двести лет жизни? Ну, для начала попытайся дожить хотя бы до тридцати».
Глава 71
- Эти старшие сыновья, они откуда приезжают?
- Кто? – не понял Морозов.
- Ну эти… Виктор с Тесеем, – пояснил Горохов.
- Не знаю точно, там ведь дорога ведёт дальше на запад, мимо биокомплекса, они приезжают по ней, – Морозов говорил не оборачиваясь, следил за дорогой, объезжал большие выбоины.
- На одном квадроцикле?
- Нет, они ездят с охраной, они на одном и ещё с ними один квадроцикл, там сидят боты. И боты-техники, кстати, тоже.
- То есть их двое и четыре бота вместе с техниками?
- Ещё их шофёр, - поправил доктор.
- Ещё их шофёр, - задумчиво повторил инженер.
Он чуть подумал и полез в рукав, достал оттуда пистолет и поменял в нём обойму. Заменил стандартный патрон на патрон с зелёной головкой. Выпил воды из фляги и вздохнул. Да, жаль, что ему не удалось поспать.
Горохов не ошибался, разглядывая в оптику фигуры, их около здания и вправду было много. Очень много. Инженер никогда в жизни не видел столько даргов одновременно, их тут было двадцать пять или тридцать, это с бабами и детьми. Они торчали вдоль дороги и около крытой парковки, не переходя на сторону здания. Горохов начал волноваться, он с заднего дивана поглядывал на сидящего в кресле водителя молодого врача. И видя, что тот не очень-то волнуется по поводу собравшихся в таком количестве людоедов, тоже старался выглядеть спокойным. Тем не менее, он полез в рюкзак и переложил в правый карман пыльника обе гранаты. А ещё остаток пластида собрал в комок и спрятал его в левый карман пыльника.
На стоянке ни одной машины не было, значит, сыновья ещё не приехали, Горохов облегчённо вздохнул. Но тут же со всех сторон к их затормозившему под навесом квадроциклу кинулись дарги. Инженер вял обрез в руку, ему стало даже душновато, хотя в кабине было прохладно. Через затемнённое стекло кабины на него таращились глаза. Не совсем человеческие, только белки были хорошо видны. Дарги, их бабы, их дети прижимались к стеклу с той стороны, силясь рассмотреть, что внутри этих коробок. Они даже губами прилипали к поверхности. Это было очень и очень неприятно, даже ему, человеку, как говорится, не робкого десятка, от такого интереса десятков людоедов было не по себе.
- Обалдеть, сколько тут этого зверья, - невольно произнёс Горохов.
- Их всегда столько собирается, когда приезжает руководство, – спокойно ответил Морозов, уже отворяя водительскую дверь.
«Руководство? Он называет их руководством?» - инженер до сих пор не чувствовал к доктору особой неприязни. А тут вдруг его кольнуло. - Он называет их руководством?».
Может быть, благодаря этому он перестал глазеть на уродливые морды людоедов, подтянул к себе рюкзак, медицинскую сумку, перекинул через плечо ремень фляги и тоже открыл дверь кабины.
Его сразу обдало зноем от солнца и вонью от десятков пятнистых, лоснящихся от пота и жира тел. Они стояли в полуметре от него, и один кудрявый детёныш, сидя на руках матери, попытался дотянуться до его маски. Пальцы у него были грязные, почти без ногтей, инженер невольно убрал голову, и ручонка повисла в воздухе. Зато седой и высокий для дарга дотянулся до его руки, до жёлто-голубой повязки, пощупал еёи произнёс гортанно и очень быстро:
-Дрга-дрга…
И вся эта куча существ, окружавших его, как по команде загалдела, повторяя: дрга-дрга, дрга-дрга, и бабы тоже пищали чуть мелодичнее, чем мужики, но с теми же неприятными, гортанными нотами: дрга-дрга. Как бы соглашались.
- Всё, пойдёмте, они нас признали, - произнёс Морозов, вырывая Горохов из марева духоты, вони и противных звуков.
И тот, закидывая тяжёлый рюкзак на плечо, уже не очень-то церемонясь стал протискиваться через вонючую толпу людоедов.
Они уже стояли на самом верху лестницы, Морозов уже достал ключи и собирался открыть дверь, когда инженер повернулся и, ещё раз взглянув на толпу, что собралась под лестницей, спросил:
- А что такое «Дрга-дрга»?
- Понятия не имею, - ответил доктор, отпирая тяжёлую дверь. – Но они всегда так говорят, когда видят повязку на руке.
Электричество в здании было, воздух был приятно прохладен. И без привкуса пыли. Лакированный бетон пола был идеально чист. В воздухе висел низкий, едва уловимый гул работящих машин и электрического оборудования.
Он понял по взгляду доктора, что допустил ошибку. Горохову надо было сделать вид, что ему тут всё в диковинку, а он сразу, почти по-хозяйски, пошёл в комнату, по-деловому заглянул в камеры и стал выкладывать своё снаряжение на стол из рюкзака.
Доктор, стоя в дверях, на всё это внимательно смотрел, а когда Горохов заметил его взгляд, тот сразу спросил:
- А мне что делать?
Впрочем, эта ошибка теперь уже была не так уж и важна. Ну, догадался Морозов, что он тут уже был. Теперь это никакой роли уже не играло. Инженер протянул руку:
- Не знаю, поешь или отдохни. А мне дай ключ от входной двери. А сам к двери без меня не подходи.
Доктор кивнул: хорошо, понял. Молча отдал ключи и ушёл в кабинет доктора Рахима, там были хорошие кресла, холодильник и даже диванчик.
Забрав ключи Морозова и мину из рюкзака, инженер вернулся ко входной двери, запер её и проверил. Отличная дверь, крепкая. Стальной лист, хорошие замки. Сразу перед ней, в десяти метрах, - перила лестницы, ведущей на технический этаж. Очень хорошая позиция. Вот к ним-то он и примотал капроновой стяжкой ППМНП (Противопехотная Мина Направленного Поражения), направив её на вход. Настроил активацию на шесть метров. Включил. Теперь две сотни стальных шариков встретят того, кто ввалится во входную дверь. Если, конечно, этот кто-то переживёт его первую, главную атаку, на которою Горохов, признаться, очень рассчитывал. После инженер заглянул в кабинет доктора Рахима:
- А ты хорошо тут устроился.
Морозов, развалившийся в кресле и что-то жевавший, сразу сел прямо. На столе пред ним стоял стакан с водой.
- Когда всё начнётся, - продолжал Горохов, - запри дверь и выключи кондиционер, и не включай его пятнадцать минут.
- А когда всё начнётся?
- Ты сам поймёшь, услышишь, – инженер уже собрался уходить, но остановился. - Ещё раз напоминаю, к двери без меня не подходи. Умрёшь.
Он вернулся в комнату охраны и пару секунд осматривал входную дверь. Дверь запиралась изнутри и была крепкой, но она была пластиковая. Может, это была перестраховка, но инженер на всякий случай осмотрелся. Прямо под кондиционером стояла большая и горячая коробка сервера. Она была железной. Горохов её в прошлое своё посещение прострелил, но теперь шкаф был снова цел и невредим. Он постоял рядом, потрогал горячие стенки сервера – железо. Дотянулся до кондиционера. Включил-выключил. Всё работало, как и положено. Он подошёл, попробовал приподнять стол, который стоял справа от двери. Стол не был закреплён. Его всё устроило. Минуту он смотрел в мониторы, которые давали изображения со всех внешних камер. Ещё раз удивился скоплению даргов перед зданием. И только после этого вышел из помещения и пошёл искать выход на крышу. Крыша есть, на ней солнечные панели и камеры, а значит, и выход туда должен быть. И, конечно же, он был. В юго-восточном углу здания, за большим белым баком, который хорошо охлаждался, была лестница, которая вела к люку. Люк был заперт на висячий замок, но на связке ключей, которую он отобрал у Морозова, нашёлся ключ, отпирающий его. Горохов выбрался на крышу. Обошёл её по периметру, то и дело заглядывая вниз. Нет, прыгать отсюда нельзя. Сломаешь ноги. Но у него была с собой верёвка. Если что-то пойдёт не так, его на крыше будет не взять. Он спустился вниз, и в пустую десятилитровую баклажку, найденную в ящике с посудой, налил воды из кулера. Отнёс её на крышу, поставил в тенёк под большую солнечную панель. А люк он закрывать не стал. Оставил открытым.