Образцом такого целостного, «верующего мышления» стала для Ивана Васильевича, а с его легкой руки и для всего кружка славянофилов, восточная патристика – богословская наука, занимающаяся изучением творений Святых Отцов церкви и систематическим изложением содержащегося в них учения. Живое же воплощение «духовной цельности жизни» он нашел в Оптиной пустыни, в ее старцах, чьи «истины. были добыты ими из внутреннего непосредственного опыта и передаются нам как известия очевидца о стране, в которой он был».
Духовный опыт святых старцев Иван Васильевич Киреевский ставил значительно выше книжной премудрости. Он писал своему другу Александру Ивановичу Кошелеву: «Существеннее всяких книг, найти святого православного старца, которому ты бы мог сообщить каждую мысль свою и услышать о ней не его мнение, более или менее умное, но суждение святых Отцов. Такие старцы, благодаря Богу, еще есть в России, и если ты будешь искать искренне, то найдешь».
Для Ивана Васильевича Киреевского встречу с отцом Макарием переоценить невозможно. Именно через него Киреевский познал «оптинский дух», для него по-новому открылись старинные писания, совокупность древних текстов предстала не как застывшая книжная догма, но как явление живой духовной преемственности и современной истории, уходящей корнями в апостольские времена.
Киреевские жили в имении Долбино, всего в сорока верстах от Оптиной пустыни, что давало возможность часто посещать старца. Бывал у них в гостях и сам отец Макарий. В 1845 году старец Макарий дал в редактируемый Иваном Васильевичем журнал «Москвитянин» статью о жизни Паисия Величковского. Ее поместили в декабрьский номер.
В следующем году, в один из приездов старца в Долбино, Киреевский и отец Макарий пришли к совместному решению о настоятельной необходимости ввести в обиход духовную традицию, к которой оба принадлежали. Так, появилась на свет идея оптинского книгоиздательства. Идея, имевшая серьезнейшие последствия, поскольку книгоиздание это дало огромный общественный резонанс и обратило на себя внимание не только лиц духовных, но и всей образованной России.
Как ни покажется странным современному читателю, но в те годы в России остро не хватало духовной литературы. Издавать ее, в соответствии с «Духовным регламентом» Петра I и указами 1787-го и 1808 годов, дозволялось исключительно с одобрения Святейшего Синода и только в духовных типографиях. В результате этих жестких ограничений святоотеческая литература практически перестала выходить. В то же время светская печать пустила в оборот огромное количество переводных произведений лжемистического характера. Эти издания не были подвластны синодальной цензуре, печатались с дозволения цензуры гражданской и были прямо враждебны православию.
Самым высоким покровителем книгоиздания в Оптиной пустыни был митрополит Московский Филарет. Он не только дал благословение, но и лично участвовал в проверке переводов, определении последовательности издания, привлечении необходимых людей. Искренне радовался митрополит успехам книгопечатания. «У старцев как все поспевает, удивительно! Очень им благодарен…» – передавал он отцу Макарию через Наталью Петровну Киреевскую.
Как известно, «дорогу осилит идущий», и в 1847 году вышла первая книга Оптиной пустыни «Житие и писания Молдавского старца Паисия Величковского».
Издание духовной литературы стало любимым детищем старца Макария и супругов Киреевских. От подготовки к печати готовых переводов Паисия Величковского постепенно перешли к самостоятельным переводам с греческого.
Первые книги были изданы на средства супругов Киреевских. Они даже построили в Долбине маленький домик-келью для старца Макария, где тот мог бы спокойно работать над рукописями. Но это вызвало жалобы недоброжелателей и неудовольствие церковных властей.
Налаживая в Оптиной пустыни выпуск книг духовного содержания, старцу Макарию удалось привлечь к этим трудам многих русских интеллектуалов, среди которых были Степан Петрович Шевырев, Михаил Петрович Погодин, Михаил Александрович Максимович, братья Иван Васильевич и Петр Васильевич Киреевские. Этих видных деятелей русской культуры с отцом Макарием и другими старцами Оптиной пустыни связывали не только переложение на русский язык трудов отца Паисия и великих аскетов древности: Исаака Сирина, Макария Великого, Иоанна Лествичника. Многие из них вверили себя духовному руководству старцев.
Отец Макарий деятельно участвовал в издательстве. Подготавливал к печатанию славянские тексты, переводил их на русский язык, снабжал малопонятные места своими примечаниями. Были опубликованы жития и творения Паисия Величковского, Варсонофия Великого, Иоанна, Симеона Нового Богослова, Феодора Студита, Максима Исповедника и других. Всего в XIX веке издательством Оптиной пустыни было выпущено сто двадцать пять наименований духовной литературы общим тиражом двести двадцать пять тысяч экземпляров. Впечатляющие для того времени показатели!
Действительно, успехи книгоиздания были очевидны. «Бог посылал средства на благое дело через добрых людей, и одна за другой было издано большое количество книг», – радовался старец Макарий. Было чему радоваться: он и настоятель отец Моисей бесплатно рассылали книги во все библиотеки – академические, семинарские и прочие. Книги, изданные в Оптиной, получали почти все архиереи, ректоры, инспекторы академий и семинарий. Они отправлялись даже в монастыри на святой горе Афон.
Постепенно формировался круг переводчиков и комментаторов. В самой Оптиной пустыни ближайшими помощниками в этом деле стали старец Амвросий (Гренков), будущий преемник старца, образованнейший Леонид (Кавелин), впоследствии автор многих трудов по церковной истории, археологии, археографии, Ювеналий (Половцев), будущий архиепископ Литовский, Климент (Зедергольм), бывший магистр классической филологии Московского университета.
Младший брат Ивана Васильевича Киреевского, Петр Васильевич, в книгоиздании участвовал мало, но был тесно связан с Оптиной пустынью. Историк по образованию, он выбрал для себя другой путь. Делом его жизни стало собирание фольклора, народных песен. Двадцать пять лет жизни он посвятил этому: искал, выспрашивал, записывал, сравнивал варианты.
Каждый год летом он обязательно посещал Долбино. Жил там, бывал в Оптиной пустыни, ходил по окрестным селам, отыскивая песни. Целыми днями в странноприимном доме Оптиной пустыни он слушал странников и богомольцев, пришедших из архангельских и вологодских лесов, с Украины, Иртыша, казачьего Дона, со всей необъятной России.
О собирательстве Петра Васильевича стало известно практически по всей России. Многочисленные добровольцы, записывавшие песни в своих губерниях, высылали записи Киреевскому. В числе этих добровольных помощников были Гоголь, Даль, Кольцов. Пушкин прислал тетрадь песен, записанных им в Псковской губернии.
В Оптиной пустыни при монастырской библиотеке для собрания народных песен был выделен специальный фонд Петра Васильевича Киреевского. Старец Макарий всегда живо интересовался делом Киреевского, поддерживал его. Правда, старец постоянно направлял его на собирание духовных песнопений, но Петр Васильевич собирал все подряд.
В библиотеке Оптиной пустыни Киреевскому оказывали неоценимую помощь в кропотливом деле обработки и классификации собранных песен: место рождения песни, место записи, какова она по жанру: свадебная, обрядовая, солдатская, любовная – и по характеру исполнения: сольная, хороводная. Петр Васильевич был хорошим музыкантом, владел нотной грамотой, записывал не только слова, но и мелодии песен. К сожалению, в оптинской библиотеке нельзя было играть на пианино, проверяя записанные ноты, пришлось снять у купца Демидова в Козельске в спокойном, нешумном месте флигель. Петр Васильевич Киреевский собрал более семи тысяч песен. Труд, памяти и уважения потомков достойный.
Книгоиздание в Оптиной пустыни не только привлекло к переводам духовной литературы ряд русских литераторов и ученых, но и укрепило связь между старчеством и русской интеллигенцией. Из писем Ивана Васильевича Киреевского видно, с каким уважением, какой почтительной любовью и в то же время какой внутренней свободой относился он к своему старцу. Иван Васильевич отсылал отцу Макарию на просмотр все свои работы, статьи Алексея Степановича Хомякова, просил его советов и указаний. Благодаря влиянию старца Макария, на учении ранних славянофилов лежит отсвет «оптинского христианства».
После смерти Ивана Васильевича Киреевского (в 1856 году) Алексей Степанович Хомяков писал: «С Киреевским для нас всех как будто порвалась струна с какими-то особенно мягкими звуками, и эта струна была в то же время мыслию». Иван Васильевич Киреевский был похоронен в Оптиной пустыни, возле Введенского собора. Через два года там же был похоронен его брат, а еще через два – старец Макарий. Могилы учителя и ученика оказались рядом.
Иван Васильевич Киреевский открыл для русской интеллигенции Оптину пустынь. Именно он проложил, указал сюда путь приезжавшим к отцу Макарию на исповедь и благословение графу Алексею Константиновичу Толстому, Алексею Степановичу Хомякову и многим другим видным русским деятелям культуры. Огромную роль сыграла Оптина пустынь в судьбе и исканиях Николая Васильевича Гоголя.
Николай Васильевич Гоголь, человек мнительный, боялся холодов, потому на зиму отправлялся в Рим. В 1850 году он решает провести зиму в Одессе. Как ни странно, «на зимовку» Гоголь отправился из Москвы. 13 июня. Возможно, он просто нашел повод отправиться в путешествие. Николай Васильевич любил путешествовать, находиться в дороге. В пути он набирался впечатлений, отдыхал душой.
Вообще Гоголь, по сути, вел бездомную жизнь скитальца. У него не было своего дома, он жил у друзей – сегодня у одного, завтра у другого. Даже собственную долю имения он отказал в пользу матери, оставшись нищим. При этом из своих не очень больших гонораров он оказывал помощь бедным студентам.