– Я была на приеме у короля, и рассказала ему о том, что четверть промышленности нашей страны работает по твоим заказам. Он это проверил – и теперь госпожа Вера Синицкая носит почетный титул «kungens välkomna gäst».
– Желанный гость короля? Я же его вообще не знаю.
– Достаточно, что он знает сколько ты у нас всего заказываешь. Он в указе отдельно написал, что фрёкен Синицкая сделала Швецию единственной страной в Европе, которой не коснулся кризис.
– Жалко…
– Что жалко? Тебе не нравится?
– Жалко, что я этого раньше не знала. Я только тебе подарки привезла, а надо бы и ему такой музыкальный ящик подарить. Ну ничего, ребята сделают, я ему на Рождество подарю.
– Какой музыкальный ящик?
– Домой приедем к тебе, я покажу. И не только его, у меня много нового и интересного.
После того, как Вера распаковала большой элекрофон и поставила пластинку с симфонией Бетховена, она приступила к рассказу о новинках:
– Вот этот здоровенный ящик – он тебе обойдется в полторы тысячи крон с поставкой и выгрузкой на твой склад: у нас он, конечно, стоит гораздо дешевле, но во-первых, я должна учитывать ввозные пошлины, а во-вторых у нас их даже продают по записи за пару месяцев до поставки – а ты получишь сразу сколько захочешь. И если будешь их продавать дешевле, чем по две…
– Буду продавать дешевле, по тысяче девятьсот девяносто девять крон.
– Ты всегда отличалась великолепной деловой хваткой. А вот этот маленький ящичек – тоже электрофон, ты его потом послушаешь… если захочешь, конечно: у него звук заметно хуже, но тебе он достанется всего по семьдесят крон. Или по пятьдесят, если ты – как женщина мудрая – вот эти ящики будешь делать сама, то есть на своем заводе, и просто вставлять в эти ящики все нужные готовые детали.
– Завтра же зарегистрирую новый завод. А пластинки…
– Я уже сказала: это совершенно новая пластмасса, из нее пластинки для патефонов делать нельзя: патефон их за пару прогонов изувечит. А на электрофоне они и тысячу проигрываний без особой потери качества выдержат. Но проблем с ними две, и обе с пластмассой не связаны: изготовление матриц для них… в общем, фабрика по изготовлению матриц обойдется в такие деньги, что пластинки никто покупать не станет.
– А у тебя…
– А в СССР пластинки – это средство пропаганды, и на это средства там не жалеют. Но пропаганда не занимает эту фабрику круглосуточно, так что я могу тебе даже готовые матрицы поставлять. Однако тут всплывет другая проблема: оборудования для штамповки пластинок окупается примерно после выпуска стомиллионной пластинки. Так что лично мне удобнее – и выгоднее – тебе готовые пластинник отгружать.
– И конкуренты мне фабрику не сожгут… приемлемо. Вот только не думаю, что русскую музыку…
– А для записи звука я тебе оборудование могу в аренду предоставить, и даже инженеров, которые звук запишут правильно, тебе напрокат выдам. Это чтобы время зря не терять, потом своих обучишь… то есть мои твоих обучат. Я думаю, что если записать для начала хотя бы Мидсоммарваку Альфвена…
– Думаю, что Хуго будет счастлив, если его рапсодия станет первой шведской пластинкой нового типа. Как я вижу, она целиком на одну поместится? Я тогда завтра же с ним об этом поговорю…
– Ты уже на завтра столько наметила сделать… а теперь смотри: это зажигалка, газовая. Можно ее пустить в продажу под названием «gas tändare», но лучше использовать английское название «gas lighter», название запатентовать и продавать ее по всей Европе.
– И в Америке. Почем?
– Для тебя, как старой подруги, всего семьдесят пять эре: у нас они тоже по рублю продаются. Ее в принципе курильщику может хватить где-то на месяц, потом ее теоретически перезаправить можно. Там специальный газ в баллончиках, вот таких… баллончик стоит уже восемь крон. Но эту зажигалку перезаправить можно раза два, или даже три – а вот эта – ее и на сотню перезаправок хватит, но она даже лучшей подруге встанет крон в десять. Зато здесь кремень не нужен. Еще вот такая зажигалка, честно говоря, ее мои инженеры специально для товарища Сталина разработали, ей удобно трубку разжигать…
– А если мы в рекламе напишем, что такой же ваш Сталин пользуется, он не возмутится? Я, конечно, готова буду за это отдельно заплатить…
– Думаешь, что с такой рекламой ее здесь кто-то купит?
– Каждый четвертый рабочий в стране работает благодаря Сталину… то есть твоим заказам, но все знают, что делают продукцию для России и Сталина лично. Если ты приделаешь сюда маленький барельеф вашего Сталина, то я и по двадцать крон за каждую готова отдать!
– А ты бы поместила на зажигалку портрет короля Густава?
– Поняла, извини… это был просто приступ жадности. Но на словах-то можно будет Сталина упомянуть?
– Я уточню, но пока все же воздержись. Вот эта зажигалка каминная, тоже перезаряжаемая, пойдет по пять крон.
– Беру всё.
– И по сколько тебе их присылать?
– Я же сказала: всё беру. В конце-то концов просто подарю… подруге пару миллионов крон, и кто меня осудит? – Марта рассмеялась. – Я пока про зажигалки только говорю, а насчет электрофонов – я еще подумаю. То есть маленькие, как ты сказала, буду собирать на собственном заводе, думаю, для начала штук по тысяче в месяц. Тебе за них деньгами платить или как обычно?
– Мне нужен еще один целлюлозно-бумажный завод, такой же, как ты в Бельгии мне покупала. И установку для изготовления гофрокартона.
– Тебе обязательно бельгийский завод нужен? Мы здесь в Швеции можем не хуже сделать…
– Мне все равно, меня только мощность завода интересует. Ну и цена, конечно.
– Мы подешевле тебе завод выстроим. Только подольше немного, на месяц-полтора подольше.
– Мне нужно побыстрее.
– Я понимаю, но… Я пообещала королю Густаву, что постараюсь все твои заказы у нас в Швеции размещать. Если ты закажешь завод в Швеции, мы все будем тебе очень благодарны… а ты сможешь у короля себе что-то выторговать.
– И как я с ним торговаться буду? По телефону? – рассмеялась Вера.
– Если тебе на самом деле хочется… я могу тебе организовать с ним встречу. Завтра, или даже сегодня вечером. Это не очень сложно будет, ведь теперь благодаря тебе мой Карл – третий по богатству швед!
– А ты?
– А я… у меня же больше половины капитала за границей… но да, и король это знает. Хорошо, попробую договориться на сегодня, ведь ты именно его желанная гостья. А что ты хочешь у него выторговать?
– Пока не знаю, может быть лицензию на Бофорсы?
– Я тебя не слышала, и вообще не знаю, о чем ты говоришь. И знать не хочу! Ладно, выглядишь ты не хуже принцессы, а твой акцент – он, хотя и забавный, но даже приятный… надеюсь, ты не привезла с собой твой ужасный мотоциклетный костюм?
– Я не до такой степени дура. А где Карл?
– Да все в своей мастерской возится. Он ведь теперь еще и личный автомастер короля, а с железками ему возиться нравится. У него, конечно, теперь такие расценки на работу… но тебе он, если понадобится, все бесплатно починит. Еще и приплатит, – Марта рассмеялась.
– А это почему?
– А у него на вывеске написано, что в его мастерской даже ты свой автомобиль обслуживаешь… Но ты же не станешь из-за этого ругаться? Он, как и Олаф, десять процентов выручки относит твоему этому представителю…
Видимо, Марта действительно стала «очень важной особой»: король пригласил Веру на ужин. Поблагодарил ее за «тесное сотрудничество со шведским бизнесом», поинтересовался, насчет «дальнейшего сотрудничества»…
– Ваше величество, любое сотрудничество основывается на взаимной выгоде. И пока эта выгода имеется, сотрудничество, взаимовыгодную торговлю то есть, можно расширять до бесконечности. Но вы и сами понимаете, что выгода должна быть взаимной, и она не всегда ограничивается деньгами. Больше скажу: меня деньги даже не особо интересуют…
– Даже так?
– Конечно. Потому что деньги я могу получать где угодно. Сейчас «Электролюкс» практически полностью захватил американский рынок холодильников и стиральных машин, приобретая у меня критически важные детали. Но эти же детали я могу продавать любой другой компании… и продаю их компании шведской лишь потому, что Швеция мне кое-что давала взамен. Не деньги: вы же прекрасно знаете, что я большую часть получаемых здесь… получаемых от шведских компаний денег в Швеции же и трачу. Но я получаю от них не только деньги, но и, скажем, некоторые услуги или… скажем, нематериальные сущности. Те же лицензии, и вот сегодня мне внезапно очень понадобилась лицензия на пушку L-60. Я могу точно такие же и без получения лицензии делать, технически могу – но мне дорога моя репутация как ответственного и честного бизнесмена. Так что если я получу такую лицензию… и парочку пушек в качестве, так сказать, действующих образцов…
– Но я не распоряжаюсь продукцией и лицензиями частных компаний.
– Я знаю. Но если у меня не будет лицензии на L-60, то мне понадобится лицензия на какое-то иное подобное оружие. В другой стране, и мне придется в этой другой стране изыскивать для приобретения лицензии средства. Продавая в этой другой стране те же детали для холодильников и стиральных машин. И налаживать торговые отношения – взаимовыгодные отношения – с машиностроительными компаниями этих стран, заказывая у них, а не в Швеции оборудования для моих заводов. Мне вот сейчас срочно потребовался целлюлозно-бумажный завод, а бельгийцы готовы его мне поставить несколько быстрее – но если шведский капитал пойдет мне навстречу, то я готова и сама пойти навстречу шведскому капиталу.
– То есть вы хотели бы у нас заказать завод по производству оружия?
– Но оружие-то сугубо оборонительное: мне нужны только зенитные пушки. И нет, мне завод не нужен, я всего лишь хочу приобрести подтверждение моей деловой репутации. Потому что такие пушки я могу и сама сделать, уже могу. Поэтому от Швеции я хочу получить лишь лицензию, ну и то, что к ней обычно прилагается: чертежи, может быть описания технологии какие-то… я не знаю, специалисты с Бофорса лучше нас в курсе, что в лицензию входит, они же эти лицензии постоянно продают. И вот когда я получу это подтверждение моей репутации, мне не останется ничего иного, как эту репутацию сохранять, заказывая бумажную фабрику в Швеции…