– То есть эти элементы работают только несколько недель?
– Вера Андреевна очень верно предсказала… то есть рассчитала: нужный изотоп элемента, который она назвала плутонием, максимально нарабатывается за три месяца работы сборки в реакторе, но чтобы минимизировать наработку изотопов вредных, более тяжелых, мы держим сборки в реакторе по два месяца. Первые десятки, даже скорее сотни граммов элемента мы уже получили, сейчас ведется его тщательная химическая очистка…
– То есть вы меня пригласили, чтобы я посмотрел на голую бетонную стену?
– Вовсе нет, просто вы попросили показать вам работающий реактор… на него можно посмотреть и через перископы, с помощью которых операторы производят замену тепловыделяющих сборок, но все равно ничего интересного вы не увидите. Но пригласили мы вас не для этого: у нас уже проведены все испытания другого реактора, энергетического, который Вера Андреевна метко назвала водо-водяным. Честно говоря, я не был полностью уверен, что ее предложение в принципе осуществимо, но она оказалась права. И, если все наши расчеты верны, то у нас будет энергетический комплекс, производящий двадцать два мегаватта электрической энергии, причем с одной заправки он сможет проработать без перерывов лет пять, а то и больше. Но главное даже не в этом! Давайте поднимемся немного, вы сами увидите…
В другом зале, который располагался сотней метров выше, Лаврентию Павловичу показали… опять кучу каких-то металлических изделий, окруженных множеством труб.
– Вот это все – по сути дела электростанция, которая может выдавать двадцать два мегаватта несколько лет без перерывов. Как сами можете заметить, размеры установки довольно скромные… хотя собственно турбогенератор и занимает две трети требуемого пространства. И сейчас я могу с уверенностью повторить слова Веры Андреевны: если мы сможем выстроить подводную лодку тысяч на пять тонн водоизмещением, то такая лодка сможет не всплывая на поверхность ходить по океану годами. И под водой развивать скорость не меньшую, чем надводные крейсера.
– Лодка, говорите… действительно, при такой мощности можно и воду опреснять, и кислород из воды получать…
– Опреснять можно будет и без электричества, даже нужно будет, ведь реактор водой заправляется и турбогенератору пресная вода нужна – но реактор, кроме электричества, еще и тепла втрое больше производит. А уж как применить лодку, которой всплывать не требуется – надеюсь, советские моряки придумают.
– Расходы на реактор? Я имею в виде на постройку, заправку его… Лодку мы начнем проектировать уже через неделю…
– Думаю, что лодку проектировать рановато, нам в любом случае нужно провести еще ряд серьезных исследований этой конструкции, провести по-настоящему длительные испытания под нагрузкой, да много еще чего сделать нужно. То есть мы будем готовы реактор передавать в серию не раньше, чем через год, а скорее даже, года через два.
– Если наши… конструктора смогут придумать проект лодки хотя бы через три года, то я сильно удивлюсь, – хмыкнут Лаврентий Павлович, – так что время у вас есть. А мегаватты эти…
– На время испытаний мы планируем электричество просто передавать в сеть, ведь мимо нас идет линия в Красноярск с Казачинской ГЭС. Комбинат обычно забирал от тридцати пяти до пятидесяти мегаватт, а сейчас будем брать поменьше – так что в Красноярске пусть думают, что у нас энергопотребления вдруг уменьшилось. Или что мы дровяную электростанцию улучшили…
– Совершенно верно вы этот момент учли. Вас я отдельно попрошу составить полный список участников разработки, с указанием доли личного участия каждого. Это не к спеху, отправьте все письмом на мое имя в течение месяца. А когда вы эти испытания собираетесь начинать? Прямо сейчас? Я тогда, пожалуй, посмотрю, как она работать начнет…
К сентябрю железная дорога дотянулась до Нерюнгри и даже уже пересекла речку Чульман. В связи с этим у НТК резко прибавилось забот: количество и качество найденного там угля буквально требовало начать его добычу как можно скорее. В первую очередь потому, что этот уголь не требовалось возить вокруг Байкала по перегруженной разными другими грузами дороге, а если учесть месторождения железной руды на Дальнем Востоке, то с этим углем какой-нибудь Кривой Рог вскоре покажется мелким металлургическим заводишком. Но этот уголь требовалось и добыть, и перевезти – то есть нужны были в первую очередь люди, которые подготовят месторождение к работе и уголь копать будут, затем – тоже люди, которые железную дорогу сделают двухпутной и станут по ней уголь возить куда требуется. В третьих – опять люди, которые спроектируют и выстроят новые металлургические заводы, в четвертых – люди, которые будут обслуживать первые три группы людей. Нужны новые дома, школы, больницы, детские сады, Дворцы культуры и спортивные сооружения…
Нужно было очень много людей – однако почти три миллиона человек вместо того, чтобы работать на улучшение жизни советского народа, воевали и работали на тех, кто воюет, обеспечивая их всем необходимым: оружием, боеприпасами, одеждой и продуктами, еще тысячами разных нужных вещей. В стране напряжение войны все же ощущалось не очень сильно, но большинство населения просто не догадывалось о том, сколько всякого разного оно недополучает из-за войны. Хотя это большинство и тому, что получало, очень радовалось: все были сыты, одеты и обуты, почти у всех была крыша над головой. То есть крыша-то была вообще у всех, просто пока еще очень много людей делили эту крышу с другими людьми, даже не родственниками…
У Валериана Владимировича вопросы обеспечения населения качественным жильем были на особом контроле. С некоторых пор были – с тех самых, когда многие наркомы стали жаловаться на то, что «кадры утекают в НТК». После чего в Госплане был создан специальный отдел, занимающийся исключительно вопросами жилищного строительства – а чтобы этот отдел мог нормально работать, его сотрудникам приходилось очень плотно общаться с химическим управлением НТК. Просто потому, что практически все производство труб из хлорированного полихлорвинила было сосредоточено именно в этом управлении – именно это управление теперь обеспечивало создание необходимых для жилищного строительства коммуникаций. Еще нужно было готовить энергетическую инфраструктуру – но «большая энергетика», контролируемая Госпланом, не могла охватить огромное количество небольших населенных пунктов, которые тоже росли с невероятной скоростью, а «энергетика малая» – она почти полностью зависела от энергетического управления НТК, которое – хотя и неформально – тоже подчинялось Старухе…
А со Старухой рядовые сотрудники напрямую работать все же не могли: не тот уровень ответственности, так что общаться с ней в основном приходилось лично товарищу Куйбышеву. Впрочем, этим «общением» он не тяготился: хотя он и перестал воспринимать ее как «забавную девчонку», для Валериана Владимировича она так и оставалась «восторженной комсомолкой». Которая, даже когда и лезла не в свое дело, могла и народ организовать, и – довольно часто – заранее предупредить о потенциальных проблемах. Но главное, она к любой задаче относилась очень ответственно, а потому ей было не страшно предлагать и «невыполнимые» задачи. Ведь если задача на самом деле оказывалась невыполнимой, то Старуха сразу же об этом говорила – и очень подробно объясняла, почему именно. А если задачу можно было решить – то она ее решала, причем запрашивая минимум необходимой помощи со стороны.
Именно для обсуждения очередной «невыполнимой задачи» Валериан Владимирович пригласил Веру вечером девятнадцатого сентября:
– Старуха, ответь мне как человеку взрослому, но бестолковому: можно ли по твоим ПХВ-трубам газ пускать? Сергей Миронович на мыло исходит, у него рабочие просто не успевают проржавевшие трубы из Сланцев менять – а на носу зима, ему город отапливать надо. Он, конечно, к середине октября трубы поменять успеет, но к следующему лету они опять проржавеют…
– Сергею Мироновичу нужно срочно прекратить херней страдать…
– С эти согласен, а на мой вопрос ответить можешь?
– А я и отвечаю. Какого рожна он в Ленинград людей-то тащит все новых и новых? Вот вы – Госплан, зачем позволяете ему в городе новые завода строить?
– Мы не позволяем, он сам, местными ресурсами… и старые заводы расширяет.
– Ну да. Народу в городе становится больше, им жилье строится черт знает где, коммуникации не успевают, тянут трубы из черного металла, они тут же ржавеют… Трубы менять– опять люди нужны, а людям – новое жилье, получается мартышкин труд и сплошной убыток стране. А пластиковые трубы – он же канализационные имеет в виду – для газовых магистралей использовать нельзя. Нужны специальные трубы, с армированным силиконовым слоем внутри – но такие никто пока не делает.
– А когда… а что тебе нужно, чтобы их начать делать?
– Прежде всего много электричества, куча очень специального оборудования, специалисты подготовленные. Хотите – я вам список всего нужного со сроками, за которое это нужно подготовить можно, к пятнице подготовлю?
– Значит, нельзя… А список – да, готовь, конечно. По прикидкам – за сколько управишься? Я по срокам имею в виду…
Вера задумалась, но ответить не успела: дверь в кабинет открылась и вошедший секретарь сообщил:
– Валериан Владимирович, вас срочно вызывает в Кремль товарищ Сталин: у нас, похоже, еще и с Финляндией война началась. Вера Андреевна, я точно не уверен, но думаю, что это приглашение и вас касается…
Глава 24
Девятнадцатого сентября война не началась, а Сталин вызвал руководителей государства и промышленности именно для того, чтобы обсудить вопрос начала новой войны. Потому что возникла очень серьезная причина для ее объявления.
Вера когда-то, еще до рождения сына, в разговоре с Лаврентием Павловичем упомянула о том, что финны вроде организовали у себя концлагерь для советских граждан, которых финские диверсионные отряды похищали с советской территории. Ну упомянула – и всё, товарищ Берия это услышал. И просто «принял к сведению» – потому что точной информации по этому поводу не было. Ну да, иногда люди просто пропадали, и гражданские, и военные. И диверсионные отряда финские на советскую территорию заходили, но вот поймать их «на горячем» не получалось. Но в конце августа один такой диверсионный отряд (не маленький, из максимум пяти человек, как это отмечалось ранее, а довольно большой – численностью до полуроты) учинил разгром организованного в Карелии поселка (он официально и назывался «поселок Слюдоразработок). Финны в ответ на высказанный им демарш ответили, что Финляндия тут вообще не причем, это какой-то отряд бывших белогвардейцев безобразия творит – а в тех глухих местах отловить этих белогвардейцев, которые, вероятно, под предлогом выезда на охоту там собрались, практически невозможно…