– Чуть поподробнее пояснить можете?
– Если возникнет задача по отражению вражеского авианалета, то могут быть задействованы как истребители, так и штурмовики. При необходимости штурмовки вражеских позиций кроме собственно штурмовиков может применяться и одна эскадрилья истребителей, а в роли бомбардировщиков мы можем применять и штурмовики, и истребители обоих типов.
– Вот как раз вопрос о том, почему в полках вы в обязательном порядке используете два разных типа истребителей…
– Просто потому, что истребителей реактивных у нас пока острая нехватка, по факту мы даже все необходимые авиаполки ими укомплектовать пока не можем. И по этой же причине в авиадивизиях истребительные полки так же пока формируются в смешанной комплектации. НТК обещает в следующем году нарастить выпуск реактивных машин до двух в сутки в Комсомольске и, скорее всего, начнет их производство в Верхнеудинске, но за последнее НТК пока поручиться не может.
– Но смешанная комплектация, мне кажется, очень сильно усложнить снабжение…
– Не столь сильно, как может показаться на первый взгляд. Эскадрильи с самолетами разных типов предполагается базировать на разных аэродромах, тем более что и требования к качеству этих аэродромов сильно различаются. Это касается и приданных авиаполков, и авиадивизий, и хочу заверить, что проблемы со снабжением, а так же с ремонтными мощностями мы уже практически решили. Сейчас по такой же схеме товарищ Баранов начал менять структуру ВВС РККА, и мы в этом оказываем ему серьезную методическую помощь. А помощь техническую… я думаю, что представители НТК смогут лучше обрисовать текущую ситуацию.
– Мы вернемся к этому вопросу, а сейчас я бы хотел прояснить вот что: в КГБ на западной границе сосредоточено двадцать четыре дивизии, то есть получается, что мы располагаем на всей ее протяженности менее чем пятью сотнями истребителей…
– В дивизиях – да, но мы так же расположили… в некотором удалении от границ, но при необходимости все это может быть передислоцировано буквально за пару дней, в общем, три истребительных дивизии, в составе которых имеется еще столько же машин. И никто не отменял того факта, что ВВС РККА пока под сокращение не попадают.
– Но все части товарища Баранова дислоцированы в тылу.
– По уставам каждая эскадрилья авиачастей КГБ кроме основного аэродрома базирования должна иметь и минимум три запасных площадки – и все эти площадки уже готовы. И, предвидя следующий вопрос, сообщу: у нас сейчас в западных округах двадцать четыре дивизии, то есть почти четыреста тысяч бойцов, не считая более чем шестидесяти тысяч пограничников, но к быстрой передислокации уже подготовлено еще восемь дивизий, а к середине весны у нас будут доведены до полной боеготовности уже сорок восемь мотопехотных дивизий. Есть веские основания считать, что до мая враг боевые действия не начнет…
– Раз вы имеете основания так считать… – Борис Михайлович внимательно посмотрел на Берию, что-то прокрутил в голове, кивнул своим мыслям, – то мы обязаны до мая закончить реорганизацию РККА. Но вы сейчас заняты обучением новых частей и подразделений КГБ, поэтому, насколько я понимаю, переобучением наших частей должен руководить Генштаб…
– Я думаю, – вмешалась Вера, – что мы не имеем права тут делить обязанности, а должны вместе решать общие задачи. Насколько я знаю, КГБ сейчас очень сильно помогает частям РККА по части фильтрации командного, да и рядового состава…
– Вера Андреевна, мы высоко ценим ваше мнение… – начал было Шапошников, – но столь сильное сокращение…
– Борис Михайлович, но вы же сами понимаете: от всей этой пьяни в рядах РККА вреда куда как больше, чем пользы. И горластые крикуны, ни хрена не понимающие в том, что должна делать наша армия…
– А вы понимаете?
– Я понимаю одно: бойцы должны уничтожать врага. Не помирать за счастье трудового народа, идя в полный рост на пулеметы, а жить и работать ответственно. А под ответственностью я понимаю например то, что продемонстрировали войска КГБ во время финской кампании: при собственных безвозвратных потерях в районе пяти тысяч человек – а я безвозвратными считаю и раненых, которые после излечения не смогли продолжить службу – они уничтожили свыше полусотни тысяч финнов. В то время как единственный полк РККА, в операции успевший поучаствовать, потерял более половины личного состава, и вот последнее я считаю образцом безответственности! Хорошо, правильно подготовленный боец, соблюдающий дисциплину и строго придерживающийся боевых уставов, для армии гораздо ценнее целого отделения шалопаев, а то и взвода. Потому что взвод такой просто погибнет забесплатно, и нам еще придется расходы на похороны нести, а вот правильно обученный боец и сам выживет, и врага уничтожит.
– Это все эмоции, – миролюбиво заметил Иосиф Виссарионович, – но, может быть, вы сможете нам посоветовать как правильно подготовить два миллиона бойцов, остающихся в рядах РККА?
– Так я и советую. По опыту обучения… студентов я сделала для себя простой вывод, поддержанный, кстати, всеми преподавателями университета и полностью оправдавший себя на практике. Если в группе из двух десятков человек хотя бы двое – разгильдяи и двоечники, то общая успеваемость в группе снижается в разы. Простой пример: до зачистки университета средняя успеваемость по техническим факультетам плавала в районе «удовлетворительно» даже с учетом того неприятного факта, что назначенцам преподаватели были вынуждены ставить явно завышенные оценки. А когда всех разгильдяев из университета убрали, то средняя успеваемость поднялась до среднего между «хорошо» и «отлично», а в прошлом выпуске число выпускников с красными дипломами превысило уже шестьдесят процентов! Так вот, в армии будет то же самое. Если вычистить из рядов РККА пьянь, карьеристов и дураков, кои составляют половину ее численности, то качество боевой подготовки сразу же поднимется в разы!
– Боевой и политической подготовки, – поправил Веру Климент Ефремович.
– Нет, только боевой. Потому что про политическую…
– Вера Андреевна, мы это с вами потом обсудим, сейчас у нас в повестке дня вопросы по авиации стоят. У вас именно по авиации есть что сказать?
– Если борьбу с авиацией противника включать в рассмотрение, то есть.
– Вы правильный вопрос затронули. Мы вас слушаем.
– Как вы все, вероятно, знаете, большинство танков у нас – полное говно…
– Вера Андреевна! – прервал ее речь Лаврентий Павлович.
– Извините, погорячилась. Они у нас – полное дерьмо.
– Вера Андреевна, мы обсуждаем авиацию, – недовольно сообщил ей Иосиф Виссарионович.
– А я как раз про нее. Из примерно двенадцати тысяч Т-26 разных выпусков около семи тысяч мы сейчас потихоньку превращаем во что-то относительно полезное, но почти пять тысяч настолько уже ни на что, кроме металлолома не пригодны… то есть в качестве танков ни на что не пригодны, но с минимальными доработками типа замены двигателя и мелкого ремонта ходовой на их базе можно сделать вполне себе самобеглые коляски… то есть самоходные зенитные установки. В Чите уже этот вариант опробовали, из двухбашенного танка там сделали вполне боеспособную зенитку с нашим вариантом «Бофорса», причем после проведения дополнительных работ по замене гусениц получилась машина, способная сопровождать колонны на марше со скоростью свыше сорока километров в час с запасом ходя до трехсот километров. Если гусеницы не менять, что стоит хотя и не очень дорого, но все же известных затрат требует и, что сейчас важнее, приличного времени, то скорость до тридцати километров. По моим прикидкам, до весны можно будет провести подобную модернизацию минимум двух тысяч старых консервных банок…
– А что мешает вам заняться этим без вынесение вопроса на рассмотрение Комиссии ГКО? – поинтересовался Сталин.
– Всего две вещи. Во-первых, руководство РККА всячески препятствует передаче этого металлолома на заводы НТК, поскольку разбитые машины в частях используют как склады запчастей. А во-вторых, нам пока не удалось договориться с Лазарем Моисеевичем в приоритете в перевозках этого хлама на наши заводы. Заводы-то у нас почти все за Уралом, везти вё это, по его мнению, далеко и невыгодно…
– Надеюсь, товарищ Ворошилов к завтрашнему утру оповестит танковые подразделения РККА о недопустимости хранения в парках нерабочих машин, – довольно сердито ответил на Верины претензии Иосиф Виссарионович, – а с Лазарем Моисеевичем, раз он здесь не присутствует, я решу все вопросы после завершения заседания комиссии. У вас, Вера Андреевна, всё?
– По зениткам всё. А по самолетам… я бы предложила передать в НТК авиационное КБ товарища Яковлева.
– Вы имеете в виду его новый истребитель? – решил уточнить Петр Ионович.
– Я не буду уточнять, в чём я имела этот самолет. Но вот телеуправляемая машина на его базе мне кажется довольно перспективной. То есть то, что Александр Сергеевич предложил, это вообще за границей добра и зла, но если его заставить поработать со специалистами Фрязинского института, то вместе они могут и что-то достойное вымучить.
– А могут и не вымучить?
– Могут, но если мы не попробуем их скрестить в таком проекте, то никогда и не узнаем. А так как самолетик у Яковлева получился действительно копеечный…
– Ничего себе копеечный, почти в девяносто тысяч! – то ли возмутился, то ли восхитился товарищ Баранов.
– Даже паршивый эсминец, который такой самолет потопит с гарантией, врагу куда как дорожке встанет. А если он с тонной взрывчатки крейсеру в борт ударит…
– А он разве тонну поднять сможет? – удивился Петр Ионович.
– Вот для этого нам Александр Сергеевич живьем и нужен…
– Сколько времени вам потребуется, чтобы из машины товарища Яковлева сделать телеуправляемый самолет? – строго спросил Сталин.
– Если брать самолет в нынешнем виде, то пара месяцев, если допиливать до летающей однотонной бомбы – то, думаю, не больше полугода. Но есть еще парочка интересных вариантов, правда о них я по срокам вообще ничего сказать пока не могу, мне сначала нужно товарища Яковлева внимательно потрясти, допрос ему учинить третьей степени с пристрастием…