— Никогда у меня не было такой красивой штучки, — сказал он. — Она светится ночью. Рауль и та старушка так сказали.
Он подошел к машине. Рауль открыл дверцу, и Рики забрался на переднее сиденье, как бы невзначай демонстрируя козочку.
— Вот и славно, — добродушно сказал Рауль. Он глянул на Рики, покивал с понимающим видом и закурил сигарету. Рики сунул руку в карман и откинулся на спинку сиденья.
— Мам, ты идешь? — позвал он.
Трой устроилась рядом с сыном. Аллейн подал знак Раулю, тот, приподняв фуражку, извинился перед Трой и направился к полицейской машине.
— Что они собираются делать? — спросил Рики.
— Наверное, у папы есть для них поручение. Скоро он подойдет к нам и все расскажет.
— А Рауль останется с нами?
— Пока мы здесь, думаю, он будет с нами.
— Вряд ли он захочет всегда жить с нами.
— Конечно, ведь у него есть семья. Он не захочет с ней расстаться.
— Все равно он очень хороший, правда?
— Очень, — растроганно подтвердила Трой. — Смотри, вот он пошел куда-то с полицейскими.
Из ворот фабрики вышел мсье Дюпон и сделал энергичный жест рукой. Рауль и трое полицейских направились к нему и вместе с комиссаром вошли в здание фабрики. Аллейн подошел к машине и облокотился о дверцу. Он толкнул Рики в бок и спросил:
— Как дела, зелень?
Рики удивленно моргнул.
— Почему «зелень»? — спросил он.
— Ты ведь участвовал в деле, помог нам поймать плохих ребят.
— Почему?
— Ну потому что они думали, что мы бросим все и станем тебя искать, а на них у нас не останется времени. Но мы оставили их в дураках. Мы вовсе тебя не теряли, а знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ты помахал с балкона и уронил серебряную козочку, и она стада главным следом, а еще ты позвал нас, и мы узнали, что ты здесь. Классно получилось!
Рики молчал.
— Правда здорово — помочь папе? — сказала Трой.
Рики сидел, отвернувшись от нее. Она видела лишь нежную линию шеи и округлость щеки. Мальчик ссутулился и опустил голову.
— А та толстая вонючая тетя тоже плохая? — спросил он небрежным тоном.
— Хорошей ее не назовешь, — ответил Аллейн.
— Где она?
— Я ее наказал. Уж очень она глупая. Таким лучше сидеть взаперти.
— А та, другая, тоже плохая?
— Которая?
— Няня.
Аллейн и Трой незаметно для Рики переглянулись.
— Та, что забрала тебя из гостиницы? — спросил Аллейн.
— Да, новая няня.
— Ах эта. На ней, кажется, была красная шляпа или я путаю?
— У нее вообще не было шляпы. Зато были усы.
— Неужели? Тогда, значит, у нее было красное платье.
— Нет. Черное с такими белыми пятнышками.
— Она тебе понравилась?
— Не очень. Хотя она ничего, не плохая. Я и не знал, что у меня здесь будет няня.
— Она тебе не нужна. Мы наняли ее по ошибке…
— Все-таки она не должна была оставлять меня с той толстой теткой, да, пап?
— Да. — Аллейн протянул руку в окно, взял козочку и, любуясь ею, произнес: — Красивая, правда?.. Она говорила по-английски, эта няня?
— Совсем чуть-чуть. А дядька вообще не говорил.
— Шофер?
— Угу.
— Он такой же шофер, как Рауль?
— Нет. У него такие смешные зубы. Черные. Разве такого возьмут в шоферы. И фуражки у него нет, и куртки. Только красный берет. И сам он какой-то неаккуратный. Он возит мистера Гарбеля, только мистер Гарбель — мадемуазель, а не мистер.
— Разве? Откуда ты знаешь?
— Отдай мне, пожалуйста, козочку. Потому что няня сказала, что вы ждете меня в квартире мадемуазель Гарбель. Только вас там не было. И потому что мадемуазель Гарбель позвонила. А у той старушки в глиняном магазинчике есть еще всякие фигурки, которые светятся по ночам. Святые, и пастухи, и ангелы, и Христос. Неплохо выглядят.
— В следующий раз я на них обязательно взгляну. А когда звонила мисс Гарбель, Рик?
— Когда я был в ее квартире. Толстая тетя сказала няне. Они не знали, что я понимаю, вот и остались в дураках.
— А что сказала толстая тетя?
— Mademoiselle Garbel a telephone[18].
— А зачем она звонила, ты знаешь?
— Насчет меня. Сказала, что меня надо увезти, и тогда они сказали, что вы будете здесь. Только… — Рики резко замолчал и словно окаменел. Лицо его сильно побелело.
— Только? — переспросил Аллейн и через секунду добавил: — Ну да ладно. Я знаю, как было дело. Пока они говорили по телефону, ты вышел на балкон. И увидел нас с мамой, как мы машем со своего балкона, и ты не очень понимал, что же происходит. Удивлялся, да?
— Немножко.
— Запутался?
— Немножко, — ответил Рики дрожащим голоском.
— Еще бы! Мы тоже запутались. Потом пришла та толстая старуха и увела тебя, так?
Рики прижался к матери. Трой обняла его, прикрыв рукой его ладони, в которых лежала серебристая козочка. Рики взглянул на отца, его губы дрожали.
— Мне было противно, — сказал он. — Она была противная. — И горестно продолжил: — Они увезли меня. Я был так долго совсем один. Они сказали, что вы будете здесь, но вас не было. Вас нигде не было. — Рики разрыдался. Залитое слезами, вопрошающее лицо было обращено к Аллейну. От напускной взрослости не осталось и следа, теперь он был лишь маленьким мальчиком, недавно вышедшим из младенческого возраста.
— Все в порядке, дружище, — улыбнулся Аллейн. — Они вздумали нас попугать, ну да мы оказались умнее и скоро до них доберемся. Без твоей помощи нам бы это не удалось.
— Ведь папа пришел, сынок, — успокаивала сына Трой. — Он всегда приходит. И я тоже.
— Все равно, — рыдал Рики, — в другой раз приходите быстрее.
Трижды взвизгнул фабричный гудок. Рики вздрогнул, заткнул уши и прижался к Трой.
— Мне нужно идти, — вспомнил Аллейн. Он сжал плечо Рики. — Ты в безопасности, Рик. Как в сейфе.
— Ладно, — сдавленным голосом откликнулся Рики. Слегка повернув голову, он искоса взглянул на отца.
— Как ты думаешь, немного погодя ты сможешь опять нам помочь? Зайти со мной в вестибюль фабрики и сказать, есть ли там та няня и водитель мисс Гарбель?
— О нет, Рори, — пробормотала Трой. — Не сейчас!
— Конечно, если Рики уж очень противно, то он может не ходить, но тогда полиции не справиться.
Рики вытер слезы. Все еще всхлипывая, он спросил:
— А ты там будешь? И мама?
— Мы оба там будем.
Аллейн нагнулся, поднял с пола перчатки Трой и сунул их в карман.
— Эй! — удивилась Трой. — А это еще зачем?
— В далеких странствиях они будут напоминать мне о тебе, — сказал Аллейн. — Когда кто-нибудь, — Рауль, или Дюпон, или я, — выйдет из фабрики и помашет вам, приходите туда, ладно? Там будет полно народу, Рик, я только хочу, чтобы ты сказал, есть ли среди них няня и водитель. Хорошо?
— Хорошо, — тоненьким голоском отозвался Рики.
— Отлично, дружище. — Заметив, что Трой смотрит на него с тревогой и мольбой, он добавил: — Будьте любезны, вы оба, посмотрите на меня: разве не похож я на каменную стенку?
Трой сделала усилие и улыбнулась.
— Мы всецело доверяем нашей полиции! — сказала она.
— Дождешься от вас! — ухмыльнулся Аллейн и направился к фабрике.
Действо, развернувшееся в главном вестибюле, напоминало сцену из комической оперы. Служащие всех рангов спускались толпой по полукруглым лестницам и выходили из дверей: рабочие в спецовках, лаборанты в белых халатах, чиновники в черных костюмах. Женщины также являли большое разнообразие возрастов и костюмов, и все, скрывая раздражение, поглядывали на часы. Громкоговоритель периодически взывал замогильным голосом: «Внимание, внимание! Дамы и господа! Просьба ко всем служащим немедленно собраться в главном вестибюле».
Мсье Дюпон занял командный пост на плите, служившей основанием статуи. Несколько поодаль с угрюмым видом стоял мсье Галлар. Рауль также находился неподалеку. Стоя в непринужденной, изящной позе, заставлявшей вспомнить о героях античного театра, он разглядывал прибывающих участников хора. Жандармов не было видно.
Аллейн пробрался к Дюпону. Тот явно был в ударе и, как сказали бы актеры, полностью вжился в образ. Комиссар обратился к Аллейну, дозируя в идеальных пропорциях почтительность и замаскированную враждебность. Галлар мрачно прислушивался.
— Ах, мсье! Вы же видите, мы делаем все, что в наших силах, дабы прояснить это небольшое недоразумение. Господин управляющий созвал всех работников. Мы опрашиваем служащих. Ваш человек приглашен для проведения опознания. Господин управляющий готов предложить любую помощь. Он невероятно расстроен, не правда ли, господин управляющий?
— Правда, — тусклым тоном подтвердил мсье Галлар.
Аллейн заметил с издевкой, что наконец-то полицейские осознали свои обязанности. Мсье Дюпон склонился к нему, якобы для того, чтобы утихомирить, и Аллейн прошептал:
— Продолжайте в том же духе, сколько сможете. Тяните резину.
— Буду тянуть, пока не лопнет.
Аллейн пробрался к Раулю и вполголоса, стараясь не привлекать к себе внимания, заговорил с ним.
— Рики сказал, что у водителя черные зубы, красный берет и, как отметил ваш приятель, нет куртки. У женщины усы, голова не покрыта, одета в черное платье с белым рисунком. Если увидите мужчину и женщину, соответствующих этому описанию, заявите, что они напоминают тех людей, что вы видели в машине.
Рауль молчал. Аллейн с удивлением заметил, что его живое, подвижное лицо, неизменно отражавшее все чувства, вдруг превратилось в застывшую маску. Громкоговоритель продолжал повторять воззвание к служащим. Вестибюль быстро наполнялся.
— В чем дело, Рауль?
— Повторите, пожалуйста, описание молодой женщины и мужчины.
Аллейн повторил.
— Если похожие люди здесь присутствуют, сделайте вид, что вы их узнали, но не настаивайте на своей правоте. Скажите что-нибудь про общий облик. Тогда мы вызовемся привести Рики, чтобы тот их опознал.
Рауль издал странный хриплый звук. Его губы зашевелились, и ответ Аллейн скорее прочел по губам, нежели услышал.