– Почему же это дерьмо не взорвалось, едва попав сюда? – спросил граф.
– Пощупайте эти монеты, – предложил Альфонсо. – Каждая монета покрыта нейтралином, веществом, которое можно обнаружить только на границе между двумя Вселенными. Если покрыть монеты из антизолота слоем этого вещества, они просуществуют достаточно долго, чтобы тупари успели использовать их в своих целях. Но постепенно, примерно через несколько месяцев, слой нейтралина сойдет, и монеты начнут взрываться.
– Но зачем они это сделали?
– Тупари намеревались закрепиться в нашей Вселенной, а в перспективе – и захватить ее. Собственную Вселенную они уже успели загадить, а теперь хотели проделать то же самое и с нашей. Мельхиор был лишь первым шагом, клином, который они хотели вбить.
– И вы все это знали? – спросил граф Сфорца.
– Мы в Центральном Правительстве знали об этом уже давно, – улыбнулся Альфонсо. – Видите ли, эти тупари, существа из Темной Вселенной, ненасытны.
– Их поведение, – вмешался в разговор Тома, – напоминает некоторых птиц, известных мне из фольклора Земли. Кукушку, которая откладывает свои яйца в гнезда других птиц, и сорокопута, пронзающего других птиц своим острым клювом. Тупари совмещают в себе наихудшие черты этих птиц.
– Это могло бы закончиться крупными неприятностями, – сказал граф Сфорца.
– И ответственность легла бы на вас, – заметил Тома.
Вскоре граф Сфорца вынес свой вердикт по данному вопросу – конечно, с учетом новых сведений. Граф признал, что Сальваторе поступил верно.
– Ты нарушил мой приказ, – сказал граф, – но твое чутье тебя не подвело. Все обернулось к лучшему. Принцесса Хатари, которая должна прибыть с минуты на минуту, по праву займет трон Мельхиора. Мы сможем отобрать для себя некоторые технические новинки. Что же касается тебя, Сальваторе, то ты получишь прибавку к жалованью и звание бубалдара первого класса.
В этот момент появилась принцесса Хатари. Пышное бальное платье выгодно подчеркивало изумительную фигуру принцессы. Лучезарно улыбнувшись, принцесса сказала:
– У меня есть для вас предложение, Сальваторе. Прошу вас, выслушайте его, прежде чем принимать предложение графа.
– Я весь внимание, – отозвался Сальваторе.
– Я предлагаю вам заключить со мной брак, – сказала принцесса, очаровательно покраснев.
– Это так неожиданно… – замялся Сальваторе.
– Да, я понимаю, это предложение кажется вам внезапным. Но оно продиктовано искренними чувствами. В вас есть нечто такое, Сальваторе, что тронуло меня до глубины души. Честно говоря, я просто без ума от вас. Вы можете стать прекрасным регентом трона Мельхиора.
– Принцесса, – сказал Сальваторе, – должен признать, что я не остался совершенно невосприимчивым к вашим чарам. Но вы забываете о разнице в возрасте, которая существует между нами.
– Эту проблему несложно решить. Вы могли бы принимать препараты, ускоряющие взросление, а я – препараты, замедляющие старение. И через некоторое время мы станем ровесниками.
– Гм, это очень любопытная мысль, – сказал Сальваторе.
– А теперь взвесь все, Сальваторе, – вмешался граф. – Ты действительно хочешь покинуть ряды кондотьеров Сфорца? Мы можем обсудить с тобой вопрос о премии, а также о дальнейшем продвижении по службе. Когда ты захочешь жениться, я подыщу для тебя принцессу с приданым получше, чем Мельхиор.
– Не слушай его, Сальваторе, – перебила графа Хатари. – Разве ты можешь доверять графу? Он ведь всерьез намеревался сослать тебя на Трабаджо, даже не потрудившись узнать, что же на самом деле произошло!
– А вы сами? – не утерпел граф. – Вы собирались использовать Сальваторе в собственных интересах!
– Подождите минутку! – сказал Сальваторе и обернулся к принцессе. – Хатари, вы – замечательная девушка и вы сделали мне безгранично великодушное предложение. Но, боюсь, я пока что не готов его принять. Дайте мне время. Я предлагаю вам поговорить об этом через год, – если, конечно, к этому времени ваше предложение все еще будет оставаться в силе.
– Я так и знал, что ты останешься со мной! – воскликнул граф Сфорца.
– Не совсем, – возразил Сальваторе. – Да, я хотел бы продолжить свою службу в рядах кондотьеров. Это единственная профессия, которой я владею. Но сперва я хотел бы отдохнуть. Я хотел бы расслабиться и позволить себе поребячиться. Граф, я прошу у вас годичный отпуск. Я намерен провести этот год на Планете Игр – то, что я от вас услышал об этом месте, чрезвычайно меня заинтриговало. И я попросил бы вас оплатить мое пребывание там.
– Планета Игр? Но это же место для мальчишек!
– Я знаю, сэр. Но я иногда нечто большее, чем мальчишка, а иногда – нечто меньшее. Дайте мне годик поиграться, а потом я приму окончательное решение.
– А я буду сопровождать тебя на Планету Игр или куда бы ты ни направился, – сказал Тома. – Мы, роботы-пауки, очень верные существа.
– Ну что ж, – вздохнул граф Сфорца. – Пусть будет так. Я оплачу твои расходы, Сальваторе. Это самое малое, что я могу сделать для того, кто спас человечество от гнусных махинаций тупарей.
Так оно и случилось.
Вскоре Сальваторе отправился на Планету Игр, и с ним отправился верный Тома. Сальваторе не знал, какое решение он примет через год. Об этом можно будет подумать попозже. А пока что его ждали новые замечательные игры, и этого было достаточно.
Рассказы
Проклятие единорогов
Что бы вы там ни говорили, дети, но вам положено знать предания, оставленные предками. Я расскажу легенду о Ктесфионе, который добыл для своей возлюбленной Каликситеи рог единорога, дарующий бессмертие.
Ктесфион жил в глубокой древности – на заре нашей цивилизации – в большом городе Алдебра. Однажды, придя на форум послушать умные речи, он встретил там прекрасную Каликситею, дочь Агафокла и Гексики. Молодые люди сразу почувствовали сильное влечение друг к другу. Любовь поразила обоих неожиданно и неотвратимо, как молния. И с этого дня они уже не разлучались. Через месяц Ктесфион явился к родителям Каликситеи просить руки их дочери – молодому человеку пришлось свататься самому, потому что его собственные родители умерли во время эпидемии чумы. Родители девушки согласились отдать ему дочь – ведь Ктесфион был благородного происхождения и достаточно богат. Назначили день свадьбы. Но тут неожиданно Каликситея заболела.
Сразу же созвали лучших докторов со всего города, а потом пригласили знаменитых целителей из Асмары и Птоломнеуса. И все врачи сошлись на одном: у Каликситеи редкая болезнь – скоротечная анистемия, которая не поддается лечению. Через неделю бедняжке неминуемо предстоит умереть.
Ктесфион сходил с ума от горя и бессильной ярости. Когда врачи в один голос заявили ему, что никакой надежды нет, он пошел искать помощи у колдунов, чьи сомнительные способы лечения частенько являлись предметом обсуждения и споров на форуме. Но обратился он не к простым знахарям и даже не к волшебникам средней руки, а пришел прямо к Гельдониклу, слывшему в то время главным чародеем.
Гельдоникл открыл дверь сам – последний ученик недавно ушел от него, после того как выиграл в лотерею миллион талантов. Даже колдовство не может надежно защитить от везения, хотя если бы Гельдоникл мог предположить такое, то уж обязательно попытался бы хоть что-то предпринять – Агатус был славным малым и со временем мог бы стать неплохим чародеем. Впрочем, хорошего ученика всегда трудно удержать.
– Чем могу быть тебе полезен? – спросил Гельдоникл, пригласив посетителя в гостиную и указав на один из кусков мрамора, которые служили здесь сиденьями.
– У меня горе, – ответил Ктесфион. – Моя возлюбленная, Каликситея, заболела скоротечной анистемией, и доктора говорят, что это неизлечимо.
– Они говорят правду, – сказал Гельдоникл.
– Тогда как же мне спасти ее?
– Это очень нелегко, – отвечал Гельдоникл, – но я ни в коем случае не хочу сказать, что это невозможно.
– Значит, ее все-таки можно вылечить?
– Нет, нельзя. Однако нельзя лишь в общепринятом смысле этого слова. Чтобы исцелить ее, ты должен добраться до самой сущности вещей. Главная трудность состоит в том, что человек смертен.
– Что же я могу с этим поделать?
Гельдоникл откинулся назад и погладил свою длинную белую бороду.
– Предотвратить смерть способно только состояние бессмертия.
– Но это невозможно! – воскликнул Ктесфион.
– Вовсе нет, – заметил Гельдоникл. – Ты, конечно, слышал о единорогах?
– Конечно. Но я всегда считал, что это просто мифические существа – плод людской фантазии.
– В царстве магии, – продолжал Гельдоникл, – миф есть лишь одно из состояний действительности. Так вот слушай, Ктесфион: существует страна, где обитает животное единорог. Его рог – самый надежный источник бессмертия. Если ты отправишься в эту страну и добудешь рог единорога или даже маленький его кусочек величиной с твой ноготь, то этого хватит, чтобы спасти твою возлюбленную.
– Но… почему же люди не используют этот рог для достижения бессмертия?
– Тому есть несколько причин, – сказал Гельдоникл. – Одни слишком ленивы, и пусть даже само небо опустится прямо им в руки, они и пальцем не пошевельнут, чтобы до него дотронуться. Другие, может, и постарались бы, да просто не знают, что такое возможно. Ведь возможность, молодой человек, – самое странная и непредсказуемая вещь, которая только существует в магии. Как наваждение, как вспышка молнии… И то, что никогда раньше не было возможно, может осуществиться сегодня, а завтра снова станет невозможным.
– И это единственное объяснение?
– Есть и другие, – ответил Гельдоникл. – Может быть, когда-нибудь ты захочешь узнать их. У меня есть на эту тему очень интересная книга. Однако сейчас у тебя нет другого выбора. Или ты достанешь для своей любимой рог единорога, или она обречена на гибель.
– Как же я попаду в ту страну? – спросил Ктесфион.
– Ну, тут я тебе помогу, – сказал Гельдоникл. – Следуй за мной в лабораторию.