«Первым делом – к врачу», – мелькнула мысль. Девушка встала, наскоро умылась, оделась и вышла.
– Скажите, где врач? – коротко обратилась к дежурной по этажу. Та отвлеклась от чтения какого-то журнала и посмотрела надменно:
– А что с вами случилось?
– Мне нужен врач. Вы можете сказать, где он?
– На первом этаже – санчасть, там принимает фельдшер.
Галя скрипнула зубами, силясь не потерять самообладание.
– Как добраться до гинеколога?
– Вам нужно в районную больницу, – равнодушно отозвалась дежурная. Галя помедлила.
– Скажите, вы здесь дежурили всю ночь?
– Я, а что?
– Вы не видели, ко мне в номер никто не заходил?
– Девушка, вы что?! Не хотите, чтобы к вам заходили ночью мужчины – запирайте дверь, для этого есть замок!
Галя помедлила. Когда Луговой вчера уходил, он запер за собой или нет? Дура, сама должна было проверить, не так уж плохо себя чувствовала… Ладно, сейчас главное – к врачу.
В районную поликлинику она пришла через полчаса. Сразу направилась в регистратуру.
– Мне к гинекологу, пожалуйста!
– Вы у нас на учёте?
– Нет, я из Перми, а здесь наша группа снимает фильм.
Сотрудница регистратуры кивнула.
– Ваш паспорт.
Галя молча подала документ.
– Какой врач вам нужен? Ах, да, гинеколог… Что-нибудь серьёзное?
– Я подозреваю, что меня изнасиловали.
Собеседница изумлённо уставилась на Галю, очки упали с носа.
– Как это – подозреваете? Не знаете точно?
– Не знаю. Это было ночью.
– Ну, девушка, ночью такие вещи тоже нетрудно определить. Или по обоюдному согласию, или…
Галя глубоко вздохнула, стараясь успокоиться:
– Моего согласия не было. Но я не уверена, что это мне не приснилось.
Сотрудница поликлиники коротко рассмеялась.
– Девушка, вы что, не можете отличить сон от яви? Тогда вам, извините, надо не к гинекологу, а к психиатру!
Галя постаралась взять себя в руки.
– Пожалуйста, дайте мне направление к гинекологу, а с остальным я сама разберусь.
Регистратор презрительно скривила губы, пожала плечами, но временную медицинскую карту выписала.
– Куда мне идти?
– Восьмой кабинет.
– Спасибо.
Не мешкая, девушка прошла к указанному кабинету. Там оказалась очередь – три женщины, одна молодая, две постарше. Галя сидела как на иголках, мысленно приговаривая: несколько минут ничего не изменят… Через полчаса подошла её очередь. Она переступила порог кабинета:
– Доктор, проверьте, пожалуйста! Я, кажется, была изнасилована!
Девушка ожидала, что сейчас повторятся реплики, услышанные в регистратуре, но врач – маленькая седоватая старушка – молча указала ей на кушетку:
– Раздевайтесь.
Не прошло и получаса, как гинеколог дала своё заключение: это был не сон, Галю действительно изнасиловали. Правда, травмы неопасны. Старушка выписала лекарства и дала рекомендации – к счастью, записала их на бумажке, иначе Галя, ошарашенная жуткой новостью, трясущаяся, как лист на ветру, не запомнила бы ничего.
– Вы меня слушаете, девушка? – внимательно глядя на пациентку, громко произнесла вдруг врач, и Галя встрепенулась.
– С-слушаю.
– Вам сейчас надо в милицию. Напишите заявление, пусть откроют дело.
Девушка кивала бестолково, еле понимая, что ей говорят.
– Вы сами дойдёте?
– Да, спасибо.
Скорее из упрямства и желания подтвердить свои слова, Галя поднялась, покинула кабинет, прошла вдоль по коридору к ближайшему открытому окну и там остановилась, переводя дух. Свежий и прохладный воздух с улицы, дар здешнего утра, мягко овеял ветерком её лицо. Девушке стало немного легче, она собралась с мыслями. Итак, это случилось. Ещё недавно хвасталась маме, что девственница, и вот…
Она встряхнулась: случившееся не исправить, а в милицию надо пойти. Она обратилась к медсестре, проходившей мимо:
– Скажите, где здесь поблизости милиция?
Та объяснила, и Галя, стараясь не забыть услышанное, направилась к выходу. Очутившись на улице – собралась с мыслями: вот сюда идти, а теперь сюда… Вот и отделение. Девушка прошла к окошечку, через которое на неё с интересом уставился дежурный, лейтенант.
– Вы актриса? – спросил он, прежде чем Галя успела открыть рот.
– Да… Откуда вы знаете?
Лейтенант милиции ухмыльнулся:
– Работа такая – всё знать. Шучу, девушка: я был вчера на пляже, видел, как вас снимали. Мне очень понравилось! Буду теперь с нетерпением ждать, когда выйдет фильм! А у нас вы по какому делу – украли у вас что-нибудь?
Галя покраснела: сейчас ещё входить в подробности. Не отвечая ни слова, протянула милиционеру справку от гинеколога. Лейтенант посмотрел, его глаза округлились, парень сдвинул фуражку набок и присвистнул. Покачал головой, вздохнул.
– Заявление сами напишете?
– Буду очень признательна, если вы мне поможете.
– Конечно, – кивнул милиционер и начал диктовать, то и дело уточняя подробности. Услышав, что Галя не узнала насильника, опять тяжело вздохнул:
– Как же мы его будем искать?
– Я думаю, дежурная по этажу знает больше, чем говорит, – глухо произнесла Галя. – Её только спросить как следует нужно.
– Спросим, – кивнул лейтенант и снова вздохнул. Через пять минут заявление было готово, Галя подписала его, и лейтенант принял.
– Что мне теперь делать? – растерянно спросила девушка. Парень пожал плечами:
– Идите в гостиницу, отдыхайте, работайте. Мы будем искать. Если найдём кого-то – свяжемся с вами.
– Спасибо.
Галя вышла на улицу. Солнце уже начало припекать, и с жарой тяжесть принялась сдавливать обручем голову. «Сейчас – в гостиницу, – сказала себе девушка. – Надо прийти на завтрак и перекусить. Потом – съёмка, её нельзя срывать».
В ресторан она пришла за десять минут до окончания завтрака, но это оказалось к лучшему: в зале не было никого из съёмочной группы. Со своими коллегами общаться сейчас у Гали не было ни желания, ни сил.
Овощной салат с рыбой, немного творога, виноградный сок – и девушка стала приходить в себя. Что случилось, то случилось, этого не исправить. Сейчас надо заниматься другими вещами.
Она не сдержалась – чуть вздрогнула, когда по левую руку от неё сел Луговой.
– Галя, ты плохо себя чувствуешь?
– С чего ты взял?
– Ты очень бледна.
Девушка ответила не сразу.
– Когда ты вечером уходил от меня, запер дверь?
– Конечно! – воскликнул артист так горячо, что Галя удивлённо посмотрела на него. Не настолько экстраординарный вопрос, чтобы не ответить просто «да».
– Галя, ты идёшь сейчас на съёмку?
– Разумеется. А почему я не должна на неё идти?
– Я просто спросил, – пожал плечами Луговой. Девушка кивнула, а в голове поползли мысли: просто незапертой двери комнаты недостаточно, ещё нужно, чтобы дежурная по этажу оказалась заодно с насильником… Да и администратор при входе, и швейцар… Получается довольно солидный заговор, а если так, то дверь могла быть и заперта, открыть её под силу любому домушнику. Поэтому не исключено, что Алексей говорит правду. Но почему так странно ведёт себя – будто хочет оправдаться? Или это только кажется? И почему нападение насильника совпало со вчерашним спаиванием? Ещё бы на рюмку водки больше – и, пожалуй, вообще бы не соображала ничего, когда явился ночной визитёр.
– Алексей, ты же вчера подливал мне водку в вино, не отпирайся. Зачем ты так поступил?
Луговой вздохнул:
– Галя, существуют определённые актёрские традиции, успех всегда надо «обмывать». И не только актёрские, так поступают представители всех известных мне профессий.
С этим трудно было спорить, про «обмывание» Галя слышала не раз.
– Так уж и успех? Фильм ещё не вышел, даже не завершён.
– Галочка, извини, я немного разбираюсь в этом. То, что было заснято вчера и записано у Левцова – это залог успеха картины. Остальные сцены будут сделаны профессионально, я не сомневаюсь, но вряд ли они что-то решат. Главный вклад в нашу предстоящую победу внесла ты вчера.
– Прямо как на войне, – невесело усмехнулась Галя. Она думала о своём: как ни поверни, выходит – заговор… Странный, жестокий, бессмысленный заговор – ради того, чтобы некто лишил девственности начинающую актрису и певицу. И кто же это может быть? В голове всплывал таинственный Анатолий, с которым довелось познакомиться в родном городе. Но в самом ли деле это он? Зачем ему такие приключения – неужели сильно влюбился? Наверняка женат, поэтому предложение руки и сердца сделать не может… а если бы и сделал – получил бы отказ. Впрочем – и так получил. И не нашёл ничего лучшего, чем заговор ради изнасилования? Впрочем, кто знает, каковы его возможности. Если он и вправду референт кого-то из Политбюро – увы, самые широкие, разве что действовать нужно скрытно, во избежание огласки.
– Ладно, пошли на съёмку, – сказала она, поднимаясь и забирая со стола посуду: хоть и ресторан, а самообслуживание. Они вышли на улицу – и оказалось, что съёмочную группу уже поджидает автобус, чтобы везти всех «в Карпену». Галя старалась избегать взглядов окружающих, но никто и не пытался обратиться к ней – просто ехали молча и деловито, как на обычную работу.
«Карпена» оказалась километрах в десяти от города. Виноградов договорился с некоторыми из местных жителей, в основном пожилыми людьми, которым не надо было идти на работу – они изображали население Карпены. Было ещё несколько человек массовки, привезенных из города. Виноградов подобрал несколько домов, которые оказалось нетрудно преобразить в рыбацкие хижины.
– Ну-с, приступим! – деловито потёр руки Желтов, когда все выбрались из автобуса. Галя была рассеянна, к роли Ассоль это очень подходило, и всё же девушка чувствовала, что сегодня она играет совсем не так, как вчера. Однако замечаний ей никто не делал. Галя отбарабанила свой текст, выполнила нужные движения, закатила, где требуется, глаза – и на этом её сегодняшние актёрские свершения исчерпались. Остальные артисты что-то делали, искренне играли, наверное, очень хорошо, хотя как раз на них кричал режиссёр, но это уже не имело значения для изнасилованной девушки. Искусство, творчество, перевоплощение – всё это было для неё сейчас пустыми словами. Она оказалась совершенно выбита из колеи – и не знала, что делать, как вернуться к нормальной жизни.