Андрюша вздохнул, вспомнив, как дядя Миша когда-то спас его от нападения хулиганов. А теперь этот добрый, отзывчивый человек сам попал в беду…
– Надо помочь дяде Мише, – размышляя вслух, произнёс малыш, не желая признаться самому себе, что пока не в состоянии помочь кому-либо.
– Поможем, – вздохнула тётя. – Миленькие, хватит об этом. Когда-то и этот кошмар прекратится, через что мы только ни проходили. Готовьтесь кушать!
Дети прошли в свою комнату.
– Рита, почему нас ненавидит КГБ? – вдруг спросил Андрюша. Девочка пожала плечами:
– Мне кажется, они не ненавидят нас. Помнишь, тот, вчерашний человек вовсе не был злой. Просто ему приказали так поступить, и не только с нами. Наверное, его самого накажут, если он будет слишком добрый.
– Но зачем это? Разве враги и шпионы ходят по кинотеатрам, на детские фильмы?
– Не знаю, Андрюша, – вздохнула кузина. – Давай лучше готовиться к обеду. А потом будем делать уроки.
Однако Андрюша не собирался так просто оставить эту тему. Малыш не сомневался, что дядя и тётя ещё будут обсуждать её. Хотя до самого отхода ко сну старшие ни словом не коснулись злополучного происшествия в кинотеатре, поздно вечером, когда дети ушли спать и Рита уснула, мальчик тихо встал и прокрался в коридор. Родители сидели на кухне и тихо беседовали.
– Володенька, неужели все с ума посходили? – жалобно спрашивала тётя Лена.
– Может, и посходили – вздыхал дядя. – Нас проверяют, когда мы приходим на работу, а потом трижды на рабочем месте, и ещё когда уходим. Не дай Бог опоздать или уйти раньше на минуту!
– Но зачем они цепляются к детям?!
– Лена, ты не понимаешь, что происходит? Этому самому майору из КГБ дали план: задержать столько-то нарушителей трудовой дисциплины, а объект для проверки – кинотеатр. Кого он мог там поймать, если не детей?!
– Этот Андропов сошёл с ума. Воскрешает сталинские времена…
– Мне говорили – он не такой. Суслов предлагал ему расконсервировать лагеря – он отказался.
– Потому что сам тогда не был генсеком, – негромко, но уверенно и зло произнесла тётя. – Боялся, что с ним поступят так же, как Сталин с Ежовым. А как только оказался на месте Сталина – вон что затеял…
Тихо, чтобы его не заметили, Андрюша вернулся в детскую. Из подслушанного разговора, он сделал вывод: что-то не в порядке у взрослых. Этот таинственный и зловещий КГБ не с врагами воюет, а с обычными людьми, которые просто нечаянно оказались не там, где от них требует… кто?
Было пять часов утра, когда тётя Лена пришла будить детей.
– Сегодня идём на демонстрацию! – напомнила она им. – Сейчас быстренько сделайте зарядку, позавтракайте – и поедем!
Андрюша зевнул и недовольно спросил:
– Тётя Лена, а зачем нам идти на демонстрацию?
Женщина села к нему на постель, погладила мальчику волосы и поцеловала в лоб:
– Миленький, так надо.
– Мы должны будем там показать, как любим КГБ, который ловит нас в кинотеатрах! – язвительно заметила Рита, но с постели встала и направилась в переднюю комнату – делать зарядку. Дядя Вова уже был там. Тётя Лена ничего не ответила на реплику дочери, только умоляюще посмотрела на мальчика. Андрюша кивнул и проследовал за кузиной.
Через сорок минут, наспех сделав зарядку и перекусив, семья уже ехала к Красной Площади. Когда показалась большая толпа, деловито готовящаяся к демонстрации, дядя Вова затормозил.
– Приехали!
– Вы опоздали на две минуты! – недовольно обратилась к нему дородная дама с красным бантиком в лацкане пиджака.
– А что случилось? – оторопел дядя Вова. – До демонстрации ещё куча времени!
– Не нарушайте установленный порядок! – сурово заявила дама. – Будете нести вот это! – она подозвала мужичка с сизым носом, заваленного плакатами, и забрала у него один, на котором было написано: «Партия – наш рулевой!» Дядя Вова покорно кивнул и взял плакат.
– А вот это – вашим детям! – дама сунула Андрюше плакат, на котором было написано: «Спасибо родной Партии за наше счастливое детство!»
– Как же они это понесут? – испугалась тётя Лена. – Плакат тяжёлый, а Андрюша ещё маленький!
– Не бойся, тётя Лена! – улыбнулся мальчик. – Справимся как-нибудь.
Убедившись, что её распоряжения приняты к исполнению, дородная дама важно удалилась.
– Рита, я один понесу плакат! – принял решение мальчик.
– Тебе будет тяжело!
– Нет, я сильный. Ты только иди рядом, держись и следи, чтобы всё было в порядке, хорошо?
Девочка неуверенно кивнула. Идея нести бессмысленный плакат в четыре руки, при том, что Андрюша значительно ниже своей кузины, выглядела идиотически, но – партия приказала, значит, надо!
Невдалеке разговаривали двое парней. Андрюша расслышал:
– Вот ещё анекдот. Армянское радио спрашивают: какие цари были в СССР? Ответ: Владимир Мудрый, Иосиф Суровый, Никита Миротворец, Леонид Летописец, Юрий Долгорукий, Константин Тихий и Михаил Вытрезвитель!
Собеседник рассказчика заржал, Андрюша тоже улыбнулся. Больше всего ему понравился намёк на длинные руки Андропова.
– Тётя Лена, а эти люди не боятся, что их арестуют? – тихо спросил он. Женщина приникла губами к его уху и прошептала:
– Скорее всего, это осведомители. Они проверяют, кто как будет реагировать. Лучше всего сделать вид, что мы их не слышим. Их самих не арестуют, но если кто-то их поддержит…
Мальчик понимающе кивнул. После того, что случилось с ним и Ритой во время безобидного визита в кинотеатр, никакие выходки дорогой Партии его уже не удивляли. Странно другое: неужели, донимая своих граждан бессмысленными и издевательскими проверками, руководители государства всерьёз рассчитывают вызвать к себе всенародную любовь? Конечно, сюда, на демонстрацию, пришли многие люди… но вот и они вчетвером здесь, а мысли не такие уж патриотичные.
Мальчик невольно прислушался к рассказчику анекдотов:
– Брежнев докладывает: дорогие товарищи! В последнее время в Политбюро участились случаи старческого маразма! На днях товарищ Устинов взял у меня оловянных солдатиков поиграть и до сих пор не отдал!
Андрюша смутно помнил Брежнева, но анекдот заставил его улыбнуться – в сторону, чтобы не вызвать неприятности. Тётя Лена вздохнула:
– Господи, сколько ещё ждать? Из-за двух минут нам выговор устроили, а стоим уже вон сколько времени без толку.
Ей никто не ответил. Все понуро смотрели на часы: ясно же, что демонстрация начнётся не позже, чем трансляция по телевизору. На какое время она назначена – на девять?
– Или вот! – увлечённо продолжал любитель анекдотов. – Хоронят Брежнева, а диктор телевидения комментирует: Политбюро в полном составе направляется к могиле!
Андрюша испытывал двойственные чувства: с одной стороны, анекдоты нравились, но с другой – уже не было сомнений, что это провокация. Слишком нарочито-громко излагал рассказчик.
– Рабиновича спрашивают: это правда, что вы неодобрительно отзывались о советской власти? Он отвечает: я – о советской власти? Да на кой чёрт она мне сдалась?
Наконец, в толпе началось шевеление, и Андрюша облегчённо вздохнул. Снова появилась дородная дама, на этот раз она была в очках.
– Вы идёте здесь! – тоном, не терпящим возражений, указала она дяде Вове и его семье место позади провокаторов. Дядя Вова кивнул, и все взялись за плакаты.
– Пошли!
Неожиданно для себя Андрюша испытал облегчение, а с ним и радость. Злополучное ожидание в соседстве с провокаторами подошло к концу. Сейчас пройти мимо трибун, на которых стоят вожди народа, и можно ехать домой. Ура!
– Ура! – закричала толпа, и Андрюша невольно подхватил, с удивлением прислушиваясь к собственным чувствам. Меньше всего он радовался сейчас лицезреть этих толстых балбесов, по глупой прихоти которых пришлось встать в несусветную рань, ждать на площади непонятно зачем, рядом с провокаторами. Однако ощущение – что сейчас вся эта гадость закончится и можно будет расслабиться, вернуться к нормальной жизни – успокаивало и радовало. Мальчик вдруг подумал, что такие же чувства испытывают и другие люди вокруг – кроме, может быть, злополучных провокаторов. Как странно, он не раз смотрел демонстрации по телевизору, видел радость людей – и был уверен, что они искренне радуются происходящему, восторгаются теми, кто устраивает подлые проверки и провокации…
Но вот шествие закончилось. Дородная дама забрала плакаты, и Андрюша с удивлением ощутил, как затекли руки. И зачем всё это было? Убедить вождей, что народ их обожает? Так это обман. Заставить народ радоваться в тот миг, когда стало ясно, что ожидание на площади заканчивается? Глупость несусветная, от этого патриотизма не прибавится.
– Мы сейчас домой, да?
– Андрюшенька, потерпи немного! Давай заглянем кое-куда!..
Тянуть с возвращением не хотелось, но мальчик подчинился, в полной уверенности, что на этот раз задержка оправдана. Так и оказалось: семья зашла в «Детский Мир», и там как раз продавались детские курточки.
– Андрюша, стой здесь, а нам ещё нужно один отдел проведать!
Очередь была длинная, но продавщицы работали споро, и дело продвигалось быстро. Не успел мальчик задуматься, куда это ушли взрослые с Ритой, как они снова появились, довольные. На девочке были новые сапожки.
– Финские! – гордо сообщила тётя Лена. – Нет, ребята, что ни говорите, эти демонстрации – дело хорошее! Столько добра в магазинах выбрасывают!
Подоспела очередь, и через три минуты мальчик разглядывал себя в зеркало – в новой курточке. Обычная одежда, непонятно, чему тётя радуется, но ей виднее.
– А теперь идём за мясом! – объявила тётя. Прежде чем семья добралась до своего автомобильчика, у всех четверых руки оказались заняты покупками. Когда приехали домой, стало по-настоящему радостно. По телевизору шли праздничные передачи, тётя Лена затеяла готовить борщ, всё было хорошо и замечательно.
Только через несколько дней семья узнала, что недавний взрыв на Чернобыльской АЭС привёл к катастрофическому заражению атмосферы. Ни в одном городе из-за этого не отменили праздничные демонстрации. И если над Москвой тучи разгонялись самолётами, дабы сберечь драгоценное здоровье вождей, то во многих других городах на демонстрантов обрушились радиоактивные дожди. Тысячи людей в Белоруссии, Украине, России, Прибалтике получили опаснейшее радиационное облучение – только потому, что вожди народа, вместо того, чтобы рассказать населению правду об аварии, погнали всех на демонстрации любви к советской Родине и Партии, для которой всеобщая покорность важнее человеческого здоровья и безопасности.