Андрей неожиданно для себя рассмеялся, подхватил девочку и расцеловал.
– Валечка моя милая! Какая ты славная!
Горечь обиды на неверность Юли вдруг как рукой сняло. Вокруг родные, самые близкие, лучшие, верные, любимые, любящие люди. Они – самое дорогое, что только возможно на свете. А Юля… пусть будет счастлива, вот и всё.
Той же ночью Андрею привиделся странный сон. Он, только намного старше, прогуливался по улице незнакомого города с высокой, изящной, удивительно красивой белокурой женщиной, а рядом играли две девочки – одна совсем маленькая, другая постарше. Неподалёку Валя катила детскую коляску – и улыбалась своему двоюродному брату… И Валя была теперь взрослая, очень красивая, так что узнать её можно было лишь во сне…
– Алло! Могу я говорить с корреспондентом Аллой Парфёновой?
– Кто её спрашивает?
На секунду Андрей задумался, как представиться.
– Хороший знакомый капитана Леонида Семёнова.
Последовала непродолжительная пауза.
– Слушаю вас!
– У меня информация, касающаяся гибели Семёнова. Если вам интересно…
– Интересно. Только представьтесь подробнее, пожалуйста.
– Андрей Кароль, военнослужащий из роты Семёнова.
– Извините, мне это ничего не говорит. Ладно, приезжайте в Останкино, я буду там.
– Почему в Останкино? – оторопел Андрей.
– Вы не знаете, что происходит в Москве? В общем, через полчаса я буду в Останкино, приезжайте туда. На ваше имя приготовят пропуск. Все разговоры, пояснения – потом. До встречи!
Только выйдя из дома, Андрей обратил внимание, что, в самом деле, люди на улице то ли возбуждены, то ли напуганы чем-то. Почему не заметил этого, как только приехал? Не о том думал… а сейчас, когда по поводу Юли полная ясность, можно и осмотреться.
Прохожие выглядят как-то обалдело, шарахаются один от другого, спешат скорее зайти в дом… Да и немного людей на улице… Хотя там вон, у метро – целая толпа.
– Товарищи! Довольно нам терпеть над собой преступную клику Ельцина и его сообщников! Пришёл час, когда нужно взять судьбу Родины в свои руки! Все – на борьбу за свержение злодейского режима! Поставим кровавых негодяев к стенке! Пусть они ответят за свои преступления!
Андрей оторопел. Это что же – среди белого дня вот так призывают к свержению законно избранной власти? Вихрем в голове пронеслось: в последние дни у Ельцина конфронтация с Верховным Советом России. Кажется. Президенту выразили недоверие, требуют его ухода, на его место назначили Руцкого… Только Верховный Совет не полномочен решать такие вопросы, ведь президента избирал народ прямым голосованием.
Подошёл ближе, не удержался:
– При Брежневе и Андропове вы так же смело кричали или по кухням прятались?
Несколько человек обернулись:
– А тебе чего? Молод больно, небось Брежнева не помнишь!
– Кое-что помню – как Андропов отлавливал школьников по кинотеатрам, а потом надо было оправдываться перед директором.
– Невиноватых не трогали!
– Если школьник пошёл в кино после уроков, то уж сразу и виноват?
– Парень дело говорит! – поддержал вдруг кто-то. – Неужели лучше так, как раньше – чтоб даже рот нельзя было раскрыть?
– Шпион Ельцина! – оратор указал обличающим пальцем на того человека, который поддержал Андрея. Кароль неожиданно для себя рассмеялся:
– Кто с вами не согласен, тот сразу шпион?
Толпа притихла. Люди с интересом посматривали то на оратора, то на Андрея.
– Да что с ними разговаривать! – выкрикнул вдруг кто-то. – Бей их!
– Что? – удивился Кароль. – Вы меня собираетесь бить?
– Тебя, тебя, щенок!
– Ну, попробуйте.
Толпа расступилась, освобождая пространство между Андреем и тем человеком, который ему угрожал – здоровенным мужиком лет сорока, в спортивном костюме и с сигаретой во рту. Кароль с любопытством посмотрел на своего противника, бросил взгляд вокруг – на случай, если кто-то ещё захочет вмешаться. Нет, даже оратор замолчал, с интересом уставившись на происходящее.
Мужик шагнул к Андрею, вынул изо рта сигарету и дохнул в лицо Каролю. Тот поморщился и шагнул в сторону.
– Что, щенок, не нравится дух рабочего?! – тоном бульдога проворчал неизвестный.
– Не нравитесь, – кивнул Андрей. – Ещё какие вопросы?
Швырнув сигарету на асфальт, мужик попытался ударить Андрея в лицо – и покатился по земле.
– Рабочих бьют! – фальцетом заверещала какая-то старуха.
– И ещё добавлю, – подтвердил Андрей. – Вопросы остались?
Кто-то зааплодировал:
– Отличный удар! Чёрный пояс?
– Да.
Видя, что никто больше не пытается напасть, Андрей не спеша направился к метро: всё-таки на носу важная встреча, а чтобы усмирять разбуянившихся «рабочих», существуют определённые инстанции.
Он вошёл в метро. Там и здесь кучковались возбуждённые граждане под антиправительственными транспарантами и красными флагами, разговаривавшие между собой не то чтобы громко, но не стесняясь своих голосов. И тема одна и та же: сбросить супостата, расстрелять, заставить ответить, уничтожить… Становилось противно, в воздухе повисал вопрос «Куда смотрят милиция и КГБ?»
Минут через сорок Андрей уже подходил к телебашне. И здесь толпа, над ней транспаранты: убить Ельцина, Гайдара, долой изменников Родины…
Андрей остолбенел, увидев кровь на тротуаре. Чуть в стороне стояли трое милиционеров – у одного разбито лицо. Подошёл к ним:
– Вам нужна помощь?
– Спасибо, парень, «скорая» уже в пути, разберёмся.
Андрей неуверенно отошёл от этих людей, чей вид показывал, что им сейчас не до наведения порядка в столице. Впрочем, скорее всего, раненый пострадал именно оттого, что попытался сделать что-то, не понравившееся спятившей толпе.
Вот и телецентр.
– Нельзя, молодой человек!
– У меня встреча! Корреспондент Алла Парфёнова обещала оставить пропуск!
Один из охранников подошёл к телефону, позвонил куда-то и кивнул второму. Тот прошёлся металлоискателем по одежде Андрея. Кароль не удержался:
– Извините… Позволите небольшое замечание?
Охранник посмотрел на него удивлённо:
– А что?
– Если бы я хотел сейчас напасть, оглушил бы вас в тот момент, когда вы нагнулись, и забрал бы пистолет. А вы, – обратился он к напарнику, – тоже на меня не смотрели, я мог застрелить вас.
– Смотри, какой умный, – недовольно произнёс первый. – Из КГБ, что ли?
– Нет, просто в десанте служу. Второй год пошёл.
– Я тоже был в десанте, – ухмыльнулся второй охранник. – Ладно, парень, спасибо за совет. Иди к лифту, там тебя ждёт Парфёнова. Хорошо стали готовить десантников, чёрт…
Действительно, возле лифта ожидала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, молодая рыжеволосая женщина в чёрном деловом костюме. Она бросила внимательный взгляд на молодого человека:
– Вы – Андрей Кароль?
– Да. У меня своя версия гибели Семёнова…
– Потом поговорим о ней. Скажите, как в армии расценивают сегодняшние события в Москве?
Кароль удивился:
– Мне кажется, там мало кто о них знает…
– У вас не слушают радио, не смотрят телевизор?
– Почему? – смутился солдат. – Смотрим, слушаем. Только… Понимаете, после всех занятий хочется отдохнуть. Всё равно один телевизор на роту, и смотрим то, чего хочет большинство. Обычно это музыкальные передачи, художественные фильмы.
– Вы знаете, что противники Ельцина добиваются его отставки и уже назначили президентом Руцкого?
– Слышал, – неуверенно ответил Кароль. – Извините, Алла, мне не очень хочется углубляться в политику.
– Кто не хочет в политику, к тому политика сама приходит в дом, – вздохнула женщина.
– Вы считаете правильным вовлекать армию в гражданские дела?
– Не знаю. Ещё вчера сказала бы – неправильно. Но вам нравится то, что происходит?
– Вы имеете в виду психов с красными флагами, призывающих убить Ельцина?
– Буйнопомешанных.
– Я согласен, что они опасны, но этот вопрос касается милиции и КГБ, а не армии.
– Тогда почему КГБ как корова слизала? Вы видели, чтобы кто-нибудь пытался унять буйных, навести порядок?
– Не видел, – вздохнул Андрей. – Но один милиционер ранен. Наверное, он и попытался.
– Не один, а по крайней мере трое. Есть сведения, что один убит.
Юноше стало не по себе.
– Чего хотят эти люди – сделать президентом Руцкого? А что дальше? Он всё равно будет проводить такие же реформы, как Ельцин. Я слышал выступления их обоих, у Руцкого нет собственных идей.
– Андрей, меня можете не убеждать. Я не в восторге от Ельцина, но происходящее меня очень тревожит. Чего стоят одни только нацисты Баркашова, взявшиеся охранять Белый Дом.
– Что делать? – пробормотал Андрей, совершенно теряясь.
– Не знаю! Извините, Андрей, я совершенно не готова заниматься вопросом гибели Семёнова. Этот человек был мне глубоко симпатичен, от его гибели я была сначала сама не своя, но сейчас разговаривать об этом не в состоянии.
– Так что – я напрасно приехал? – упавшим голосом спросил Андрей.
– Вовсе нет. Вы мне расскажете всё, что считаете нужным, я это запишу на диктофон, а потом, когда смогу заняться данным вопросом, свяжусь с вами. Но, извините, интервью не будет. Я сейчас в полном шоке, ни о чём думать не могу.
Кароль покорно кивнул: чёрт с ним, с интервью, и без того голова идёт кругом. Вслед за Аллой, он прошёл в какую-то комнату и сел за стол. Женщина вынула из шкафа диктофон и включила:
– Рассказывайте, Андрей. А я, с вашего разрешения, выйду покурить. Совершенно не соображаю.
Кароль вздохнул, уставился на магнитофон, постарался вообразить, что это живой слушатель, и заговорил. Он уже заканчивал, когда вернулась Алла. Андрей вопросительно посмотрел на неё:
– У меня всё. Теперь что делать?
– Не знаю. Наружу выйти страшно, там вооружённая толпа беснуется. На Смоленской площади избивают милиционеров. Толпы собираются по всему городу – коммунисты, баркашовцы со свастиками, просто шпана. Нечего сказать – хорошие защитники у нашего Верховного Совета. Может, побудете здесь, пока всё утрясётся?