– Как это – когда? Сегодня. С утреца.
– А когда вы его потеряли?
– Когда потерял? Да с месяц назад.
– Почему заявление раньше не подали?
– Так это… – закряхтел Иванов. – Искал его, вот.
– Что? Месяц искали?
Визитёр покраснел.
– А что такого? Ну, месяц.
– При каких обстоятельствах он у вас пропал? – начал злиться Лебедев.
– Чего? Это… Я выпимши был.
Кароль внутренне взвыл.
– И что – месяц не просыхали? Вы, бывший майор ФСБ! – Лебедев свирепел на глазах.
– Почему – месяц? Ну, может, да…
– Вы и в ФСБ так работали?
– Почему – так? Нормально работал.
– За что вас уволили?
– Из-за интриг! – без единого лишнего слова ответил на этот раз Иванов.
– А разве не из-за злоупотреблений, допущенных вами в Чечне?
Гость смутился.
– Да какие там злоупотребления… Подставили меня. Подсидели.
Лебедев вздохнул и покачал головой.
– Вы где сейчас работаете?
– Так это… Не работаю уже. Безработный, вот. Уволили меня, значит. По сокращению. Кризис, говорят. А так я охранник, вот.
Сыщики переглянулись.
– А на какие деньги вы гуляли? На выходное пособие?
– Так ведь это… – мужичок смущённо отвернулся. – Ну, да…
– Этот человек вам знаком? – майор протянул гостю фотографию, полученную из Швейцарии.
– Нет… Не помню.
– Нет или не помните? – жёстко произнёс Лебедев.
– Это… Не помню.
– Не он ли вам дал деньги на пиршество? – насмешливо спросил Кароль.
– Не помню, – вконец сконфузился бывший майор. Зелинский вопросительно посмотрел на друзей:
– Ещё вопросы есть?
– Всё ясно, – пожал плечами Кароль. – Неизвестный спонсор не то чтобы купил паспорт у господина Иванова, а вроде как украл. Ограбил бывшего майора ФСБ. А деньги дал не за документ, а просто так, из сочувствия. Я правильно понимаю, Сергей Петрович?
– Да! – радостно заявил Иванов.
– Ладно, можете идти, – вздохнул Зелинский и подписал пропуск. Мужичок радостно откланялся и удрал из кабинета.
– Не могу поверить, что вот это было моим коллегой, – вздохнул Лебедев.
– А в остальном всё ясно?
– Почти. Осталось выяснить, кто же на самом деле лже-Иванов.
– Имя его я могу назвать, – сообщил Кароль. – Семён. А вот остальное…
– Я тоже думаю, что Семён, только и это может оказаться псевдонимом для подчинённых. Господа, что у нас есть на него, кроме фотографии?
– Жиганов! – уверенно произнёс вдруг Кароль. – Не сомневаюсь, что Семён ему хорошо известен.
– Наверняка, – кивнул Лебедев. – Только как за него взяться? Его деньги сохранены – ему ничего больше не надо.
– Ну-ну! Этот Семён подозревается в убийстве, похищении и подделке документов. При таком багаже, не думаю, что Жиганов решится его выгораживать. Ведь мы можем и поставить вопрос о лишении депутатской неприкосновенности, и в любом случае – карьера защитника трудящихся затрещит.
– Ладно, – кивнул Зелинский. – Андрей, ты ему позвонишь? Как-никак, он к тебе обращался и от тебя получил услугу на нехилую сумму. А я включу селектор. Только, Антон, нам с тобой надо сидеть тихо, без нужды голос не подавать.
Кароль кивнул, подошёл к телефону и набрал номер Жиганова.
– Добрый день, Геннадий Анатольевич, это говорит Кароль…
– Да-да! – обрадовался невидимый собеседник. – Очень вам признателен! Вот бы ещё найти украденные деньги…
– С удовольствием, Геннадий Анатольевич. Только для этого нам нужны некоторые ваши пояснения, касающиеся личности преступника. У нас есть его фото. Можно прислать вам для опознания? Электронной почтой.
– Да, хорошо, присылайте!
– Продиктуйте адрес…
Она очень удивилась, когда, в это тихое воскресное утро, зазвонил телефон и оттуда раздался голос Галины:
– Люба, у нас срочная съёмка! Ты можешь сейчас приехать?
По правде, у Любы на этот день были назначены другие дела – муж в кои веки пообещал быть дома. Но подводить Галину не хочется. Тем более что Андрей попросил приглядывать за актрисой – чтобы с ней ничего не случилось.
– Да, Галя, сейчас приеду.
– Ты куда? – удивился, выходя в коридор, Олег при виде одевающейся в плащ и сапоги жены.
– Галя звонила, просила приехать. Какая-то экстренная съёмка.
– А-а… Но тогда постарайся побыстрее, ладно?
Люба обняла мужа и расцеловала в небритое ещё и заспанное, но такое милое, любимое лицо:
– Да, мой хороший! Как можно скорее вернусь!
И выпорхнула за дверь. Примерно через полчаса подошла к воротам Мосфильма. Охранник с удивлением посмотрел на восходящую звезду, но только поздоровался: мало ли для чего актрисе нужно прийти сюда. И в воскресенье киностудия не вымирает. Люба прошла в павильон, где обычно проводилась съёмка – никого. Только записка: «Люба, ждём тебя в восемнадцатом павильоне». Пожав плечами, молодая женщина направилась туда.
С восемнадцатым павильоном она ещё ни разу не имела дела. Слышала, что там обычно проводятся съёмки дорогих фантастических фильмов «экшн». Бюджеты тех фильмов, в которых до сих пор снималась Люба, были не такие, чтобы арендовать это здание. Но, может, на этот раз удалось договориться?
Молодая женщина направилась к восемнадцатому павильону. Вокруг было по-воскресному тихо, пустынно, разве что откуда-то издали раздавались приглушённые возгласы, режиссёрские команды. Но, поскольку командовал мужской голос, там явно была не группа Меньшиковой.
Вот и восемнадцатый павильон – огромный, наверное, самый большой на киностудии. Построен недавно, из солидного чёрного с синим отливом камня, добротно – турками. До сих пор здесь было снято всего три фильма, но ещё некоторые в процессе, дорогие, поэтому павильон практически никогда не пустует. Вероятно, Галина потому и смогла договориться о его аренде на льготных условиях, что сегодня воскресенье. А поскольку в фильме «Много лет спустя» фантастический экшн ещё как присутствует…
Люба не успела додумать эту мысль – толкнула входную дверь. Та упруго подалась, будто снисходительно впуская незнакомку в огромный зал, уставленный осветительной аппаратурой. Ну-с, и где тут съёмка? Обычно найти группу нетрудно – по крикам, чтоб не сказать – воплям, даже во время перерыва. И где сейчас происходят главные события?
– Люба, ты где? – услышала вдруг молодая женщина голос, отдающийся эхом в огромном пространстве, и невольно вздрогнула.
– Галя, я здесь! У входа! А ты где?
– На втором этаже! Рядом с динозаврами!
– Сейчас поднимусь!
Бросив взгляд по сторонам, Люба заметила указатель со значками лифта и лестницы – направо. Шагнуть туда – но именно на лестницу, лифт ни к чему, вроде, торопиться некуда, к тому же профессиональная привычка. Уже поднимаясь на второй этаж, подумала: а почему Галя меня позвала? Заметила, как я шла к павильону?
– Галя, где ты? Я не знаю, где динозавры!
– Здесь я, здесь! – Меньшикова улыбалась, хотя и чуть напряжённо, спеша к молодой актрисе. – Так что ты мне хотела рассказать?
– Я? – поразилась молодая актриса.
– Ну, да. Когда позвонила, сказала, что у тебя новости насчёт покушения. Так что там?
Люба опешила.
– Погоди… Как это – я тебе звонила? Когда?
Взгляд режиссёра выразил недовольство:
– Минут сорок назад. Ты что – забыла?
– Галя, ты чего? Это же ты мне позвонила…
Обе женщины удивлённо уставились одна на другую.
– Я отчётливо слышала твой голос! – словно убеждая саму себя, добавила Люба. – Ты сказала, что сейчас съёмка.
Меньшикова отрицательно покачала головой:
– Кто-то нас разыграл. Для некоторых весь год – сплошное первое апреля. Ладно, пошли уж отсюда…
Люба почувствовала себя по-дурацки. Кто мог изобразить голос Галины, да ещё так убедительно? И её интонации… Пародист какой-то завёлся? Или записали реальные реплики Меньшиковой и прокрутили по телефону?
– Да, пойдём. Найти бы этого шутника.
– Потом, потом. Меня внучка заждалась. Мы сегодня собирались на пикник за город поехать.
Люба невольно улыбнулась: Галина выглядела максимум на тридцать пять лет – молодая бабушка.
– А вдруг дождь пойдёт?
– По прогнозу, не должен. А почему ты не хочешь на лифт?
– Профессиональная привычка! – рассмеялась Люба. – Меня Андрей приучил, что лифт слишком удобен для нападения: возможностей для манёвра жертвы минимум, и отключить нетрудно.
– Ты считаешь, нам грозит опасность? Вот я дура… Сама должна была догадаться.
Впервые за это утро, Люба сообразила, что злополучная шутка может быть не так безобидна. Что, если это продолжение недавнего покушения? Тогда выходит, что преступнику важны они обе: на одну Галину он уже успел бы напасть, и, вероятно, получилось бы. Вдруг в голову полезла другая мысль: а вдруг это всё подстроено самой Меньшиковой? Возможно, Алексей ей мешал, а уволить его она почему-то не могла… Может, он её шантажировал? А теперь боится, что её актриса доведёт расследование до конца? И организовала уличное нападение с мотоциклистом? Глупость какая, ведь сама легко могла погибнуть…
– Галя, хотя я тебе не звонила, у меня действительно есть некоторые новости. Во-первых, я пришла к выводу, что Алексей погиб не от несчастного случая, а был убит.
Меньшикова негромко вскрикнула. После недолгой паузы произнесла:
– Ты всё это время проводила у меня расследование?
– Галя, мне действительно очень приятно у тебя сниматься, и роль чрезвычайно интересная. Но… Ты права, я ещё и расследовала гибель Алексея.
Меньшикова вздохнула:
– Надеюсь, меня ты не подозреваешь?
– Галя, я уверена, что убийство Лугового и уличное покушение на нас устроил один и тот же человек. Я не верю, что это была ты.
– Спасибо, – режиссёр недовольно поджала губы.
– А вот – что кто-то хочет убрать нас обеих – верю запросто. Я даже не исключаю, что Луговой был знаком с убийцей и пытался ему помешать напасть на тебя.
Меньшикова коротко хохотнула: