Н и н а (строго). Надо было пораньше поинтересоваться!
Входят О р е ш к и н и П е т я.
О р е ш к и н. Здравствуйте…
М о р о з о в. Здравствуйте… Дело в том, что мы…
О р е ш к и н. Петр докладывал… Вы в самом деле из этих мест?
М о р о з о в. Карамышевский. Сейчас меня вряд ли уже кто помнит.
О р е ш к и н. И вы, надо полагать, всех забыли. И местность не припоминаете?
М о р о з о в. Деревню-то просто бы не узнал! И как узнаешь — все дома новые. (Пауза.) И рощу не сразу узнал. У меня такое ощущение, что она была много больше. В детстве все представляется огромным.
О р е ш к и н. Роща была больше. Война и людей губила, и дома, и леса.
М о р о з о в. Роща изменилась, а соловьи по-прежнему заливаются.
О р е ш к и н. Наши курские соловьи на всю Россию славятся.
П е т я. Это не соловьи, а черноголовки…
М о р о з о в. Что ж ты, братец, меня конфузишь. Я человек городской, но в соловьином пении разбираюсь.
П е т я. Соловьи свое отпели. Это черноголовки. Славки. Они с чужого голоса поют. Подражают.
Пауза.
М о р о з о в. А как к речке подошел — сразу все вспомнил…
О р е ш к и н. Речка, конечно, легче запоминается.
Молчание.
М о р о з о в. Были у меня здесь друзья — Лиза Дементьева и Глеб Орешкин. Вы про них не слышали?
О р е ш к и н (уклончиво). Про Лизу Дементьеву слышал.
М о р о з о в. Где она теперь?
Пауза.
О р е ш к и н. Вы, значит, у меня остановиться хотите?
М о р о з о в. Если не стесню…
О р е ш к и н. Дом просторный — роту расквартировать можно… (Пауза.) Вы, значит, в Москве проживаете?
М о р о з о в. В Москве.
Нина толкает отца.
Простите, мы не договорились о плате…
О р е ш к и н. Не в плате дело…
М о р о з о в (растерянно). А в чем же?
О р е ш к и н. Не пойму я, что вы за люди…
Н и н а (резко). Надо верить людям!
М о р о з о в. Нина!
Н и н а. Пошли! Нас из дома выпроваживают…
М о р о з о в (растерянно). Как-то неудобно получилось…
Н и н а (надевая рюкзак). Пошли, пошли на станцию. И поедем на Кавказ!
Нина и Морозов идут к выходу.
П е т я. Папаша!
О р е ш к и н. Петр! Помолчи!
П е т я. Это неправильно.
О р е ш к и н. А ежели человек не признает своего школьного товарища — это правильно?!
Морозов и Нина останавливаются у двери.
М о р о з о в. Глеб?! (Он подходит к Орешкину, они обнимаются.)
О р е ш к и н. Бессовестный ты человек…
М о р о з о в. Как ты изменился! Не узнал. Честное слово, не узнал. (Пауза.) И невозможно было узнать.
О р е ш к и н. А я тебя сразу узнал. По носу твоему курносому узнал. А присмотрелся — по шраму у левого виска узнал.
М о р о з о в. Твой братишка Митька память на всю жизнь оставил!
О р е ш к и н. Напутал — не Митька, а я.
М о р о з о в. Не хвастайся. Ты меня слева бил, это Митька!
О р е ш к и н. Честное слово, я. Все на свете забыл. Я тебя справа бил.
М о р о з о в. И вообще вы меня били неправильно.
О р е ш к и н. Правильно.
М о р о з о в. Вдвоем на одного — это правильно?
П е т я. Неправильно.
О р е ш к и н. Вдвоем-то это точно неправильно. Но вообще бить надо было. Мы снегирей ловим, а он, видите ли, их на волю выпускает. За это бить полагается. Ну конечно, надо было по одному. Но я бы тебе и один влепил по первое число.
М о р о з о в. Это еще бабушка надвое сказала. Можем побороться!
О р е ш к и н. Можем!
Н и н а (встает между ними). Папа! Тебе резкие движения запрещены.
М о р о з о в. Кем запрещены?! Тобой?!
Н и н а. Ну, не рекомендуются!
О р е ш к и н. Молодец дочка, поддерживает авторитет отца! Я бы тебя в минуту на обе лопатки положил. Ну что, ты так долго стоять собираешься?
М о р о з о в. Ты же меня из дома гонишь? Пошли, Нина!
О р е ш к и н (помогая ему снять рюкзак). Тебя надо гнать. Друга-товарища не признал. Во-вторых, в родные места тридцать лет не показывался… А помнишь, как мы тебя Анчуткой дразнили?
Н и н а (возмущенно). Почему Анчуткой?! Глупо!
О р е ш к и н. А по-моему, смешно.
М о р о з о в. Мухомор смешнее.
О р е ш к и н. Ну, уж на мухомора я никак не был похож… Петр! Ты бы барышне сад показал.
Нина и Петя уходят.
Закуривай!
М о р о з о в. Не курю.
О р е ш к и н. Мальчишками вместе начинали.
М о р о з о в. Поумнел — бросил!
О р е ш к и н. Одобряю. (Закуривает.) Тридцать лет — это сказать легко.
М о р о з о в. И годы-то пролетели незаметно. Рабфак, потом институт. В Мурманске семь лет учительствовал. Потом — в Москве. Наконец к вам собрался, тут война подоспела, будь она неладна.
О р е ш к и н. Но все же мог бы заехать. В перерывах. Тут тебе оправдания нет. (Пауза.) Ты что — вдовый?
М о р о з о в. Нет.
О р е ш к и н. В разводе? Не одобряю.
М о р о з о в. Что ты?! Хозяйка наша, Елена Ивановна, в санаторий поехала, лечиться.
О р е ш к и н. А я, брат, овдовел. Я воевал и живой остался, а она погибла! Хорошо, сестра помогла ребят тянуть. Вот какие дела, Анчутка. Дочка-то одна?
М о р о з о в. Одна.
О р е ш к и н. У меня пятеро. Старшая — Наталья, в Курске, в сельскохозяйственном институте, заканчивает этим летом. Второй — Николай, служит в пограничных войсках, на Дальнем Востоке. Третий — Илья, помощником машиниста, мимо нас ездит.
М о р о з о в. По всей стране разбросал.
О р е ш к и н. Зато сам в карамышевскую землю корнями врос. (Пауза.) Значит, у тебя высшее образование! Достиг! Это большое дело! (Задумался.) Ну, а мы, конечно, институтов не кончали, чего могли, своим умом достигли. Это ведь не простое дело — колхозом руководить! То ли дело был я бригадиром! А сейчас у нас как раз объединение идет — еще тяжелее работать будет.
М о р о з о в (улыбаясь). Ты уж не в отставку ли собираешься?!
О р е ш к и н. Зачем? Мы, карамышевские, отступать не умеем. Просто готовлюсь к будущим трудностям.
Пауза.
М о р о з о в. А где Лиза Дементьева? Такая тихая, с косичками.
О р е ш к и н. Запомнил! Не зря ее твоей невестой дразнили. Она председателем колхоза работает, в соседнем селе, в Лунине. Жалко было такую толковую женщину отпускать из Карамышева.
М о р о з о в. Зачем же отпустили?
О р е ш к и н. Замуж вышла за лунинского.
М о р о з о в. Замуж вышла?
О р е ш к и н. А ты думаешь, все сидела — тебя ждала тридцать лет?!
М о р о з о в. Надо ее повидать.
О р е ш к и н. Она у нас часто бывает — соревнуемся с их колхозом. (Пауза.) Сеньку Грачева помнишь?
М о р о з о в (подумав). Не помню.
О р е ш к и н. В городки первый забивала был.
М о р о з о в. Нет, не помню.
О р е ш к и н. Он теперь большой человек. У вас, в Москве. Заместитель министра! А Ваньку Колобова?
М о р о з о в (подумав). Какой он из себя?
О р е ш к и н. Рыжий такой, и летом все в малахае ходил, чтобы свою рыжину прятать.
М о р о з о в. Его оглоблей дразнили?
О р е ш к и н. Точно! И не смотри, что такой рыжий и долговязый, а артист. Обнаружился сильный голос, и поет. И представь, басом поет! Этой зимой транслировался из Свердловска на весь Союз. Подумать только — оглобля, и басом поет!
Входит Г а л я.
Г а л я. Папаша, тебя в правление вызывают. Дементьева приехала.
О р е ш к и н. Легка на помине. Я ее приведу.
М о р о з о в. Я с тобой пойду.
О р е ш к и н. Не сидится? Недаром говорят — старая любовь не ржавеет.
Г а л я. Тебя Воронько спрашивал!
О р е ш к и н. По какому вопросу?
Г а л я. Лесопосадки.
О р е ш к и н. Потом.
Орешкин и Морозов уходят. Галя прибирает комнату. Входит Н и н а.
Г а л я. Вы отличница?
Н и н а (со вздохом). Нет.
Г а л я. А я думала, у вас, в Москве, все отличницы. А вас как дразнят?
Н и н а. Нина-глина.
Г а л я. Ну? Мою подружку, Нинку Звереву, тоже Ниной-глиной зовут. Ее длиннее дразнят: Нина-глина, голова — мякина!.. Я завтра на работу иду.
Н и н а (удивленно). На работу?
Г а л я. С ребятами заниматься. В детсад. Все на сенокос идут, и остается одна бабка Степанида. Меня назначили ей в помощь.
Н и н а. А ты не боишься?
Г а л я. Боюсь, но что поделаешь — надо… Я боюсь, они плакать начнут. И потом — я мальчишек боюсь. Нам Восьмого марта учительница говорила: «Мальчики, вы должны уважать девочек». А они нас все равно не уважают. У вас, в Москве, мальчики, наверное, уважают девочек?
Н и н а. Мало.
Г а л я. У вас школа рядом с домом, наверно?
Н и н а. Конечно.
Г а л я. Я в Петушки хожу, за четыре километра. У нас ведь только начальная.
Н и н а. Что же семилетку не открывают?
Г а л я. Строят. По плану в будущем году закончат.
Входит П е т я.
П е т я. Галька! Мое ли дело за печкой смотреть. Каша пригорит.
Галя убегает.
Все забывает!
Н и н а. Сад у вас замечательный.
П е т я. Я сады больше всего в жизни люблю. И леса. Я и в кино больше всего люблю сады и леса смотреть. А вы какую специальность себе наметили?
Н и н а. Отцы друг другу «ты» говорят, а мы на «вы». Смешно!
П е т я. Они же с детства друг друга знают. Давайте и мы будем на «ты».
Н и н а. Давайте! Давай!
П е т я. Давай!
Н и н а. Не наметила я еще никакую специальность.
П е т я. Наших, карамышевских, в Москве много учится. Наши больше по технической части идут.
Н и н а. По технической я не гожусь. Но вообще-то мне кажется, что у меня нет характера. У вас… у тебя есть характер?