(Уходит.)
Н и н а. Надо бежать на Кавказ!
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В доме Глеба Орешкина. Середина дня. Слышны грозовые раскаты. М о р о з о в сидит у окна. Н и н а — в новом платье — причесывается у зеркала.
М о р о з о в (смотрит на часы). Что-то долго заседают! Вопрос-то, правда, серьезный: выбирают председателя колхоза! Как ты думаешь — кого выберут? Дементьеву или Орешкина?
Н и н а. Лучше бы выбрали Орешкина — мы же у него в доме живем. Хотя и Дементьеву жалко, тем более она женщина!
М о р о з о в. По тебе, двух председателей надо выбрать, чтоб всем было хорошо!
Н и н а (задумчиво). Как хочется, чтоб всем было хорошо! А ты бы за кого голосовал — за Дементьеву или за Орешкина?
Морозов разводит руками.
Тоже хочется, чтобы всем было хорошо!
Молчание. Морозов нетерпеливо ходит.
Когда вчера принимали новых пионеров, ты обратил внимание, какие они беспомощные. Торжественное обещание начали и сразу же сбились. Неужели мы такими же были? Я вспомнила свою последнюю линейку… Это ведь был конец детства!
М о р о з о в. Ты говоришь так, будто это — конец жизни!
Раскат.
Дождь с утра грозится, да опять, видно, стороной пройдет. Истомилась земля от жажды.
Н и н а (не слушая). Так жалко было расставаться с дружиной. Хорошее слово — дружина!
М о р о з о в. У тебя сейчас тоже вроде дружины. Только ты уже на правах вожатого.
Н и н а (не слушая). Ребята у нас боевые. Мы дружно живем. И не только играем и песни поем. Колосья ходили собирать. Ребята меня уважают. Сегодня я не была в детсаде — первый раз за месяц, и мне уже скучно без моих ребятишек.
М о р о з о в. Тебе еще рано выбирать профессию, но все же подумай о педагогической работе. Что может быть увлекательнее воспитания человека?! А потом, уча других, и сам поймешь, сам все время учишься! Подумай об этом, Нина!
Пошел дождь.
Дождь! Нина, очнись — дождь идет! Мы его все лето ждали.
Н и н а (подбегает к окну). Радуга! Радуга-дуга! Дай нам дождя! (Она берет цветы в горшках и хочет вынести их.)
М о р о з о в. Нина! Береги платье! Помни о маме!
Нина накрывается мешком, выносит цветы и возвращается.
Н и н а. Вообще, папа, плохо то, что я мало думаю. Думаю как-то по частностям. Об уроках. О книжке. О сегодняшнем дне. Вот Лев Толстой — сколько он думал о жизни, даже в детстве. А он тогда еще не был Толстым… Я раньше думала, что все понимаю, у меня только воли нет. Нет, я мало что понимаю. А Толстой с детства все понимал. И потому жил правильно.
М о р о з о в. Как раз этот гениальный человек немало в жизни напутал.
Н и н а. Но он все же задумывался! И тем более нам легче: мы можем учесть его ошибки. Вот и Зоя Космодемьянская или Ульяна Громова, они в детстве жили правильно. Представляешь, какие это были бы люди?! А у меня столько лет в жизни пошло впустую. И все надо начинать сначала.
М о р о з о в. Для начала нужно меньше думать о себе.
Н и н а. Я о себе ничего хорошего не думаю.
М о р о з о в. Все равно, думай о себе меньше. Ты часто говоришь о воспитании воли.
Н и н а. Я не только говорю, я уже воспитываю.
М о р о з о в. Похвально. Но для чего это делается? Чтобы отличиться и покрасоваться или для того, чтобы жить с пользой людям? Много, много еще сидит в нас себялюбия.
Н и н а. У меня нет себялюбия. Я вот целый месяц вожусь с ребятами.
М о р о з о в. Не хвастайся! Не в том дело, что ты мало думаешь. С давних времен одни думали о себе, о своем благополучии, другие — о людях, о благе общества. Только раньше об общем счастье думали одиночки, сейчас многие, а потом будут думать все. Надо воспитывать в себе коммунистическое сознание. А разве так не бывает — мы изучаем Маркса, Ленина, спорим о коммунистическом обществе, а проходим все это как науку. И разве не живут среди нас зависть, лень, себялюбие и самая откровенная обывательщина?! А дело очень простое — это великое учение надо применять к жизни. Каждому! И каждый день! Нельзя обладать гениальным умом этих великих людей, но можно и нужно следовать примеру их жизни.
Н и н а. Хватит меня прорабатывать.
М о р о з о в. Да это я не про тебя говорю. Про себя. Вернее — про нас. (Пауза.) А о последней линейке не грусти: осенью будешь вступать в комсомол, и старые комсомольцы тоже будут тебе завидовать. (Смотрит на часы.) Долго, долго заседают!
Н и н а. Мне это как раз на руку. Глеб Николаевич просил приготовить праздничное угощение.
Вбегает Г а л я.
Г а л я. Прения закончили. (Нине.) И знаешь, кто на собрании выступал? Твой Воронько!
Н и н а. Я каждое утро, как проснусь, думаю о Воронько. Карамышевские посадки в самом жалком виде. Он сказал — я появлюсь в нужный момент! И вот он настал, этот нужный момент.
Г а л я. Пора на стол накрывать. (Хлопочет около стола.)
М о р о з о в. Галя, трудно приходится?!
Галя отмахивается.
Н и н а. Ей с осени легче станет — не надо будет в Петушки ходить. Мы с ней как в детсад мимо новой школы идем, она на одной ножке скачет от радости.
Г а л я. А закончат школу к осени?
М о р о з о в. По графику идем!
Г а л я. Вы нам в этом деле помогли!
М о р о з о в. Ольга Николаевна дала мне личное задание. А разве можно ослушаться свою учительницу, тем более такую строгую. (Смотрит в окно.) Идет!
Н и н а (со страхом). Воронько?
М о р о з о в. Шурик! Каждый день как на дежурство является.
Н и н а. Я спрячусь. А ты скажи, что меня нет. (Убегает.)
Галя уходит вслед за Ниной. Входит Ш у р и к.
Ш у р и к. Здравствуйте.
М о р о з о в. Здравствуйте. Вы не боитесь по дождю идти — простудиться можно.
Ш у р и к. Дома сидеть надоело. А Нины опять нет?
М о р о з о в. Нет. (Пауза.) Скучаете по-прежнему?
Ш у р и к. Привыкли. Теперь уже немного осталось. (Пауза.) Мама на это время очень надеется. Ей наконец удалось сбросить семьсот грамм. И наверное, это только начало. Она обижается, что вы к нам не заходите. Тихо сегодня в деревне — все на собрании. (Пауза.) А вы сразу решили стать учителем?
М о р о з о в. Сначала я хотел быть рыбаком.
Ш у р и к. Но ведь это скучно. Я бы хотел быть футболистом. Вратарем. Только в хорошей команде, чтобы защитники мяч к воротам не подпускали.
М о р о з о в. Говорят, интересное дело.
Ш у р и к. Но ведь это надо уметь!
Входит П е т я с цветами, яблоками и чашкой меда.
М о р о з о в. Ну, что там на собрании?
П е т я. Разве нас допустят… Говорят, голосуют. А где Нина?
М о р о з о в. Вот и Шурик ее спрашивает. Ты, Петя, займись с Шуриком, я пойду переоденусь.
П е т я. Хорошо.
Морозов уходит.
Ты чего приперся?
Ш у р и к. Я не к вам пришел. Это не ваш дом.
П е т я. А чей же?
Ш у р и к. Летом он не ваш, раз у вас дачники.
П е т я Сам ты дачник… Ты к Нине пришел! Отчаливай. Она тебя не любит.
Ш у р и к. Она мне этого не говорила.
П е т я. Надо самому догадаться.
Ш у р и к. Ты ее сам, наверное, любишь, потому и злишься.
П е т я. В кого ты такой глупый уродился? Ты ее любишь, потому и шляешься…
Ш у р и к. Я к ней хожу просто так, от скуки.
П е т я. И нечего тебе ходить. Вот что, Сашка…
Ш у р и к. Я не Сашка, а Шурик!
П е т я. Какой там Шурик? Самый обыкновенный Сашка! Все фасонишь! Еще раз к Нине придешь — я тебе носоглотку на сторону сверну.
Ш у р и к. Носоглотка внутри, — деревня!
П е т я. Будет снаружи! Брысь отсюда!
Шурик убегает.
Лопух!
Бежит за Шуриком и в дверях сталкивается с Н и н о й.
Н и н а. Куда это он побежал?
П е т я. Молоко пить.
Н и н а. Он не пьет, а принимает. Как микстуру. (Она расставляет на столе цветы, яблоки, наклоняется к чашке с медом.) Какой аромат! Я еще ни разу в жизни не ела меда в сотах.
П е т я. Первый мед особенно сладким кажется. Ешь на здоровье.
Н и н а. Мама запрещает брать со стола до прихода гостей. (Она нагнулась к чашке.)
П е т я. Съешь кусочек.
Н и н а. Нет, это тоже воспитание воли.
П е т я. Завтра тебя в дальний лес поведу. Вот это красота!
Н и н а. Который раз обещаешь?
П е т я. Все времени не было.
Н и н а. Поведи обязательно. Обидно, если что-нибудь красивое пропустишь. Хорошо жить в большой стране! Представляешь, жили бы мы в Дании. Объездили всю страну за одно лето, а дальше что?
П е т я. В Дании вообще плохо.
Н и н а. Ты все знаешь…
П е т я. Капитализм.
Пауза.
Н и н а. Хорошо бы так жизнь прожить — всю страну объездить. И конечно, не просто путешествовать, а с пользой людям.
П е т я. Илья наш на паровозе всю жизнь катается. Хорошо!
Н и н а (не слушая). Строителем, например. Пришел на пустое место, построил завод, пустил его — и отправляйся в другое место.
П е т я. Теперь для скорости важных работников на самолетах перебрасывают.
Н и н а (не слушая). Или геологоразведчиком! Пройти пешком через всю страну и находить всякие ценные породы. И к концу жизни дойти до самого края земли! (Пауза.) А вообще-то я — только ты никому не проболтайся — хочу стать астрономом.
П е т я (удивленно). Ну?
Н и н а. А что? Думаешь, не получится из меня астроном?
П е т я. Почему не получится? Только, по-моему, это работа для наблюдателей. Сиди у трубы, наблюдай перемещение светил и записывай. Вроде сторожа!
Н и н а (задумчиво). Сторожи вселенную! Нет, это работа благородная. Я часто думаю о марсианах.
П е т я. О ком?
Н и н а. О марсианах. Тяжело им живется — на Марсе ведь очень мало воды.