Бёрлесон встал.
– Вижу, вы приехали сюда на одной из наших лошадей, – заметил он.
– Верно, – кивнула девушка. – Взяла напрокат на вашем ранчо. Извините, что нагрянула без предупреждения. – Она запнулась, потом вытащила из-под куртки жетон на шнурке. – Специальный агент Коринн Свонсон, ФБР. Я здесь в связи с расследованием, которое веду.
Нора потрясенно уставилась на нее. Агент ФБР? Это что, розыгрыш? Какое расследование можно проводить в диких горах? И вообще, для агента Коринн Свонсон выглядит слишком молодо – будто только что школу окончила.
Первым дар речи вернулся к Бёрлесону.
– Добро пожаловать, агент Свонсон. – Он взглянул на Уиггетта. – Дрю, будь добр, отведи лошадь в загон.
Уиггетт встал, взял у девушки поводья и скрылся в темноте. Агент Свонсон не двигалась с места. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
– Может быть, присядете? – предложил Бёрлесон.
– Спасибо.
Свонсон шагнула вперед и села на один из раскладных стульев возле костра.
– Мы никак не могли связаться с вами, чтобы предупредить заранее. Надеялась добраться до заката, но путь оказался дольше, чем я ожидала. Мне ведь советовали взять проводника, а я не послушала. Раз или два заблудилась. – Девушка робко улыбнулась и убрала с лица короткие пряди. – Наверное, вам всем интересно узнать, зачем я здесь.
– Интересно – не то слово, – отозвалась Мэгги. – Кого-нибудь убили?
В голосе Мэгги прозвучало что-то подозрительно напоминающее надежду.
– С удовольствием все объясню.
Девушка – вернее, женщина – поудобнее уселась на стуле. Представления Норы о том, как должны выглядеть агенты ФБР, были весьма смутными. Лично она знала только одного, но он явно не вписывался ни в какие категории. Однако агент Свонсон представлениям Норы уж точно не соответствовала.
– Сразу скажу, что никто из присутствующих ни в каких правонарушениях не подозревается, – произнесла агент Свонсон.
– Это хорошо, – ответил Уиггетт. – А я уж в панику ударился: года два назад в Юте мне выписали штраф за превышение скорости, а я бумажку выкинул.
Раздались сдержанные, осторожные смешки.
– Я расследую дело, связанное с осквернением мест захоронения, убийством и пропажей человека.
Смех сразу затих. Повисла пауза.
– Ну а мы здесь при чем? – спросила Нора.
Она заговорила в первый раз с тех пор, как из леса показалась агент ФБР.
– За семь месяцев были незаконно вскрыты три могилы. Потревожены останки трех человек. А недавно в Аризоне при очень подозрительных обстоятельствах пропала женщина.
– Да-а, дела… – протянула Мэгги, наливая себе еще вина.
– Оказалось, что всех покойных и пропавшую женщину связывает кое-что общее.
– Погодите. Вы сказали, что незаконно вскрыли могилы, – вклинилась Мэгги. – Их что, разграбили? Неужто останки украли?
– Это конфиденциальная информация, но – да, часть останков украдена.
– Страсти какие!
– И все же при чем здесь мы? – настаивала Нора.
– Я уже сказала, что все четыре жертвы связаны друг с другом. У них общий предок: мужчина по фамилии Паркин.
Клайв вздрогнул от неожиданности.
– Альберт Паркин? – уточнил он. – Из партии Доннера?
– Совершенно верно. Если не ошибаюсь, Паркин умер в том самом лагере, который вы сейчас раскапываете.
– Откуда у вас такие сведения?
– Когда расследовала дело, связанное с осквернением могил Паркинов, попутно изучила их генеалогию. Тут и всплыло, что их предок путешествовал с партией Доннера. Я узнала о вашей экспедиции и связалась с президентом института. Всю остальную информацию мне предоставила она, включая список людей, чьи останки вы рассчитываете обнаружить.
– Секундочку, – вмешалась Нора. – Если Паркин умер здесь, откуда у него взялись потомки?
– В Миссури он бросил жену и шестерых детей.
– Все драматичнее и драматичнее, – с удовольствием произнесла Мэгги. – А убили кого? Вы еще говорили про убийство.
– В одной из разрытых могил нашли тело застреленного мужчины. Судя по всему, его наняли, чтобы выкопать гроб.
Повисла пауза. Наконец агент ФБР спросила:
– Так вы обнаружили останки Альберта Паркина?
– Пока нет, – ответила Нора. – На данный момент мы установили личности троих человек: девочки по имени Саманта Карвилл и двух взрослых мужчин, Шпитцера и Рейнгардта. Но даже эти выводы предварительные: анализ ДНК еще не проводили.
– Останки скольких человек вы отыскали?
– Трудно сказать: многие кости сломаны и перемешаны. Если считать по черепам и фрагментам черепов, в общей сложности нашли шесть человек – это вместе со скелетами тех, чьи личности установлены.
– Значит, вы, возможно, уже обнаружили Паркина, но еще не знаете, что это он?
– Может быть.
Тут вклинился Клайв:
– Все это очень интересно, но я не понимаю, какое отношение наша работа имеет к гробокопательству. Вы ведь сами сказали, что мы ни в чем не подозреваемся.
Свонсон заерзала на стуле, и Нора заметила, что уверенность агента ФБР скорее показная.
– На данном этапе расследования мы собираем информацию.
– Другими словами, прощупываете почву, – заключил Бёрлесон.
– Согласитесь, удивительное совпадение: ваша экспедиция извлекает из-под земли останки человека и практически одновременно кто-то раскапывает могилы его потомков.
– Да, но мы раскапываем останки на законных основаниях, – напомнила Нора. – Вы ведь говорили с доктором Фьюджит. А значит, вам известно, что проводимые нами работы абсолютно легальны. У нас есть разрешения от федеральных властей и властей штата, не говоря уже о том, что нас спонсирует один из ведущих археологических институтов страны.
Свонсон невозмутимо ответила:
– Завтра я бы хотела присутствовать на раскопках и осмотреть останки людей. А еще задать вам и другим членам экспедиции несколько вопросов. Если не возражаете, конечно.
– Спрашивайте все, что хотите, – проговорила Нора. – Но я согласна с Клайвом. Трудно представить, какая может быть связь между останками человека, умершего в тысяча восемьсот сорок седьмом году, и могилами его потомков, которые вскрывают сейчас. Прошло почти двести лет.
– Именно это я и хочу выяснить.
– Здесь сейчас идут активные и очень важные раскопки, – продолжила Нора. – Как директор, не могу допустить, чтобы люди без профессиональной подготовки бродили по участку и трогали находки. У вас есть ордер?
Тоном ровным, как прерии Канзаса, Свонсон ответила:
– Это федеральная земля. Я федеральный агент. Для того чтобы проводить расследование на данной территории, ордер не нужен. Но могу вас успокоить: у меня степень магистра в области криминалистической антропологии, и получила я ее в Колледже уголовного права имени Джона Джея. – Свонсон выдержала паузу. – Судя по вашему послужному списку на сайте Института археологии Санта-Фе, профессиональной подготовки для осмотра человеческих останков у меня ничуть не меньше, чем у вас, доктор Келли.
Нора уставилась на лицо девушки. В мелькающем свете костра его выражение кажется и уверенным, и нерешительным одновременно. Для человека такой блестящей квалификации она слишком горячо защищает свою профессиональную состоятельность.
Тут Нора сообразила: наверное, это ее первое дело.
22
10 мая
Специальный агент Коринн Свонсон, как всегда, встала до рассвета и сделала двести приседаний в своей наскоро поставленной палатке. Разогнав кровь, оделась и вышла на холодный воздух. Стоило ей прийти на завтрак, и все сразу умолкли. Когда члены экспедиции наконец отправились на раскопки, Корри испытала облегчение. Потерянный лагерь находился примерно в полумиле от лагеря археологов. К месту раскопок вела тропа. Пройдя по ней, Корри оказалась в мрачной долине, со всех сторон окруженной темными скалами. На земле тут и там валялись камешки и валуны, упавшие сверху. Засохшие пихты перемежались участками жухлой травы. В дальней части виднелся небольшой унылый пруд, окруженный высокими скалами. Хотя утро уже давно наступило, солнце еще не осветило восточные утесы, и низина до сих пор была погружена в тень. Птиц здесь представлял только квартет из воронов: сидя на засохшем дереве, они то и дело каркали.
Корри приблизилась к месту раскопок. Остановилась с краю и окинула взглядом ковер из синего брезента, прижатого к земле. Вспомнилось, как несколько лет назад, еще студенткой, Корри случайно стала участницей изучения человеческих останков в Колорадо. История партии Доннера обладала той же мрачной притягательностью: двадцать пять футов снега и такой сильный голод, что люди ели членов своей семьи. Почти немыслимо – однако эта история одновременно является свидетельством человеческого упорства в стремлении выжить.
И место раскопок, и палатка рядом с ним, и участки, где осматривали находки, – все здесь было одинаково аккуратно и безупречно. По крайней мере, на взгляд непрофессионала. Когда Корри осматривала долину, ей в голову невольно закралась мысль: а что, если она и впрямь валяет дурака? Морвуд именно так и считает. Первые два ее запроса зарубил на корню и только после долгих уговоров наконец уступил. Выделил для поездки в горы пятницу плюс выходные. А значит, вместе с дорогой в ее распоряжении всего один полный день на месте раскопок.
Но чем дольше Корри глядела на луг, тем больше ей не давала покоя эта загадка. Почему кто-то вдруг принялся раскапывать могилы Паркинов? Корри напрягала мозги в поисках ответа. Может, дело в наследстве? Но нет: все потомки Альберта Паркина люди небогатые, к тому же никаких конфликтов, судебных или любых других, между ними нет. Те, чьи могилы осквернены, состоят лишь в дальнем родстве. При жизни друг друга, естественно, не знали. Что же тогда: медицинские причины? Редкое заболевание или синдром, передающийся из поколения в поколение? Но изучение медицинских карт ничего подобного не выявило. Своеобразная форма мести? Какой-то религиозный обряд – скажем, вуду?
Каждая новая идея нелепее предыдущей. Корри понятия не имела, что именно рассчитывала здесь отыскать, но ясно одно: неуверенность выказывать нельзя.