Поднапрягшись перед последним рывком, Нора наконец втащила Фьюджит в палатку и уложила на брезент. Теперь можно осмотреть рану как следует. Нора разрезала дождевик, куртку, рубашку и бретельку бюстгальтера. Одна пуля лишь задела по касательной, зато вторая вошла сзади и пронзила плечо насквозь. Пуля оказалась экспансивная: при попадании в мягкие ткани ее диаметр увеличился, поэтому рана спереди смотрелась устрашающе. Но сильное кровотечение прекратилось, к тому же рану хорошо промыл дождь.
Нора принесла аптечку, нанесла на впитывающую подушечку мазь с антибиотиком, осторожно прижала к ране, взяла бинт и сверху наложила повязку. Когда закончила, укрыла Фьюджит несколькими слоями брезента. Потом вернулась к Корри.
– Ну ты как? – спросила она.
Корри попыталась улыбнуться:
– Лучше. – Она поглядела на Фьюджит. – Нужно вызвать медицинский вертолет. Где спутниковый телефон?
– В лагере.
Корри помедлила.
– Не хочу просить…
– Сейчас схожу позвоню. А ты приглядывай за Фьюджит. Вдруг очнется?
Корри вытащила здоровую руку из-под брезента. Агент до сих пор держала «глок».
– Извини, я с тобой пойти не смогу. Не хочу, чтобы она умерла.
– Я тоже. Ей еще за многое предстоит ответить. – Нора встала. – Скоро вернусь.
Спросив у Корри номер, Нора опять вышла под проливной дождь и побрела к лошади Фьюджит. Вид у животного был несчастный. Оно насквозь вымокло, над шерстью поднимался пар. Нора вскарабкалась в седло и поскакала к лагерю. В лицо снова ударил ветер с дождем.
Под ливнем опустевший лагерь выглядел особенно заброшенным. Нора привязала лошадь, вошла в палатку с оборудованием, отыскала телефон и набрала номер, который ей продиктовала Корри.
Агент Морвуд ответил сразу:
– Свонсон?
– Это Нора Келли. У нас ЧП. Я сейчас в лагере вместе с агентом Свонсон…
– В лагере? В такую бурю?
– Долго объяснять. У Корри сломана рука. Клайв Бентон застрелен, а доктор Фьюджит серьезно ранена. Нам нужен медицинский вертолет.
– Позовите к телефону Свонсон. Что у вас там, черт возьми, происходит?
– В двух словах не расскажешь. Трубку ей дать не могу: она далеко. Вызовите медицинский вертолет к месту раскопок.
– Понял, сделаю. Не отходите от телефона.
Морвуд дал отбой. Нора завершила вызов, нашла рюкзак, убрала в него телефон, привязала сверху два спальных мешка и сквозь бурю побрела к лошади.
Когда через десять минут Нора прискакала на место раскопок, ее опять била дрожь. Она привязала лошадь рядом с палаткой и отнесла внутрь спальные мешки. Расстегнула один и накрыла им Фьюджит вместо одеяла. Второй мешок Нора отнесла Корри.
– Сможешь снять мокрую одежду и залезть сюда? – спросила Нора. – Будет гораздо теплее.
– Наверное.
Нора помогла Корри стянуть насквозь промокшие вещи. Голая, Корри скользнула в спальный мешок. Нора была потрясена, увидев, сколько на ее теле синяков. Это все лавина. Сама Нора наверняка выглядит не лучше.
– Что сказал Морвуд? – спросила Корри, прижимая край мешка к подбородку.
– Обещал вызвать вертолет.
Корри кивнула, все еще дрожа. В этот момент зазвонил телефон. Нора ответила и включила громкую связь.
– Агент Свонсон? – раздался голос Морвуда. – Вы здесь?
– Да.
– Какие у вас повреждения?
– Сломанная рука, пара синяков. Ничего страшного. А вот Фьюджит надо срочно эвакуировать, а то она не выживет.
– Я над этим работаю. Погодка сейчас, мягко говоря, нелетная. Но из Сакраменто отправили два тяжелых поисково-спасательных вертолета – основной и запасной. Будут у вас часа через полтора. Продержитесь?
– Мы с Норой – да. Насчет Фьюджит не уверена. И вот еще что, сэр, – Фьюджит надо взять под арест.
– За что?
– За убийство и покушение на убийство.
– Ну и дела! Хорошо, скажу, чтобы взяли на борт маршала.
– Спасибо.
Повисла пауза.
– Корри, – произнес Морвуд, – что у вас там творится?
Та запнулась.
– Сама не знаю, но это все как-то связано с Паркином. Вернее, с его черепом.
51
После телефонного разговора Нора заварила горячего чая и положила в него побольше сливок и сахара.
– Дай еще ибупрофена, – попросила Корри.
– Ты уже приняла…
– Просто дай, и все.
Нора вытряхнула из пузырька еще одну таблетку. Корри проглотила ее вместе с чаем. Палатка раскачивалась под порывами ветра, несущими потоки дождя.
Фьюджит застонала. Она понемногу приходила в себя. Нора взглянула на повязку. На бинте проступала кровь. Решив, что менять повязку слишком рискованно, Нора повязала сверху еще один бинт и как следует затянула.
В палатке долго царило молчание. Наконец его нарушила Корри:
– Почему череп Паркина ценнее, чем куча золота?
– С этим делом потом разберемся.
Свонсон поморщилась:
– А я хочу сейчас.
– Зачем?
– Для меня это важно. Мне кажется, что… – Корри помолчала, подбирая слова. – Такое чувство, будто у меня есть все нужные факты, осталось только сложить их вместе. Иначе как я буду смотреть в глаза Морвуду? Что я скажу? «Извините, убиты пять человек, а я понятия не имею из-за чего»?
Нора ответила не сразу. Да, история и впрямь получалась странная донельзя. Разве может череп стоить дороже двадцати миллионов долларов?
– Может, какой-нибудь безумный любитель древностей готов заплатить за останки, представляющие собой историческую ценность? Некоторые за бейсбольную карточку для коллекции целое состояние отдают.
Корри покачала головой:
– Этот череп недостаточно древний. На редкую находку не тянет. Альберт Паркин – это вам не Таунгский ребенок и не Чеддарский человек.
– Верно, – согласилась Нора. – Тогда, может быть, череп нужен для анализа ДНК, чтобы доказать право на наследство.
Корри снова покачала головой:
– Похоже, тут дело помасштабнее.
Нора и сама так подумала.
– Кто-то – человек или организация – ищет по всему миру останки Паркинов. Могилы раскапывают. Ныне живущая женщина из этой семьи похищена и, возможно, убита. Чтобы добыть этот череп, Клайв расправился с двумя людьми. Фьюджит устранила его и готова была убить еще одного человека. – Веки Корри опустились. Вскоре она снова открыла глаза. – Перебрала все варианты. Остался только один. В генетике Паркина и его потомков есть нечто особенное, и кому-то эта особенность очень нужна.
– Зачем?
– Понятия не имею. Но если исключить дикие версии про психов, сдвинувшихся на черепах Паркинов, какие еще варианты остаются?
– Никаких, – признала Нора. – Но генетическая особенность – слишком широкое понятие. Все варианты не проверишь. О чем речь – о мутации, способной защитить от рака? Или продлить жизнь? Разумеется, на таком открытии можно заработать миллионы – если не миллиарды.
Нора поглядела на стоявший рядом синий пластиковый контейнер с черепом:
– Может, всех потомков Паркина объединяет какая-то выдающаяся черта? Высокий интеллект? Долголетие? Крепкое здоровье?
– Ничего подобного не заметила. Впрочем, тогда я так глубоко не копала. – Корри взглянула на Нору. – А как насчет самого Альберта Паркина? В его биографии есть что-нибудь неординарное?
– Нам о его жизни известно мало. Бросил жену и детей в Миссури и сбежал в Калифорнию. В Юте во время нападения индейцев был ранен стрелой. Треснула ключица. Благодаря этому повреждению мы установили его личность – ну, это ты знаешь. Умер от голода в конце февраля тысяча восемьсот сорок седьмого года. Первый обитатель Потерянного лагеря, чьи останки употребили в пищу. Конечно, за исключением Саманты Карвилл, чья нога была частично съедена.
Корри поморщилась:
– Значит, про Паркина мы больше ничего не знаем?
– Увы.
– А как его съели?
– Череп перевернули и поджарили на огне, а потом достали мозг. Ну а остальное, по всей видимости, разрезали на куски и приготовили.
Палатка раскачивалась под напором ветра.
– А что случилось с другими людьми из Потерянного лагеря?
– Голодали, сходили с ума, умирали. Каннибализм процветал. Паркин – это только начало. Выжили всего двое: один сумел добраться до лагеря Доннера на Элдер-крике, второго нашел спасатель, но этот человек вскоре умер. Он был совершенно безумен.
– Ты говорила, они все обезумели.
– В этом нет ничего удивительного. Незадолго до голодной смерти помутнение рассудка – обычное дело.
– А в чем проявлялось их безумие?
– Бордмен – мужчина, сбежавший из Потерянного лагеря, – говорил, что жена пыталась его убить и съесть. Рассказывал, что все друг с другом дрались, у всех были галлюцинации и так далее и тому подобное.
– Что потом случилось с Бордменом? – спросила Корри.
– Умер от голода в лагере Доннера.
– То есть мясо Паркина он не ел?
Нора задумалась.
– Тэмзен Доннер он сказал, что не позволил себе опуститься до каннибализма. Бордмен – проповедник, совершить смертный грех для него было немыслимо. Во всяком случае, так написано в журнале.
– Значит, рассказ Бордмена дошел к нам только в пересказе Тэмзен.
– Совершенно верно. Хотя в мемуарах миссис Хорн упоминается о неожиданном появлении в лагере Бордмена, подробности стали известны только по записям Тэмзен. – Тут Нора помедлила. – Хотя нет, не только…
Нора быстро достала из-под дождевика листок бумаги, выпавший из журнала в номере Клайва. Она развернула исторический документ и попыталась разобрать неровный почерк. В нескольких местах в тексте встречались цитаты из Библии и странные рисунки. Похоже, это список имен и дат с примечаниями, сделанными по большей части на латыни.
Mors commentarius[12]
В этом безотрадном месте, после метели 23 октября 1846 года, забытые людьми и Богом:
Вдова Морхауз, 50 лет, скончалась от любовного недуга 20 декабря 1846 года.
Сам. Карвилл, 6 лет, умерла 25 декабря 1946 года.
«И умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения»