Нора рассмеялась и покачала головой:
– От вас только и жди сюрпризов! Никогда не забуду, как вы в первый раз посетили мой кабинет в музее. Подкрались так, что у меня по вашей милости чуть сердечный приступ не случился!
– Возражаю против вашей формулировки, – покачал головой Пендергаст. – Я не подкрадываюсь, я проскальзываю. – Он подошел к гробу и заглянул внутрь. – Кто наш дорогой покойник?
– Это восстановленные останки Саманты Карвилл, шестилетней девочки, умершей в Потерянном лагере. – Нора глубоко вздохнула. – Решила похоронить ее здесь как полагается.
– Серьезно? – удивилась Корри. – Неужели не станешь отправлять останки в лабораторию?
– Зачем? Ее личность уже установлена, ДНК-тест не требуется. Подумала, так будет правильнее всего. Пусть ее дух упокоится с миром.
– Прямо здесь?
– Именно – здесь и сейчас.
– А как же священник? – спросила Корри.
– Саманта и ее родители были квакерами. У них не принято хоронить умерших с церемониями, музыкой и духовенством. Даже памятники на могилах не устанавливают. Опускают в землю простой гроб в присутствии близких, и все.
Нора по одной перекладывала кости и их фрагменты в гроб.
– Как продвигается дело? Есть новости?
Корри запнулась.
– Извини. Это конфиденциальная информация.
– Ясное дело, – произнесла Нора и насмешливо вскинула брови.
Свонсон усмехнулась:
– Ладно, но это строго между нами. Фьюджит струхнула и стала спасать свою задницу. Выложила нам все на блюдечке. Все оказалось примерно так, как мы догадывались. Какая-то тайная международная организация хочет использовать этот прионный белок в качестве оружия.
– Что еще за организация?
– Ох уж мне эта вездесущая и неуловимая «тайная международная организация», – произнес Пендергаст, вскинув брови.
Иронизировал он или нет, Нора не поняла.
– Подробности ФБР неизвестны. Возможно, мы их никогда не узнаем. Организация очень тщательно заметала следы и пользовалась цепочками из посредников. Судя по размаху и сложности организации, тут не обошлось без правительства, ищущего новое потенциальное оружие массового уничтожения. Похоже, они исследовали каннибализм в партии Доннера, а конкретно тот любопытный факт, что все обитатели Потерянного лагеря, поевшие мяса Паркина, обезумели. Наблюдались у них и другие классические симптомы прионной болезни. Они пришли к выводу, что Паркин, похоже, уникальный носитель исключительно редкой быстроразвивающейся формы болезни Крейтцфельдта – Якоба. С этого все и началось.
– Значит, этим людям нужен был его череп?
Корри кивнула:
– Им нужно было разобрать геном Паркина, чтобы выяснить, из чего конкретно состоит интересующий их белок. Это необходимо, чтобы использовать его в качестве оружия. К тому же для синтеза им требовался образец того самого прионного белка. Обнаружить его можно только в тканях мозга. Поэтому они решили зайти с двух сторон. Одна группа работала над тем, чтобы найти Потерянный лагерь, а вместе с ним и череп Паркина. Другая раскапывала могилы Паркинов и даже убивала их потомков, проверяя, являются ли они носителями того же генетического кода. Второй путь оказался бесперспективным. А вот первый принес результат.
– Как в эту историю угодил Клайв?
– Его наняли, потому что он эксперт по истории партии Доннера. Ну а то, что он потомок Бринов, оказалось дополнительным плюсом. Мы точно не знаем, но, похоже, это они навели его на след журнала Тэмзен и заманили его перспективой большого открытия. Обещали ему и славу, и возможность смыть пятно с репутации Бринов. Вдобавок предложили Клайву очень приличную сумму денег, но платить с самого начала не собирались – проще убрать исполнителя. К тому времени, как до Клайва дошло, с кем он связался, бежать было поздно: его бы точно прикончили. Осенью Клайв отыскал журнал Тэмзен. Попытался найти лагерь сам, но у него ничего не получилось. Костер, следы которого я заметила, разводил Клайв. Он понял, что без помощи экспертов-археологов не обойтись, и обратился к вам.
– А Фьюджит? Ее как втянули?
– Фьюджит использовали для подстраховки. Ее привлекли, когда появились причины бояться, что Клайв пойдет на попятный. Он работал нехотя, сладкие обещания на него не особо действовали. А Фьюджит оказалась жадна до денег и не слишком щепетильна в вопросах морали. Ее завербовали зимой, во время подготовки к экспедиции. Останки Паркина были последним шансом этой группы раздобыть необходимые образцы прионов и ДНК, поэтому рисковать они не хотели.
– А золото? – спросила Нора.
– Клад не имеет к делу никакого отношения. Просто отвлекающий маневр. Вот только Уиггетт втайне искал золото и однажды наткнулся на Клайва. Тот стоял на берегу озера и опускал череп Паркина на дно в водонепроницаемом контейнере: хотел его надежно спрятать. Вот почему Клайв убил Уиггетта. Но перед этим ему пришлось забрать череп у Пила. Клайв заметил, что Пил ворует кости, и воспользовался представившимся шансом. Проследил за Пилом и убил его. Бо́льшая часть костей оказалась на дне пропасти, но череп Паркина Клайв, естественно, взял себе. Надеялся запутать следствие. Может, даже рассчитывал, что пропажи черепа никто не заметит. В уме ему не откажешь. Но ты сложила эту головоломку из костей.
Нора покачала головой:
– Столько смертей – и все ради такой ужасной цели! А мы даже золото не нашли.
– Наверное, клада там давно нет, – ответила Корри.
– Расследование дошло до высших уровней Министерства внутренней безопасности, – произнес Пендергаст. – Даже я вряд ли узнаю, чем оно закончится. Останки Паркина теперь держат под охраной в условиях строжайшей секретности. Но для нас главное то, что карьере Корри в ФБР дан очень многообещающий старт.
– Ну хоть что-то хорошее. – Нора уложила в гроб последнюю кость. – Помогите закрыть крышку.
Вместе они подняли крышку и опустили на гроб. Нора привинтила ее, воспользовавшись заранее просверленными отверстиями.
– Пойдемте.
Корри и Нора подняли гроб на плечи – он оказался совсем легким – и вместе вынесли его из палатки на яркое солнце. Пендергаст шагал следом. Нора шла впереди, показывая дорогу. Она выкопала могилу в нескольких сотнях ярдов от рабочей палатки. Места здесь, конечно, невеселые, зато обладают своеобразной мрачной красотой: вокруг темные скалы и скелеты засохших деревьев.
Нора и Корри опустили гроб в могилу при помощи двух веревок.
– Теперь пусть каждый скажет несколько слов, – объявила Нора. – У квакеров так принято.
Воцарилось молчание.
Наконец Корри произнесла:
– Не знаю, кто привел Мэгги и остальных к телу Уиггетта или кто вытянул меня из-под снега. Но если это твоя заслуга, Саманта, спасибо тебе огромное. Покойся с миром, девочка.
Следующей слово взяла Нора:
– Твоя жизнь была коротка, а смерть трагична. Но меня вдохновляет твоя смелость и сила духа – и в земной жизни, и в следующей. Меньшее, что я могу для тебя сделать, – это снова собрать твои кости воедино. И пусть ты воссоединишься с семьей в лучшем мире.
Обе женщины повернулись к Пендергасту. Он поднял голову, прокашлялся.
– Samantha Carvilleae ossua heic. Fortuna spondet multa multis, praestat nemini, vive in dies et horas, nam proprium est nihil.
Корри уставилась на Пендергаста во все глаза:
– И что это значит?
– «Здесь лежат кости Саманты Карвилл. Судьба дает обещания многим, но ни для кого их не выполняет. Живи одним днем, живи одним часом, ибо ничто не принадлежит тебе вечно».
– Довольно мрачные слова, – произнесла Корри.
– Любимая цитата моей подопечной, Констанс. Кроме того, похороны – не место для приятных бесед.
Все трое взялись за лопаты и по очереди стали сбрасывать землю на гроб. Она ударялась о крышку с глухим стуком. Когда закончили, Нора разровняла землю и посадила обратно пучки травы, которые выдернула перед тем, как рыть могилу.
– Теперь ее не найти, – заметила Корри.
– Я на всякий случай сохранила GPS-координаты.
Когда все трое зашагали прочь, Пендергаст вполголоса обратился к Норе:
– Будьте любезны, расскажите подробнее об утерянном золоте.
Нора вкратце поведала всю историю: как Волфингер забрал из банка золото, как его убили, как оба преступника умерли в Потерянном лагере, как Нора и Клайв нашли монеты у них в сапогах.
Пендергаст слушал внимательно.
– Любопытная история. Где конкретно вы вели поиски?
– Осмотрели нижнюю часть скал, от подножия до уровня двенадцати футов.
– Почему решили искать именно там?
– Рассудили, что двое мужчин спрятали золото перед тем, как разобрать фургон и построить из досок хижину. Мы знаем, что в середине ноября высота снежного покрова составляла шесть футов. Так мы рассчитали, что клад спрятан где-то на высоте от шести до двенадцати футов. Шесть футов – уровень земли, точнее, снега. Двенадцать футов – максимальная высота, на которую они могли влезть без снаряжения. Поскольку земля была насквозь проморожена, больше прятать клад было негде.
Пендергаст кивнул:
– Все логично.
– Мы обыскали каждую трещину по обеим сторонам долины. Даже ниже шести футов смотрели: вдруг золото запихнули в расщелину под снегом? Вчера даже поискала там, где сошла лавина – та самая, из-за которой у Корри сломана рука. Но я ничего не нашла.
Пендергаст ответил еще одним медленным кивком.
– Значит, вам известны и даты, и толщина снежного покрова?
– Да. Тэмзен Доннер отмечала и то и другое в своем журнале.
– Когда умерли похитители золота?
– Шпитцер – двадцать первого января, а Рейнгардт – двадцать восьмого.
– Какова была толщина снежного покрова первого января?
– Надо посмотреть в журнале. Он в палатке.
Когда вошли в рабочую палатку, Нора достала копии страниц журнала. Нашла ту, где Тэмзен отмечала толщину снежного покрова.
– Первого января – восемнадцать футов.
– А пятнадцатого?
– Сейчас найду… Двадцать один фут.
– А двадцать восьмого января?