— Надо разделаться с мышами, — сказал барабанщик, когда Серёжа пришёл к нему.
— А как с ними разделаться? — вздохнул Серёжа. — Я бы уж и сам рад. Но понимаешь… Я забыл слова. Волшебные слова нельзя путать, а то может ужас что получиться. А я забыл и никак не могу с этими мышами справиться.
Серёжа смотрел на барабанщика виновато и печально, барабанщику стало жалко этого вихрастого человека, который не всегда добросовестно учил даже волшебные уроки. Что с ним поделаешь? Надо его выручать, иначе какой же ты друг.
— Подумаешь, беда — забыл слова. Разве только волшебными штуками можно действовать? Большинство людей — не волшебники, а находят же выход.
— Правильно! — обрадовался Серёжка. — А какой выход будет у нас? По одной мышей переловим?
— Ну что ты, — засмеялся барабанщик, — мы же не кошки. И каникул на такую работу не хватит. Мы раздобудем кошку. Одному вашему Степану всех мышей не переловить, а вдвоём им веселее.
— Что ж, ты хорошо придумал, — согласился Серёжка, — я лучше буду за рыбой ходить, чем с мамой ссориться. Всё равно время тратится на ссоры, ещё даже больше.
И они вместе отправились на поиски подсобного кота.
В городе живёт великое множество котов и кошек. Когда вы идёте по улице, они деловито перебегают вам дорогу, нагоняя мысли о грядущих неудачах. Если вы положите на балкон свёрток с колбасой, кошки, вероятнее всего, найдут его и стащат. Если вам не спится ночью, вы будете слушать заунывные кошачьи концерты в трёх отделениях без антрактов до самого утра. Но попробуйте найти кошку, когда она вам нужна. Это совсем не так просто.
Барабанщик и Серёжа поднялись на лифте на четвёртый этаж. В другой раз друзья обязательно бы съездили на двенадцатый, самый верхний, потом спустились бы на первый и снова прокатились бы наверх. В этот красивый белый дом они часто приходили кататься на лифте. Ездить на лифте без всякого дела — занятие очень приятное. Дверцы бесшумно задвигаются, лифт без толчков катит ввысь, и в одну минуту ты оказываешься под самым небом, на двенадцатом этаже.
Но сегодня у Серёжи и барабанщика было срочное дело, и они уверенно прошли мимо лифтёрши в зелёном платке. Как многие лифтёрши, она умела по виду человека безошибочно определять, по делу он пришёл или просто кататься. И тех, кто просто катался, лифтёрша почему-то не любила и даже прогоняла. Но друзья шли по делу, и лифтёрша только глянула на них и ничего не сказала, а стала дальше вязать на спицах и шёпотом считать петли.
А они сказали ей: «Здравствуйте, добрый день, хорошая погода, не правда ли?» Это всё, конечно, сказал барабанщик. А Серёжа буркнул: «Привет».
Они позвонили у незнакомой двери и стали ждать, подталкивая друг друга локтями для храбрости. Им открыла весёлая старушка в переднике с кругленькими розовыми цветочками. Из квартиры вкусно пахло супом и ещё чем-то аппетитным.
— Вам макулатуру? — спросила старушка, взглянув на Серёжку. Потом повернула голову к барабанщику и сказала приветливо: — Или вы Мосгаз?
— Нет, — смутился барабанщик, — мы, видите ли, по другому делу. У вас есть кошка?
— Кошка? — Старушка засуетилась, виновато замигала и сказала. — Да, кошка есть. Но она больше никогда этого не сделает. Я за ней смотрю, я сама её три раза в день вывожу гулять. А это была простая случайность, печальное стечение обстоятельств. Как раз в магазин крышки привезли для консервирования, ну я отвлеклась, и кошка оказалась предоставленной сама себе. Вот отчего так неудачно получилось на лестнице. А вообще-то…
— Знаете что? — вмешался Серёжа. — Хотите, я подарю вам кофейную мельницу? Она трещит, трещит. Хотите? Или ещё что-нибудь подарю. А?
Старушка ничуть не удивилась. Она так любила поговорить, что удивляться ей было просто некогда. Особенно она любила поговорить про своего кота Рыжика. Если бы её не перебивали, она бы говорила целый год без остановки.
— Спасибо, не беспокойтесь, как-нибудь в другой раз. А Рыжик, вы знаете, если иметь к нему подход, очень воспитанный и нежный кот. У него тонкая организация души и повышенная впечатлительность. Ведь это свидетельство интеллигентности, правда? Вот у моей соседки в двадцатой квартире живёт сиамский кот, так он, знаете… — Старушка сделала круглые глаза и перешла на шёпот. Видно, ей не хотелось портить отношения с хозяйкой сиамского кота, но посплетничать очень уж хотелось. А в таких случаях всегда начинают говорить шёпотом. — Можете себе представить, — шептала старушка, — этот самый сиамский кот, по имени Барбос, кусается хуже самой невоспитанной собаки. Просто ужас! Он кусает всех гостей, соседей и даже хозяев. Однажды я зашла к соседке за лавровым листом, буквально на одну минутку зашла, — Рыжик любит суп с лавровым листом, — и этот жуткий Барбос меня чуть не растерзал.
— Это то, что нам нужно, — шепнул Серёжа.
Старушка набрала в себя побольше воздуха, чтобы рассказать ещё что-нибудь потрясающее про кошек, но Серёжа и барабанщик решительно перебили её.
— Вот в этой квартире живёт этот злодей Барбос? — спросил Серёжа, и глаза его восхищённо сверкнули.
— Мы хотим познакомиться с этим необычным животным, — сказал барабанщик.
— Вот здесь он живёт, — показала старушка, — немыслимый, невоспитанный зверь.
— Привет вашему Рыжику, — поклонился барабанщик. И неосторожно спросил: — Как у него аппетит, хороший?
— Да, он прекрасно кушает, — всполошилась старушка, — особенно ливерную колбасу и зелёный горошек. Чудный кот! А они его веником. Сами посмотрите, разве можно такого красавца — веником. Рыжик-Рыжик-Рыжик, пойди сюда, милый.
В коридор вышел ленивый толстый кот с плутовскими глазами. Он потёрся о ногу старушки, мяукнул капризно, хотел вспрыгнуть на стул, но поленился и решил, что и так хорошо.
— Он очень умён, не по-кошачьи умён и впечатлителен. — Старушка смотрела на кота с таким умилением, что даже сам кот смущённо отвернулся и нахмурился, будто хотел сказать: «Ну вот ещё».
— Такой тонко чувствующий кот, просто артистическая натура, — продолжала старушка, всё больше входя в азарт, — после этой ужасной истории с веником он, представьте, начал заикаться. Я думала, с ума сойду.
Барабанщик и Серёжка стали пятиться.
— До свидания! — крикнул Серёжка.
— Всего хорошего! — сказал барабанщик.
И старушка, которой так и не удалось побеседовать вволю, обиженно захлопнула дверь. Она не слышала, как Серёжа сказал: «Палочка-выручалочка!» — и не поняла, откуда у неё на кухонном столе появилось два кило ливерной колбасы и три банки зелёного горошка, самого лучшего, болгарского.
Барабанщик и Серёжа позвонили в следующую дверь, где жил сиамский кот с собачьим именем Барбос.
— Здравствуйте, — сказал барабанщик и наступил на ногу Серёжке, тогда и Серёжка буркнул «здрасте» женщине в голубом халате, похожем на стёганое одеяло. В волосах у неё торчали какие-то пластмассовые трубки, а лицо блестело, как будто смазанное сливочным маслом.
— Почему блестит? — потихоньку спросил Серёжка.
— Крем, наверное, — прошептал барабанщик. — А на голове тоже для красоты, забыл, как называются. Не отвлекай меня. Скажите, у вас есть кошка? — обратился барабанщик к женщине в одеяловом халате.
— Да, — басовито сказала женщина, — у меня чистокровный сиамский кот. Сейчас это очень модно, сиамские коты. А сибирских уже не носят, то есть не держат. А вы из ветеринарной лечебницы?
Барабанщик открыл было рот, чтобы объяснить как и что, но Серёжка оказался проворнее. Он сообразил, что в иных случаях подробные объяснения только портят дело. Он быстро сказал:
— Да, да, мы из этой самой и есть лечебницы. Нам надо вашу кошку на рентген сводить, мы её к вечеру назад принесём.
— Это такая новая мода, — добавил барабанщик, — делать кошкам рентген и прививать оспу. Кс-кс-кс, скорее, а то мы торопимся.
— Раз модно, возьмите, о чём речь, — прогудела дама.
На лестничную площадку стремительно выскочил кот, небольшой, с розоватой шерстью и чёрным хвостом. Глаза у Барбоса были голубые, как у девочки. Друзья подхватили кота и быстро нырнули в лифт. Барбос вопил так, что прохожие вздрагивали. Два раза кот укусил Серёжку за руки. У Барбоса был независимый и воинственный нрав, ему было нестерпимо обидно сидеть за пазухой у совершенно незнакомого мальчишки. Вот почему он кричал сварливым голосом от своего дома-башни до самого тихого переулка, где жил Серёжка.
— Не обижайся, — уговаривал Серёжа, — такой свирепый кот, ты нам всех мышей переловишь в один миг. А мыши у нас толстые, пальчики оближешь.
Они ловко втолкнули Барбоса в комнату, а сами, чтобы не отвлекать его от работы, пошли в зоопарк.
В зоопарке, несмотря на мороз, было много ребят. Наверное, в каникулы каждому хочется наведаться в такие места, куда в обычное время некогда пойти.
Всем было весело: и людям, и зверям. Ребята толпой окружили обезьянник. Обезьян угощали яблоками, бананами, от конфет они тоже не отказывались. Одна мартышка ловко развернула ириску, сунула её в рот, кинула свёрнутой бумажкой в Серёжку и показала ему фигу. Это было не совсем вежливо, конечно, но Серёжка не рассердился: что взять с обезьяны?
Они с барабанщиком угостили обезьян конфетами, а белых медведей бубликами и сахаром. Медведи, как всегда, выпрашивали что-нибудь вкусненькое, бегемоты мокли в бассейне, павлины упрямились и ни за что не хотели распускать свои ослепительные хвосты. У зверей тоже есть свои привычки и капризы.
— Пошли посмотрим цаплю, — сказал Серёжа.
— Пойдём, — ответил барабанщик, — я давно об этом думаю. Как она поживает, наша цапля?
Они пошли искать вольеру, где жили журавли, цапли и аисты. Искали долго. Проходили мимо черепах, которые совсем не по-черепашьи быстро бегали по клетке. Видели в маленьком домике нечёсаного заспанного льва. Слон стоял, понуро опустив голову под тяжестью хобота, и о чём-то своём думал.