С грацией тренированного спортсмена наша ворона взмыла по дуге в абрикосовые небеса. Она сделал петлю, поворот Иммельмана и бочку. Мы держались изо всех сил. И теперь мы оторвались от преследующих нас ворон.
— Что происходит? — крикнул я Джеку.
— Держитесь! — закричал он. Он уже не управлял вороной коленями, а цеплялся за перо, волоча ноги за собой, как знамёна.
Нас окружал бледно-персиковый туман. Амара кричала, Дарли скулила, а меня чуть не вырвало. Как летчик-каскадер на авиашоу, ворона выполнила крутую сумасшедшую петлю. Я в ужасе зажмурился. Я чувствовал электричество в облаках.
Я увидел вспышку света. И всё погрузилось во тьму. И наступила тишина.
Я открыл глаза. Дарли, Амара и я всё ещё держались друг за друга. Крылья вороны были распростёрты, как у стервятника, и мы выскользнули из облаков. Джек улыбался.
— Что, чёрт возьми, это было? — спросил я.
— Высший пилотаж, — сказал он. — Кульминацией является самый сложный манёвр из всех — поворот Мёбиуса. Разработан легендарным барнстормером Линкольном Бичи, но никогда не демонстрировался публично. Считается, что именно поворот Мёбиуса стал причиной исчезновения Амелии Эрхардт. Должно быть, благодаря ему вороны добираются из нашей вселенной в друговёрс и обратно.
— Они умеют такое? — спросил я. — Мы дома?
Джек указал вниз. Внизу я увидел огни, поток огней, похожих на звёзды. Я увидел знакомые очертания ветхих крыш «Лондон Эрл кондос». Ворона села на плиту нашего крыльца и, распушив перья — довольно грубо, как мне показалось, — высадила нас и наш найденный груз на бетон. Она улетела, позвякивая золотой серьгой Дарли в клюве.
— Воровка! — закричала Дарли.
— Мы дома, — сказал я. — Ты всё предусмотрел, Джек, или нам просто повезло?
— И то, и другое, — сказал Джек. — Я подозревал, что вороны могут каким-то образом летать туда и обратно между нами и друговёрсом, не меняя своего размера. Так что я направил ворону к сияющей серьге Дарли, это пробудило её вороватую душу, и вуаля…
— Но как ты узнал, что она спрячет её прямо здесь, в Гошене, штат Кентукки?
— Эта часть была глупой удачей, — сказал Джек.
— У нас есть ещё одна проблема, — напомнила нам Амара. Она указала на угол крыльца, где её кошка жадно смотрела на нас из тени.
Мы, четверо людей, вообще не выросли до нормальных размеров. Мы были такими маленькими, что по сравнению с нами Джекова таблетка блюджин была размером с индейку, медиатор Амары — размером с доску для сёрфинга, а мой слуховой аппарат — размером с коробку.
— Чёрт, — сказал Джек. — Мы находимся в неправильном положении в пространственно-временном континууме. — Я согласно кивнул.
— У Кэринг Кейт есть продукт, который может помочь, — сказала Дарли, открывая свой розовый кожаный футляр. — «Увеличь Меня». Он экспериментальный. Подержите свою добычу, пока я втираю это вещество.
И это, более или менее, конец истории.
Девочки для разнообразия переночевали у нас с Джеком, и мы проснулись счастливыми — от всех нас слегка пахло «Увеличь меня» от Кэринг Кейт. Мазь не только увеличила нас до нужного размера, но и увеличила таблетку блюджин, медиатор и слуховой аппарат вместе с нами.
Так что с тех пор Джек откалывает свою ежедневную дозу блюджин от таблетки размером с индейку. Больше никаких поисков крошечных таблеток на полу в ванной. Я подключил свой огромный слуховой аппарат к кальмарофону, и мы используем его как бумбокс, и что с того, что я наполовину глух. Амара превратила свой гигантский медиатор в кофейный столик. Она говорит, что на нём повсюду видны огромные отпечатки пальцев Вадди.
Что касается серёжки Дарли — как я уже сказал, она оказалась размером с серёжку, унесённую вороной размером с ворону. Дарли грозит кулаком каждой пролетающей мимо вороне. Но она делает это в своей фирменной добродушной манере — и её жест выглядит как приветливый взмах. И это к лучшему. Вы же не хотели бы обидеть тайных повелителей пространства.
О, и Джек получил свою Золотую Пи! Он представил несколько видеоклипов из гугл-очков Амары, и высочайшие академические бонзы отправили Джеку награду с помощью дрона UsFedEx. Беспилотник даже завис у нас, чтобы послушать приветственную речь Джека, в которой мой друг поблагодарил всех нас, даже Чендлера, даже ворон.
Награда, конечно, была круглой. И блестящей, почти как настоящее золото.
Джек, конечно, потерял её. Он думает, что она могла скатиться с крыльца.
Вот почему он стоит на четвереньках в сорняках.
А я, я смотрю на небо.
Ещё ничего не потеряно.
Требуется разрешение
— А как насчёт экологических издержек? — спросил мой босс. Мой босс, мистер Мэннинг, всегда думает об окружающей среде. Он сотрудник отдела контроля за состоянием окружающей среды компании «Персональные Краски». В наши дни такой отдел есть в каждой компании.
— В том-то и прелесть, Мэннинг, — сказал ему продавец. (По крайней мере, я думала, что он был продавцом.) — Наша система соответствует научному прямоточному типу дымовой трубы, который является новейшим достижением в области экологической технологии разгрузки. Пары попадают прямо в атмосферу…
— Что? Вы хотите, чтобы я выбрасывал ядовитые побочные продукты производства «Персональных красок» непосредственно в атмосферу, и вы утверждаете, что это не повлечёт за собой никаких экологических издержек?
— Я не сказал «никаких», я сказал «маленькие», — пояснил продавец (по крайней мере, он говорил как продавец). — Как вы знаете, загрязнение окружающей среды в наши дни является законным, если оно должным образом лицензировано и оплачено. А новая администрация снизила сбор за токсичные частицы до двадцати пяти центов за тонну. Если учесть кредит на капитальные улучшения и скидку, которую вы получите, если купите новую дымовую трубу у американской компании, вы сэкономите 39,8% в первый год по сравнению с вашей нынешней системой очистки дыма, которая, в любом случае, не приносит чертовски много пользы, судя по тому, что я вижу из окна.
— Хммм! Что ж, в этом вы правы. Вы записываете это, мисс, мисс…
— Миссис Робинсон, — сказала я, пытаясь игнорировать руку мистера Мэннинга на моём бедре. Его разрешение на сексуальное домогательство, которое хранилось в файле в главном офисе, не распространялось на фактический генитальный контакт, так что мне, слава Богу, не приходилось беспокоиться о том, что рука продвинется немного выше. — Я записываю, в своём блокноте. — Он из переработанной бумаги — я ответственно выполняю свою работу.
— Во всяком случае, всё расписано в брошюре, которую я вам дал, — продолжал продавец (я всё ещё думала, что он продавец). — Неограниченный сброс в атмосферу — только один из элементов общей системы управления отходами, которая также включает неограниченное рассеивание твёрдого мусора и полное удаление водных сточных вод, и всё в одной низкой ставке Агентства по охране окружающей среды.
(Агентство по охране окружающей среды! Итак, он был государственным служащим.)
— Ну, конечно, вы заманчиво рассказываете, — сказал мистер Мэннинг. — А можете ли вы помочь с нашим кризисом с утилизацией твёрдых отходов? Мы здесь говорим о куче разных вещей.
— С нашей новой системой учёта вы больше не будете тратить лишнего, перевозя мусор по всему миру в поисках законных свалок, — сказал представитель Агентства по охране окружающей среды (ибо так оно и было). — Вы заплатите единовременный штраф за загрязнение окружающей среды и свалите всё своё дерьмо в большую грёбаную кучу мусора в бедной части города.
— Мне это нравится, — сказал мистер Мэннинг. — А как насчёт липких, вонючих материалов? У нас есть отходы, выделяющие радиоактивный пар и диоксины прямо в грунтовые воды. Вы собираетесь позволить нам выбросить их там, где нам удобно?
— Нет, мы же несём ответственность за защиту общества, — сказал представитель агентства. — Настоящую вонючую дрянь, вы выбрасываете в лесу.
— Это мне тоже нравится, — сказал мистер Мэннинг. — А как же исчезающие виды? Вы не поверите, сколько неприятностей мы получаем в последнее время от защитников окружающей среды.
— Забудьте о них, — сказал представитель EPA. — Если бы мы их слушали, то были бы по уши в совином дерьме.
— Я думала, там было коровье, — сказала я.
— Не забивай свою хорошенькую головку, — сказал мистер Мэннинг, его рыскающая лапа остановилась на резинке моих трусиков, где заканчивалось его разрешение. — Просто удостоверься, что ты всё это записала.
— Во всяком случае, всё это описано в брошюре, которую я вам дал, — сказал агент. — Поскольку исчезающих видов не осталось, плата за ИВ была отменена. Это делает наш план выплаты прямых экологических штрафов ещё более привлекательным. По самым скромным подсчётам…
Пока он бубнил, я смотрела в окно. Из кабинета мистера Мэннинга на двадцать третьем этаже открывался прекрасный вид на реку, которая с её блестящими масляными пятнами напоминала разноцветный плащ Иосифа. (Я читаю Библию[14] каждый день. А вы?)
Представитель Агентства по охране окружающей среды показывал мистеру Мэннингу четырёхцветную фотографию тридцатишестидюймовой трубы. — Прелесть научной сквозной системы в том, что она никогда не засоряется и редко даёт задний ход, — сказал он. — Сточные воды облагаются налогом только один раз и сбрасываются непосредственно в реку, которая удобно впадает в море. Это как платный туалет.
— Этот парень — поэт, — размышлял мистер Мэннинг, проводя рукой по ложбинке, между моих ягодиц. Я старалась не обращать на него внимания (работы в наши дни мало) и продолжала смотреть в окно. Это был великолепный день. Можно было увидеть небо, ну, почти. Радиоактивная свалка на другом конце города тепло светилась, напоминая мне о доме. Поскольку свалка находилась по соседству с моим районом, штрафы за повышенные значения на счётчике Гейгера (мы называли их глистами, или деньгами за мутацию) обеспечили дополнительные пособия на погребение пяти из моих шести детей.