ошении не имеющего себе ничего подобного в целом свете, но и личные достоинства ее нынешнего настоятеля – аввы Иоасафа, достойного по всему преемника преподобного Саввы, Иоанна Дамаскина и других древних отцов ее. Отец Иоасаф – общий духовник всех греческих владык и вообще Греческой Патриархии. Наши соплеменники болгары считают за обязанность побывать у него на духу и глубоко ценят его духовные наставления, проникнутые опытностью в духовной жизни и растворенные любовью и смирением.
Дорога в лавру Пр. Саввы одна из удобнейших в окрестностях Иерусалима; выезжая в Вифлеемские ворота, вы огибаете Сионскую гору, спускаетесь в лощину, лежащую между этою горою и гробовыми пещерами села Скудельнича, любуетесь открывающимся у кладезя Иоавля видом Царской долины, зеленью разведенных на ней огородов и садов, составляющих такую разительную противоположность с сумрачным видом горы Соблазна и прильнувшей к ней деревни Силоамской, и начиная от Силоамского источника едете по правую сторону иссохшего ложа Кедронского потока. Дорога на четверть часа езды идет между масличных и смоковничных садов, но наконец растительность исчезает, горы сдвигаясь принимают более грозный и дикий характер. Выбравшись на возвышенность левого берега Кедронского потока и полюбовавшись на Святой Град, видный сквозь ущелья и похожий отсюда более на крепость, едем далее. Дорога скоро опять спускается в долину Кедрона и уже не расстается с ним до самой Плачевной юдоли. На половине пути под скалою глубокая систерна, но вода ее годна лишь для лошадей и лошаков и то если есть чем достать ее; наконец ближе к монастырю, если это зимою, увидите табор бедуинов племени Мар-Саба, т. е. монастрыря Св. Саввы; полунагие ребятишки окружат вас с криком: «хаджи-ля! хаджи-ля»! в ожидании, что вы бросите им какую-либо монетку. В этом месте соединяются три долины (уади): одна пошла к Мертвому морю, другая к монастырю, а третья к Иерусалиму; отсюда же можно, поднявшись на гору, пройти прямо к развалинам монастыря Пр. Феодосия киновиарха, которые находятся между Вифлеемом и обителью Пр. Саввы.
Место это называется Монашеским базаром; ибо здесь в цветущие времена лавры собирались раз в неделю отшельники для продажи своих рукоделий или, точнее сказать, для обмена их на необходимые потребности своей умеренной жизни. Отсюда же начинается то грозное и суровое по виду ущелье, которое называется Плачевною юдолью; с обеих сторон потока встают отвесные скалы, темно-желтые ребра которых изрыты пещерами, зияющими своими полуразрушенными входами, точно звериные логовища. Дорога к монастырю, подымаясь в гору, лепится по самому карнизу правого берега потока; она ограждена со стороны пропасти каменною стенкою и разделана так широко в сторону горы, что можно ехать совершенно безопасно; устроена же на сумму, пожертвованную на сей предмет одним из иноков лавры, и надобно признаться, что трудно было бы найти полезнейшее употребление своих средств в этой местности, и теперь каждый посещающий пустынную обитель благословляет благотворителя обители как своего личного благодетеля. Медленно подвигаетесь вы вперед, любуясь видом глубокого ущелья и смотря на пещеры, вспоминаете, что эти ныне опустевшие ульи были некогда населены пустынными пчелами. Но вот и последний поворот дороги, из-за которого показался и монастырь с двумя высокими башнями, построенный на самой покатости ущелья, имеющего здесь глубины около шестидесяти сажен. Сомневаюсь, чтобы на всей земной поверхности существовало какое-нибудь человеческое жилище в месте более диком и ужасном, нежели то, где воздвигнута эта уединенная обитель. Проехав мимо башни, построенной еще при Юстиниане, мы по шоссированной дороге спустились к монастырскому конному двору и сошли у низменной его калитки с лошадей; между тем по данному с башни сигналу начался в монастыре звон, приятно поразивший наш слух в этой отдаленной пустыне, и мы пошли пешком к другой калитке, столь же низкой, все из предосторожности от внезапного нападения кочевых арабов-бедуинов. Едва отворилась эта дверь, нас встретил старец, одетый в рясу толстого синего сукна, с открытым и загорелым лицом; мы думали, что это вратарь, но проводник шепнул мне: это сам настоятель о. архимандрит Иоасаф. Он приветствовал нас русским «Добро пожаловать!», и повел в церковь. После поклонения местным иконам при пении «Достойно есть» и ектении о здравии пришельцев идут в стоящую тут же, против западных врат церкви, на средине дворика часовню, где поклоняются гробнице преподобного Саввы, мощи коего, как сказывают, увезены крестоносцами в Венецию. Отсюда приглашают поклонников в архондарик (гостиную комнату), где следует обычное угощение, состоящее из рюмки раки (виноградной водки), смокв и чашки кофе, а после краткого отдыха приглашают поклонников в братскую трапезу, где предлагают им пустынное угощение: похлебку из чечевицы или боба, лук, маслины, стакан виноградного вина и душистый мед.
Пользуясь временем отдыха, прежде обозрения монастыря расскажем вкратце жизнь его святого основателя. Преподобный Савва был родом из Каппадокии; он происходил от знаменитых родителей. На восьмом году своей жизни он ушел в монастырь и там упражнялся во всех спасительных и благопотребных обучениях. Уже в эти лета первой молодости он прославился благочестием и видимым покровительством ему Божественной благодати. На восемнадцатом году своей жизни он прибыл в Иерусалим и, привлекаемый славою преподобного Евфимия, хотел вступить в его лавру, но по молодости его лет преподобный Евфимий отослал его в монастырь своего ученика Феоктиста; это было в половине V века. Двенадцать лет провел он под руководством преподобного Феоктиста и служил примером для других. Позже преподобный Евфимий позволил ему проводить пустынное житие в пещере недалеко от монастыря; в течение пяти дней он не выходил никуда из пещеры, проводил время в посте и молитве и плел в день по пяти пальмовых кошниц, а в субботу рано приходил в монастырь с кошами и там с братиею присутствовал при церковной службе и подкреплялся горячею пищею, а в воскресенье вечером снова возвращался в свою пещеру, и таким образом провел пять лет. Видимое постоянство и успех в пустыннической и монашеской жизни привлекли к нему великую любовь всех славных благочестием пустынников, а в особенности великого аввы Евфимия, который в это время брал его с собою в пустыню для препровождения в ней сорокадневного поста. Таким-то способом и так долго, состоя под руководством известных отцов и наставников, возрастал он в добродетели, возвышая свой дух от земного к небесному; это был, как называл его преподобный Евфимий, «молодой старец», ибо действительно украшала его седина духовной мудрости. По смерти великого Евфимия он пробыл в безмолвии четыре года около Иордана, а потом пришел в эту самую пустыню и недалеко от Плачевной юдоли на каменной горе, где была башня императрицы Евдокии, проводил целую ночь на молитве, и в это время беседующий с Богом пустынник имел видение светлого Ангела, который показал ему юдоль плачевную и пещеру на восточной стороне ее и в ней приказал ему поселиться. С рассветом дня Савва вступил в каменное ущелье и с большим трудом достиг до указанной ему пещеры, потому что доступ к ней по причине крутой скалы был труден. Сначала он кормился здесь одними зелиями, которые росли по скалам в окрестностях пещеры, но потом четыре сарацина (араба), которые открыли его жилище, стали приносить ему хлеб, сыр и смоквы. Так прожил он пять лет совершенно один в святом богомыслии. Между тем слава его жизни и чудес, которыми Бог благоволил прославить верного раба своего, привлекла к нему много благочестивых людей, которые желали единственно того, чтобы посвятить себя Богу под его руководством. Савва всех охотно принимал, назначая прибывающему пещеру, и вскоре собралось около него до семидесяти учеников, между которыми много было мужей, просиявших потом благочестием и основавших разные обители. Братия постоянно умножались и число их возросло до ста пятидесяти человек; тогда на противоположном берегу юдоли построили несколько хижин, разбросанных на скале, и небольшую церковь на сухом потоке, и все это названо лаврою. Молва о стольких пустынниках под начальством святого наставника быстро разошлась в самые дальние страны; отовсюду приходили сюда для молитвы и совета духовного и делали щедрые пожертвования, на которые позднее воздвигнута была церковь и другие здания лавры. Патриарх Иерусалимский Саллюстий освятил жилище пустынников и возвел преподобного Савву в сан священства. В то же время по смерти родителей преподобного Саввы ему досталось богатое наследство, которое он употребил на милостыню убогим и украшение лавры. Господь Бог для испытания слуги своего и чтобы распространить в других странах иноческие обители, которые бы светили людям светом веры и добрых дел, попустил преподобному Савве разные искушения, по причине которых он должен был временно оставить свою лавру, ища убежища в других местах. Таким образом основались славные некогда монастыри недалеко от Скифополя и Никополя. Сверх того вблизи своей лавры он основал еще монастырьки: Кастель, Схоларию, Тептастом, новую лавру и многие другие с больницами и странноприимницами для поклонников. Но между всеми этими монастырями преимущественно блистала лавра юдоли Плача, называемая «Великою лаврою», и одна только имела честь носить имя своего святого основателя. В защищении православия против евтихиан он был деятельным участником. Вся империя восточная отдавала ему дань глубочайшего почтения и удивления. Эти высокие стены и башни его лавры, которые доселе удивляют поклонников, построены иждивением императора Юстиниана, охотно повергавшего весь свой блеск у ног святого старца. Когда преподобный Савва по просьбе Иерусалимского Патриарха, посетил Константинополь для ходатайства за утесняемых, император Юстиниан встал с своего престола и вышел навстречу пустыннику. Удовлетворив его просьбу, он сверх того дал ему позволение устроить в Иерусалиме больницу для поклонников Святого Гроба и обнести лавру стеною, которая могла бы служить ей защитою от нападения варваров.