— Да, я, — ответила она неуверенно. — Но думаю, вам лучше переговорить с моим сыном, раз уж он это всё и затеял.
Я поприветствовал рабочих почтительным кивком.
— С вами мы уже виделись. Пока можете осмотреться здесь и решить, что можно починить, что улучшить, — сказал я Грэму.
— Я помню, ты рассказывал, что поработать придется хорошенько, — сказал Грэм. Мужчина переступил с ноги на ногу и хмыкнул, когда доски жалобно заскрипели. — Сейчас вижу, что ты не преувеличивал.
— Вы вроде бы упоминали, что можете достать нужные материалы за дополнительную плату?
— Конечно, — ответил седобородый. — У нас есть договор с нужными людьми: доски и бревна задёшево, более редкие материалы — по цене рынка.
Мать смотрела на нас так, словно пыталась понять, шутим мы или нет. Но когда мужчины начали обходить дом и обсуждать что-то между собой, она, наконец, повернулась ко мне:
— Ты действительно это задумал. Но почему ты мне ничего не сказал заранее?
— Хотел удивить тебя.
Мы вместе начали складывать ее вещи в узлы и корзины: всё необходимое и повседневное, оказалось не так уж и много. Глядя на нахмуренное лицо мамы, решил успокоить.
— Ты заслуживаешь жить в теплом и крепком доме. А чтобы сюрприз точно удался, лучше тебе пока не смотреть на то, что здесь будет происходить. Я буду навещать тебя каждый вечер в гостевом доме.
Она вздохнула, посмотрела на меня с лёгким упрёком, но в её глазах светилось тепло.
— Ты всегда был упрямым, а теперь ты ещё и самостоятельный… Ладно уж. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Китт. И навещать меня не обязательно. Всего-то неделя! Не пропаду. А сам где будешь жить?
— Здесь. Буду и жить, и помогать работникам. Может, мое призвание — быть плотником.
Доверив матери небольшую и не тяжёлую корзинку, я понёс остальные вещи в гостевой дом.
Это было двухэтажное деревянное строение с уютным внутренним двором — именно здесь жили Гус и Кира. Откровенные бедняки и всякие прохиндеи точно не могли позволить себе снять здесь комнату, потому место было приличным. Об этом я беспокоился в первую очередь.
Пока мама устраивалась в своей комнате, я спустился, бросил взгляд на дверь комнаты Гуса. Или бывшей комнаты Гуса?
За стойкой приёма посетителей находилась та самая усталая женщина, гонявшая в прошлый раз по столу жука.
— Осмотрели комнату? — лениво поинтересовалась она.
— Да. Сколько за неделю, говорите?
Женщина быстро пересчитала монеты, её правая бровь приподнялась от удивления. Она вновь окинула меня взглядом, изучающим и даже недоверчивым. Кажется, это был первый человек, который, принимая от меня деньги, задался про себя вопросом: «Откуда у этого подростка из бедного района такие деньги?»
После гостевого дома я вернулся к мастерам.
Пока нас с матерью не было, Грэм и Арден уже успели развернуть во дворе подобие небольшой мастерской и подогнали небольшую повозку с инструментом и строительными материалами.
Грэм махнул мне рукой, на мгновение отвлёкшись от массивного ящика с инструментами. Арден уже успел надеть пояс и обвесить его необходимым: прицепил молоток, долото, несколько стамесок и что-то вроде угольника. Всё это выглядело немного массивнее и грубее по сравнению с теми инструментами, к которым я привык в своей прошлой жизни.
Мастера позвали меня осмотреть объект совместно. Когда мы подошли к дому, Арден уже готов был высказать свое мнение. Грэм стоял в стороне, наблюдая со своим учеником и помощником.
— Хм… — протянул Арден. — Дом у тебя не в худшем состоянии, но работы тут хватит на всю неделю, это точно. Крыша течёт, да? Я уже посмотрел — надо полностью перекладывать. Пару стен надо укрепить, а пол… Как вы ещё в те щели не провалились?
— Это всё можно сделать за неделю? — спросил я.
Арден хмыкнул.
— С учётом внутренней отделки, нового крыльца и замены всех гнилых досок… М-м… про очаг и порядок тоже не забудем… Если ты будешь помогать, как и предлагал, может, и уложимся. Но стоить это все равно будет недёшево, парень. Доски надо новые покупать. Гвоздей у нас мало, да и не привыкли мы ими работать, когда без них можно — дорогое это дело. Будем работать по старинке — соединения в пазах и шипах.
— Сколько? — спросил я, уже зная, что потяну в любом случае, потому что прикидывал и спрашивал несколько раз про стоимость работ и до этого дня.
— Ну, может, девяносто серебряных, — назвал Арден сумму.
Деньги у меня есть — не так много, как хотелось бы, но достаточно для этой работы.
— Ладно, договорились.
Арден быстро приступил к работе: разобрал часть крыши и аккуратно сложил старые части черепицы во дворе. Грэм составлял точный список всего, что нам могло понадобиться.
— Ну что, готов учиться? — спросил Арден, глядя на меня с прищуром с полуразобранной крыши.
— Учиться? — я едва спрятал улыбку.
— Ага. Если хочешь помогать нам и не просто таскать доски, да подавать инструмент, а работать по-настоящему, тебе придётся освоить часть нашей работы.
— Тогда показывай.
Дом старый, неухоженный, обветшалый. Я стоял и смотрел на него, вот только в голове мелькали картинки, как он будет выглядеть после ремонта: чистая светлая кухня, крепкие и хорошо подогнанные полы, печь, что не дымит. Стены, от которых не пахнет сыростью. Новенькая крыша. Может, бегающие по двору внуки, пришедшие в гости к бабушке, дремлющая у крыльца собака…
Это будет место, где матери будет не стыдно и не тяжко жить остаток жизни. Я не желаю всю жизнь прожить с ней, но хочу обеспечить ей достойную старость в достойном доме… Хотя и до старости ей еще далеко. А если зелья, которые я выдаю за заваренный чай, переведут ее хотя бы на первый ранг закалки, то старость станет еще дальше.
Ещё ничего не было сделано, но я уже видел, каким будет дом. Потому с энтузиазмом присоединился к работе.
Первый день работы оказался сложнее, чем я ожидал. Местные инструменты были массивными и требовали больше сил и терпения. Рубанок был тяжелее и грубее тех легких и острых инструментов, которые я использовал раньше. Пила тоже была неудобной — полотно постоянно застревало в древесине из-за недостаточной разводки зубьев.
Арден показывал мне основы: как правильно держать инструмент, как делать точные разметки на дереве угольником и мелом. Я делал вид, что учусь и не соображаю даже в предназначении инструментов — иначе пришлось бы ещё придумывать истории, откуда подросток знает столько об их ремёслах.
Начали с простого — вырезали шипы и пазы для соединения балок. Грэм объяснял мне принцип, а я учился. Здесь почти не использовали гвозди из-за их дороговизны. Вместо этого всё строилось на точных соединениях дерева: конусный шип входил в паз настолько плотно, что конструкция становилась прочной сама по себе.
К вечеру мои руки гудели, но я чувствовал себя довольным. Каждый новый шип получался лучше предыдущего.
Арден похвалил меня за старание:
— Неплохо для первого раза. Быстро учишься, парень. Продолжим расправляться с крышей, — хрипло сказал Арден. — Кровля держится на честном слове.
Арден снова полез на крышу, ловко перебираясь по шатким балкам. Я подал ему инструмент — лом и кувалду. Грэм остался внизу, наблюдая за процессом и отдавая команды.
— Снимай черепицу аккуратнее, чтобы самому не провалиться. Времени достаточно, не спеши — предупредил старик.
Я полез следом за Арденом. Черепица оказалась тяжёлой, местами покрытой мхом, который будто впитал в себя всю влагу за последние годы.
Когда черепица была снята, мы принялись за доски: старались аккуратно снимать их. Некоторые настолько прогнили, что рассыпались в труху. Я старался работать аккуратно, но иногда не мог сдержать своей силы: влажные доски трескалась пополам от одного движения.
Грэм заметил это, не не сильно удивился.
— Практик, значит, — кивнул он себе. — Закалка?
— Третий ранг, — немного занизил я свои успехи.
К обеду крыша была полностью разобрана. Мы сложили черепицу и мусор в большую кучу неподалёку от дома — Арден собирался их вывезти на телеге и выбросить за городом в овраг, на общую свалку. Доски и бревна, которые можно пустить на дрова, я складывал отдельно.
Закончив с крышей, приступили к стенам из массивных брёвен, сложенных одно на другое. Пять из них оказались в плачевном состоянии: они почернели от времени и влаги, а молоток, которым Арден тыкал в бревна, входил в дерево на пару сантиметров. Чтобы заменить их, нужно было осторожно разобрать стены.
— Будем разбирать стену по одному бревну, начиная сверху. Каждое новое бревно нужно будет подгонять под размер вручную, а затем укреплять его.
Арден принёс длинные деревянные клинья и молоток. Мы начали с того, что осторожно поднимали верхние брёвна клиньями, освобождая место для работы. Грэм стоял рядом и проверял каждое движение, Арден занимался моим обучением попутно.
— Не торопись, — говорил Арден. — Здесь нужна точность. Одно неверное движение — и всё рухнет.
Новые бревна мы готовили прямо на месте. Арден обтесывал их топором, придавая нужную форму. Я помогал: придерживал, когда надо, и помогал осторожно спустить.
К слову, бревна казались мне не таким уж тяжёлыми, хотя тот же Грэм приподнимал его в одиночку с большим трудом.
Когда бревна были готовы, мы вставляли их на место старых. Работа требовала точности. Арден держал бревно снизу, а я приподнимал его чуть выше, чтобы Грэм мог направить его в нужное положение.
Я не раз пожалел, что здесь не изобрели домкратов.
— Держи крепче! — кричал Грэм, стуча массивной киянкой по краю бревна.
Когда все пять брёвен были заменены, мы принялись конопатить щели. Это была кропотливая работа: каждый зазор между брёвнами нужно было заполнить сухим мхом.
— Берёшь пучок мха и запихиваешь его в щель вот так, — показывал он мне, утрамбовывая мох конопаткой. — Потом сверху замазываешь глиной.
Я взялся за дело: утрамбовывал материал в щели между брёвнами пальцами и конопаткой, стараясь запихнуть плотнее.