Мужчина встал за трибуну и громко произнёс:
— Построиться!
Его голос прокатился раскатным эхом по всему плацу. Такому человеку и микрофон не нужен.
Подростки замерли, гомон на секунду затих, но быстро усилился и перерос в неприятный галдёж. Мастер спокойно наблюдал за толпой со своей сцены в ожидании. И сколько таких толп кандидатов он уже перестроил за свою жизнь?
Некоторые кандидаты зашевелились, пытаясь предпринять хоть что-то, но большинство осталось на месте, кажется, никто не понимал, чего от них требует сектант.
— А как это — строиться? — раздался чей-то громкий и низкий не по годам голос из середины толпы.
Его вопрос услышали почти все, и сразу же поддержали: загомонили, залопотали. Только после этого до меня дошло, в чём же проблема замешательства.
Я едва удержался, чтобы не закатить глаза. С другой стороны, даже если кто-то из этих ребят и слышал про дисциплину и порядок, вряд ли имел опыт службы и слышал хоть раз команду «построиться». К тому же мастер никого не торопил, да и команда его не обозначала строгих рамок построения: в шеренгу или колонны, по сколько и по какой линии. Мастер пока что просто наблюдал, а меня снова посетили размышления на тему того, что испытание уже началось.
Я понял, что если сейчас никто не возьмёт ситуацию под контроль, то мы будем стоять здесь до ночи, а потом строем отправимся по домам.
— Эй! — окликнул я ближайших ребят. — Давайте в линию! Плечом к плечу! Знаете, что такое линия⁈
Сперва на меня не обратили внимания. Пришлось действовать решительнее простых комментариев.
— Быстрее, если не хотите стоять здесь до завтра! — Я схватил одного мельтешащего парнишку за плечо и поставил его рядом с тем, который стоял спокойно и не двигался. Затем подтолкнул ещё одного. — Становись рядом! Да не там! Сюда, плечом к плечу!
Постепенно они начали понимать суть, возможно, подействовали мои слова про «до завтра стоять». Те, кого я выставлял вручную, оставались на своих местах, а остальные уже начали выстраиваться рядом с ними и позади, но не обходилось и без дурней. Поначалу это походило на попытку выстроить стадо баранов, которые не понимают ни слов, ни жестов. Однако через несколько минут с горем пополам строй всё-таки образовался. Кривой и косой, но всё-таки строй, а не бесформенное столпотворение.
Мужчина посмотрел на меня со сцены нечитаемым взглядом, но едва заметно кивнул. Теперь многие кандидаты косились на меня, видимо, гадая, кто я такой, и откуда знаком со словом «строй».
Я скрестил руки на груди и отступил за спины первой шеренги.
— Меня зовут наставник Зуго. — Его голос, резкий и властный, заставил смолкнуть всех шептунов. — Итак, сейчас я расскажу, в чем будет заключаться первое испытание! Сначала мы побежим вдоль реки. Забег продлится до обеда. Темп… щадящий.
Я тихо хмыкнул про себя, услышав слово «щадящий». Для кого? Для этих новичков такое испытание превратится в настоящий ад уже к полудню.
Наставник продолжил:
— Кто в конце забега отстанет больше чем на триста метров от меня — может разворачиваться и идти домой. Испытание он уже провалил. Все ясно?
— Да! — нестройно закивали люди.
— И еще. Прежде, чем отправимся, я напомню: секта Тьмы — это ваша будущая семья и бегущие с вами бок о бок, возможно, ваши будущие братья и сёстры. А теперь — начали! Идем за мной!
Толпа сорвалась с места. Вялые и безынициативные на первый взгляд кандидаты показали здесь всё своё желание попасть в секту: словно голуби теснились за наставником, который неторопливо шагал на выход из секты.
Я не торопился, в голове крутились мысли одна за другой. Мы направляемся за пределы города — так сказал наставник. Чем дальше от города, тем выше риск столкнуться с духами или дикими зверями. А у меня под рукой самого простецкого оружия, ни обтёсанного кола, ни хлипкого ножичка.
Укорив себя за непредусмотрительность, я огляделся вокруг, пытаясь выхватить взором хоть что-нибудь подходящее для защиты и не помешающее в забеге. Взгляд упал на некое подобие караулки у ворот секты. Именно там, прислоненная к углу между «караулкой» и стеной секты, стояла метла. Крепкий черенок, сучковатый и шероховатый, но прямой показался мне более чем подходящим в качестве временного оружия. Гус на первых тренировках сражался черенком, так и я попробую.
Я схватил метлу и, наступив на пучок прутьев, резко выдернул деревяшку.
— Э-э! Чего творишь⁈ — раздался возмущённый голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел юношу в одеянии ученика секты, с негодующим взглядом и миской риса в руках. Кажется, он нёс в этой «караулке» дежурство и отлучился ненадолго, а вернувшись, застал меня за безобразным поведением.
— Верну потом! Сочтёмся, брат! — бросил я, выбегая в ворота.
Черенок оказался сухим и лёгким — не лучший выбор для оружия, но лучше, чем ничего. Шероховатая поверхность способствует крепкому хвату и на том спасибо. Импровизированное оружие могло сломаться от сильного размашистого удара, но для предостерегающих тычков вполне сгодится — так, отсрочить неприятности. К тому же один край оказался слегка заострён.
Я быстро нагнал строй кандидатов. Они бежали неровной толпой за наставником, который двигался впереди, в том самом «щадящем темпе», только верхом на лошади. А я-то думал, почему он не торопится…
Я занял место в середине группы и продолжил бег вместе со всеми. Впереди нас ждал долгий день — и для многих он станет последним в стенах секты Тьмы. Интересно, сколько отсеется? Нас здесь больше сотни человек.
Вскоре я вырвался в число первых пяти. Мы то бежали бок о бок, то нагоняли и обгоняли друг друга с переменным успехом. Я особо не стремился к соперничеству, экономил силы и в основном старался не отставать от пятёрки, хотя двое подростков зачем-то решили посостязаться между собой, отчего в течение часа уже остались позади, где-то в первой двадцатке.
Впереди, мерно цокая копытами, рысила лошадь наставника. Время от времени Зуго оглядывался и посматривал на своё стадо. Позади топотали сотни ног. Толпа растянулась в длинную цепочку вдоль берега реки. В отличие от большинства я мог позволить себе не только размеренно бежать, экономя силы, но и наслаждаться видами. Спокойная река поблёскивала своей чистейшей гладью. К сожалению, в этом мире такое природное спокойствие на фоне красивых пейзажей зачастую обманчиво.
Мысль о том, что забег — это всего лишь тест на выносливость, казалась слишком простой и даже наивной. Возможно, кто-то наблюдает за нами издалека помимо наставника впереди, которому, кажется, плевать на кандидатов. Возможно, кто-то следит за нашими движениями и оценивает пластику, технику бега, может быть даже и поведение. Что, если кто-то из кандидатов начнёт толкаться и ставить подножки соперникам? Хотя речь не идет о призовых местах и времени, наставник говорил про отстающих. Если бы мы все сговорились на лёгкий темп, если бы мы подстроились под слабейших, возможно, и наставник замедлил бы лошадь.
Но узнать этого было не суждено. Оставалось бежать и думать, как набрать дополнительных баллов в глазах наставника.
Глава 7
Бежим. Монотонно, медитативно.
Пот стекает по вискам. Хриплое дыхание десятков подростков звучит вместе с шелестом одежд и топотом ног, вбиваемых в землю.
Впереди силуэт наставника на коне. Если поначалу он еще посматривал на нас, то теперь даже не оглядывается.
Внезапный вскрик позади заставил меня обернуться. Девушка, светловолосая и хрупкая, лежит на земле, схватившись за ногу. Её чуть не затоптали, но в последний момент толпа обтекла её, как речной поток — не иначе, как чудом, потому что люди падали уже дважды, и дважды получалась свалка.
В глазах девушки проявилась боль и паника, вряд ли из-за полученной травмы — скорее из-за осознания неизбежного проигрыша. Хотя «неизбежный» он только в ее сознании.
Так не пойдёт, — пронеслось в голове, ноги сами собой понесли меня обратно.
Могу себе позволить помочь милой хрупкой девушке. И могу себе без утайки признаться — сделаю это с удовольствием и моральным удовлетворением. Может быть, во мне взыграли пубертатные порывы.
Разум, кстати, тоже оказался на моей стороне: я уже не раз прокрутил в голове мысли о сказанном наставником на плацу, да и самим мастером Линем — они сравнивали секту с семьёй и говорили о взаимовыручке. Что, если вся суть нашего испытания в этом, а не в забеге? Я ничего не потеряю, если помогу девчонке. Другое дело, если бы я выдохся напрочь, но нет.
Я добежал до упавшей.
— Ты в порядке? — спросил, хотя и так было видно, что нет. Её лодыжка краснела на глазах.
— Я… подвернула… — пропищала она, еле сдерживая слёзы, затем уже нормальным голосом добавила. — Беги, не будешь же ты из-за меня…
Воздух резанул голос наставника:
— Осталось немного! Финиш уже близко! Не прошедшие останутся в тени обыденности навсегда! — Сколько же пафоса. Его самого там на коне не корёжит?
— Ну, или до следующего набора, — поправил наставника пробегающий мимо кандидат.
— Держись, — коротко бросил я, поднимая девушку на руки. Поймал удивлённые взгляды и самой девушки, и окружающих, но не стал останавливаться. Вскинул ее на плечо, как лёгкий дорожный мешок, поудобнее перехватил черенок левой рукой и снова побежал. — Чего это ты удумала падать перед самым финишем?
Она начала что-то говорить, запинаясь на словах от тряски:
— Спа-асибо… Ты-ы не до-олжен бы-ыл… правда.
Я медленно нагнал толпу впереди. Нести девушку было не то что бы трудно, скорее — неудобно, будто бежать с мешком картошки.
Условие «не отставать», как по мне, мною выполнено с избытком. Добрая часть кандидатов, тех самых «выбывших», осталась позади, гораздо дальше от наставника, чем обозначенные им триста метров.
— Держись крепче, не стесняйся, — выдавил я, и сразу же почувствовал, как её руки крепче обвивают мою шею.
— Меня Ли… Лисса, кстати, зо-овут.
Вокруг нас разносились хрипы остальных кандидатов. Кто-то умудрился упасть: первый раз прямо передо мной упал парень лет шестнадцати — он споткнулся о камень и рухнул лицом вперёд. За ним тут же упали ещё двое, не успевшие вовремя остановиться. Уверен, всё это последствия резкого старта, не прошедшие даром даже для практиков первых уровней закалки.