Она вернулась к своему столу, взяла в руки мелок.
— Кто не сбежит, встретив духа, умрёт, — повторила она, и её голос прозвучал спокойно, будто речь шла о погоде. — Если у вас нет клинка, способного уничтожить бесплотное существо, или если вы не умеете создавать печати, сопротивление будет бесполезным. Духи не знают усталости и сострадания. Они питаются страхом, жизненной и духовной энергиями и человеческой глупостью.
В аудитории повисла напряжённая тишина. Ученики ёрзали на своих местах.
— Сегодня вы начнете изучать основы построения рунных массивов. Или печатей, если проще, — продолжила Мэй Лань ровным голосом, без единой эмоции. — За следующие две недели я научу вас двум печатям. Первая, защитная, оградит вас от слабых духов. Вторая, более сложная, но она способна заточить слабого мононокэ в предмет.
Она повернулась к стене, взяла мелок и начала чертить. Движения были быстрыми и точными. Линии пересекались под идеальными углами, складываясь в сложную геометрическую фигуру. Затем она вписала внутрь символы и руны, каждую с таким вниманием к деталям, будто от этого зависела её жизнь. Возможно, так когда-то и было.
— Ваша задача на сегодня — изучать эту печать, — произнесла Мэй Лань, обведя нас строгим взглядом. — Перечерчивайте ее на бумагу, изучайте. Можно подходить ближе к печати, если кому-то не видно. Старайтесь как можно точнее перерисовать себе печать. За следующую неделю каждому из вас нужно выучить её наизусть и повторить самостоятельно. Если вы не сможете сделать это идеально, я не буду держать вас в этом классе. Машите мечами и тренируйте мышцы.
Я внимательно изучал узор на стене. Линии, символы, их расположение — всё это накрепко отпечатывалось в памяти. В какой-то момент я закрыл глаза и представил перед собой печать. Воспоминание было четким и ясным, спасибо умению обращаться со своей памятью.
Я поднял руку.
— Мастер Мэй Лань. Я уже могу повторить ее.
Комната замерла. Несколько человек повернулись ко мне, на лицах удивление и недоверие. Мэй Лань прищурилась, изучающе глядя на меня, словно пытаясь понять, серьезен ли я.
— Я не потерплю розыгрышей и шуток на своих уроках.
— Понятное дело, — киваю. — Хорошо, что у нас достаточно бумаги и чернил, чтобы проверить меня.
— То есть, хотите сказать, что готовы нарисовать печать по памяти, соблюдая все пропорции? Очень самоуверенное заявление, молодой человек, — холодно заметила она.
— Но я действительно могу. У меня хорошая память.
— Тогда продемонстрируйте. На вашем столе есть пустые листы, есть кисти и чернила. Сядьте спиной к печати и повторите ее.
Я пожал плечами, сел так, чтобы рисунок остался позади. Затем — сосредоточился, снова вспоминая печать, и начал рисовать, копируя не только печать, но и порядок, в котором мастер эту печать чертила.
Каждая линия приходила сама собой. Я помнил углы, порядок символов, их соотношение. Это было похоже на интуицию, подкреплённую ясным образом в голове. Две минуты спустя я встал и отнес лист Мэй Лань.
Женщина внимательно изучила листок. Лицо оставалось непроницаемым, но она задумчиво почесала переносицу указательным пальцем. Это единственный жест за все занятие, который выбивался из образа снежной королевы.
— Так… — протянула она тихо. Затем подняла на меня взгляд. — Будь добр, останься после занятия.
Я кивнул и вернулся на место. Остальные ученики переглядывались — кто-то с интересом, кто-то с завистью. Одна Лисса сверлила женщину мрачным взглядом.
— Остальные — чертим, запоминаем! — скомандовала Мэй Лань. — Я преподаю уроки, которые могут спасти вашу жизнь. Не пренебрегайте этими знаниями.
Когда урок закончился и все разошлись, я остался в классе наедине с Мэй Лань.
Она стояла у доски, задумчиво глядя на мелок, словно решая, с чего начать.
— Ты неплох, — наконец произнесла она, не поворачиваясь ко мне. — Скажи, ты уже знал эту печать?
— Нет. Впервые увидел.
— Сейчас я дам тебе второй массив, — сказала она и начала рисовать. — Это более сложная работа. Она способна заточить духа в предмет… Предмет помещается вот сюда, в этот круг. Справишься?
Пожимаю плечами.
— Я легко ее выучу.
Она посмотрела на меня с лёгким прищуром, все еще сомневаясь. Затем кивнула.
— Вперед.
Я сел за стол и взял перо.
Печать оказалась сложнее первой: больше линий, больше символов, запутанная структура. Но, как и прежде, я закрыл глаза, сосредоточился, вспоминая все до детали, и начал работать. Линии и руны всплывали в памяти. Через три минуты я закончил.
— Готово.
Она внимательно изучила рисунок, не говоря ни слова. Её лицо оставалось спокойным, но я заметил едва уловимое напряжение в пальцах. Она провела мелком по линии на доске, сверяя с тем, что нарисовал я.
— Неплохо. Очень неплохо, — наконец сказала она. — Ты действительно запоминаешь это с одного взгляда?
Киваю.
— Ты сейчас никуда не торопишься?
Качаю головой. Мне уже самому интересно, что она мне предложит.
Мэй Лань кивнула и подошла к доске.
— Тогда я расскажу, как работает построение массивов. Если ты захочешь добиться большего, чем просто копировать чужие работы, тебе нужно понять принципы, лежащие в основе этой дисциплины.
Следующие полчаса женщина показывала мне каждую деталь начерченных на доске печатей: знаки, линии, их взаимодействие.
Я слушал, впитывая каждое слово, но все больше понимал, что с этой дисциплиной мне не по пути.
— Вот эти знаки, например, — указывала она на одну из частей массива, — отвечают за радиус действия печати. Если тебе нужно ограничить её действие в пределах комнаты или поля — это то место, где ты устанавливаешь параметры. Их просто вычислить: вот формула… Ты знаком с математикой?
— М-м-м… Нет.
То есть, именно с математикой этого мира я не был знаком. Да и земные алгебра с геометрией порядочно подзабылись.
— Так, ладно… Значит, вычисления пока пропустим. Смотри, вот здесь пишется условие срабатывания. Например, «если дух пересечёт границу» или «если кто-то прикоснётся к предмету». Но если в центре массива стоит такой вот знак… — она нарисовала символ, похожий на раздавленную гусеницу, — то условие срабатывания переносится во-от в эту часть массива…
Я внимательно слушал, запоминая каждую деталь. Но чем дальше она объясняла, тем яснее становилось одно: запомнить всё это я, конечно, могу, но понимание ускользает. С каждым новым элементом сложность возрастала. Логика массивов была многослойной, запутанной — слишком запутанной для моего восприятия. Вдобавок, чем сложнее был массив, тем больше вычислений и переменных нужно было учитывать при построении печати: время суток, фазу луны.
Наше внезапное индивидуальное занятие длилось около получаса, пока наконец Мэй Лань не закончила объяснения фразой «для начала все».
Одурев от количества переменных и необходимых вычислений, я поднял руку.
— Мастер Мэй Лань. А чего вообще можно добиться с помощью массивов? Силовые… то есть, невидимые барьеры можно с помощью массивов ставить?
— Нельзя.
— Перемещение в другой город?
— Такое с помощью массивов тоже устроить очень сложно, и энергии займет уйму. С помощью массивов в основном можно взаимодействовать с Ци. Можно с разной Ци, которую ты перед этим в массив влил, но очень ограниченно — сжечь противника вряд ли получится. В основном массивы направлены на духов и на взаимодействие с Ци. Можно подчинить духов, можно увеличить плотность Ци в каком-то месте — если встречал где-то места, где медитировать лучше…
— Встречал, — киваю, вспомнив беседку у реки Вейдаде.
— Ну, вот — там работали мастера печатей. Вообще можно многое сделать, но самое внушительное выходит у самых сложных печатей. Я мечтаю однажды создать формацию, на территории которой духи не смогут появляться в реальности.
Значит, магическим… то есть, духовным роялем, который будет меня вытаскивать из любых ситуаций, эти знания не станут. Не создадут из ничего еду и на физический мир влияют только опосредованно. Очень жаль.
— Попробуй на основании всего, что я тебе сказала, составить что-нибудь простое, — попросила женщина. — Например, печать для обнаружения духа в радиусе пяти метров. Сперва карандашом, а как составишь, возьми чернила.
Я взял карандаш и начал чертить. Линии, символы… Но всё выходило отвратительно. Одна часть массива конфликтовала с другой, где-то я забывал учесть важную переменную — а их приходилось учитывать множество. В конце концов, я отложил карандаш и покачал головой.
— Не получается? — спросила она.
— Нет, — признался я. — Слишком много переменных. Я помню о них, но учитывать сразу все, рассчитывать радиус кругов и толщину линий, решать, какие руны обязательны, а какими можно пренебречь… нет. Слишком сложно и муторно.
Женщина тяжело вздохнула, потёрла виски.
— У тебя потрясающая память, но совершенно не тот склад ума для этого. Я бы с твоей памятью такого могла достичь!
В голосе Мэй Лань звучала горечь, однако мне было побоку на ее разочарование. У меня есть свои цели: зелья, глефа, работа с энергией. Ну не собираюсь я учиться еще и построению массивов и что? Нельзя овладеть всем.
— Давайте я просто буду заучивать готовые массивы, — спокойно предложил я. — Самые простые, для которых не нужно постоянно вычислять переменные, опираясь на фазу луны, время суток и количество разумных вокруг.
Она даже не посмотрела на меня:
— Разумеется, будешь. Я обучу тебя всем простейшим массивам. Но я хотела большего.
Я пожал плечами. Её трагедия оставалась только её трагедией. А мне было достаточно того, что я мог запомнить любую печать с первого взгляда.
Закончив с рунными массивами, я пообедал, зашел в оружейную за копьем с металлическим шариком на наконечнике, а потом отправился на плац.
И там передо мной развернулось зрелище, от которого перехватило дыхание. По площадке мечутся два бойца с копьями. Их движения слишком быстрые для моего глаза, и уследить за ними выходит только когда они прекращают обмен ударами. Наконечники копий мелькают молниями, звуки ударов сливаются в шквал ударов. Каждый выпад нанесен (насколько я успеваю замечать) с такой грацией и точностью, что я невольно чувствую себя новичком, только взявшим в руки копье. И пусть умения в действиях практиков этого кружка не больше, чем у меня, насколько я успел понять за все дни наблюдения, в основном они сражаются на чистой скорости, но и это впечатляет!