Однако я пришёл сюда не для того, чтобы восхищаться.
Когда бой заканчивается, я шагаю к высокому мужчине с острыми скулами и длинными русыми волосами, собранными в хвост. Он считается лидером этой группы привилегированных бойцов. Пусть я пока не дотягиваю до этих ребят по рангу и не могу двигаться так же быстро, как они, я смогу многому научиться в поединках с ними — эти ребята сильнейшие из числа обучающихся и адептов. Эти бойцы — элита, и я хочу заниматься среди них.
Когда я подошёл ближе, лидер заметил меня. Его взгляд скользнул по мне: расчетливый и оценивающий, как у хищника, который оценивает, стоит ли его внимания другой хищник. И сразу сменился на снисходительный. Он решил, что внимания я не стою.
— Ты что-то хотел? — вежливо и скучно поинтересовался мужчина.
— Я хотел бы провести тренировочный поединок, чтобы присоединиться к вашей группе.
Мужчина высокомерно изогнул уголки губ. Он медленно и напоказ осмотрел меня с головы до ног. Остальные бойцы оценили эту пантомиму: по толпе пробежали смешки.
— Ты? Ты новенький, верно?
— И что с того? Разве это имеет значение? Дайте мне шанс показать себя.
В безыскусных фильмах, которые постоянно крутили по телевизору, в такие моменты против «дерзкого сопляка» выставляли кого-то, чтобы посмеяться над новичком. Я тоже рассчитывал на это, однако лидер показал другую свою сторону:
— Парень, да я бы с радостью, правда. Мы уже пытались расширить наши ряды, но это привело к переломам и ранениям у всех новичков. Сталевар потратил кучу зелий на залечивание травм и наставники обязали нас согласовывать через них каждого новичка. Мы не принимаем в свои ряды тех, кто только что переступил порог секты, это не наша блажь. Вдобавок ты даже не знаешь половины того, что знаем мы, будь то мастерство сражения на мечах, копьях. Хорошо, что ты решителен и не побоялся подойти, но твоя решимость здесь ничего не значит.
— Но я могу…
— Не можешь. Мы тренируемся на уровне, который тебе даже не снился. Посмотри на своих коллег по секте — ты думаешь, они смогут хотя бы увидеть наши движения? Ты сам сможешь?
Он резко вскинул руку с копьём и наконечник оказался у моего горла. Мое копье запоздало ударило, отбивая чужой наконечник.
Я даже не успел заметить момент удара. Всё произошло за долю секунды.
— Сам видишь, насколько ты медленный, — сказал он миролюбиво. — Может, быстрее своих одногруппников, но я с тобой нянчиться не буду, уж извини. Возвращайся к своим тренировкам. Мы будем рады тебя здесь видеть, когда подрастешь.
Он отвернулся от меня и махнул рукой остальным бойцам. Через мгновение новая пара зашла на плац и начала смертоносный танец. На меня никто не смотрел и никто обо мне уже не помнил, словно меня здесь никогда и не было.
Глава 24
Библиотека закрывается в шесть вечера. Рановато, на мой взгляд. Я бы с удовольствием просиживал там до полуночи, если бы позволяли. Но правила есть правила, и спорить с ними бесполезно.
Самое обидное для меня — книги, которые мне действительно интересны, нельзя выносить. Хотя я нашел вариант решения проблемы.
Я догадался спросить у Мэй Лань, не родственница ли она той самой строгой библиотекарши, что следит за порядком. Оказалось — да. Тогда я попросил написать для её сестры записку с рекомендацией, о том, что мне можно доверить ценные книги для самостоятельного изучения. Она согласилась, хоть и смотрела на меня с лёгким сомнением. А сегодня я впервые вынес из библиотеки книгу, которую давно хотел прочесть, но не хватало времени.
И сейчас наслаждался чтением отличной, интереснейшей литературы, лежа в своей комнате под теплым пледом. На столе рядом стоял кувшин с травяным взваром, который я утащил из столовой, договорившись с поваром. Там же стояла чернильница, и лежал листок бумаги для записи (я почти составил рецепт концентрированного зелья для улучшения иммунитета). Тёплый свет двух свечей освещает страницы. Одной свечи недостаточно — глаза устают, а я хочу наслаждаться чтением, а не мучиться. Пыль старых страниц приятно щекочет нос, за окном успокаивающе звенят цикады.
В общем, вечер был приятным настолько, насколько возможно. Но это ощущение нарушил внезапный стук в дверь.
— Не заперто, — бросаю я с лёгкой досадой, не отрывая взгляд от страницы.
На пороге появляется Лисса. Девушка одета в платье с подолом до колен.
— Что делаешь?
— Читаю, — отвечаю я, нехотя отрываясь от книги. — Провожу вечер в самой приятной компании, занимаясь любимым делом.
Её глаза блестят озорством, уголки губ подрагивают в улыбке. Похоже, ничего хорошего для моего спокойного вечера это не сулит.
— Мне льстит, что ты считаешь мою компанию приятной.
Лисса закрывает дверь, шагает по комнате, осматриваясь, словно впервые видит мои вещи. Тонкие девичьи пальцы касаются стола, затем берут случайный предмет — чернильницу. Она вертит её в руках, будто играя — ещё немного и прольёт на стол.
— Пойдём прогуляемся, Китт? Ты обещал. И сейчас, как я понимаю, у тебя нет срочных дел?
Сухо отвечаю:
— Не люблю, когда меня отвлекают от чтения.
— Ну извини, — пожимает плечами Лисса так беспечно, что становится ясно: извиняться она вовсе не собиралась. — Я же не знала, что ты читаешь.
Она шагает ближе, присаживается на край скрипнувшей кровати. Глаза девушки лукаво блестят в свете свечей. Да что ей неймётся именно этим вечером⁈
— Ну же, Китт, разве у тебя есть дела интереснее, чем возможность прогуляться в самой приятной, как ты сам сказал, компании? С красивой девушкой, м-м?
Я молчу, наблюдая за ней. Вот как она заговорила… «с девушкой». Не с соратником, и не другом, не учеником секты, не товарищем. Я откладывал этот разговор, как мог. И не потому, что совсем рядом, а иногда даже чересчур, маячила Фаэлина. Мне не хотелось определяться и принимать решение в делах, которые, несомненно, были интересны, но стояли пока что ниже учебы в списке приоритетов.
Может, поставить их повыше?
— Или боишься остаться со мной наедине? — добавляет она, прищурившись, с таким нахальством, что я невольно улыбаюсь. — Ну же, пошли прогуляемся! Я и копья нам взяла, пока оружейная была открыта!
— Планируешь избить кого-то?
— Просто выйдем за ворота, посидим на холме.
С лёгким стуком кладу книгу на край стола.
— Ладно, пошли.
Я задуваю свечи и направляюсь к двери. Лисса довольно улыбается и выходит первой. Запираю дверь и следую за девушкой в ночь, точно зная: спокойного вечера мне уже не видать.
Мы шли бок о бок, и я не мог не отметить, как легко и непринуждённо двигалась Лисса. Её походка была уверенной и грациозной. Ветер играл с её волосами, заставляя их мягко развеваться. Я же держался спокойно, размеренно. Не спешил.
Подхватили копья, которые девушка оставила у входа в дом учеников, вышли за ворота и пошагали по дороге. Пахло полевыми цветами. Где-то у реки хором квакали лягушки.
— Ты сегодня очень уверена в себе.
Лисса повернулась ко мне с легкой улыбкой.
— Разумеется. Я всегда такая! Тебя это пугает?
Я усмехнулся, не давая ей повода подтвердить свои догадки, тем более мне, и правда, нечего было пугаться.
— Нет. Скорее, интригует.
Лисса насмешливо фыркнула и снова посмотрела вперёд.
Мы свернули на боковую тропку и начали взбираться на холм молча, слыша лишь шорох травы под ногами, шелест крон деревьев и далеких лягушек. Я ощущал её присутствие рядом — лёгкое и светлое. Рядом с ней легко, даже молчание не было тягостным.
Когда мы добрались до вершины холма, я замедлил шаг.
Это место вызвало у меня странное чувство. Здесь мастер Линь не так давно показывал мне город — россыпь домов, окружённых городскими стенами, растянувшуюся на километры. Тогда он говорил о перспективах и о величии секты. В чем-то я убедился. Что-то теперь наоборот, вызывает больше вопросов.
Лисса не стала ничего говорить. Она просто уселась на гребень холма и жестом пригласила меня присоединиться.
Я сел рядом, оставив между нами небольшое расстояние.
Ветер здесь был прохладнее, а звёзды казались ближе. Внизу мерцали огоньки городских фонарей — крохотные точки света в океане темноты.
— Красиво, правда? — вдруг сказала она, глядя на город.
— Да. Здесь хорошо думается.
— Правда? Мне кажется, что здесь наоборот приятно не думать ни о чем.
Некоторое время мы сидели молча. Я смотрел на город, размышляя о прочитанном в книгах, но постепенно все мысли о зельеварении и прочем будто уносились ветром, пока в голове не осталось ни единой мысли. Я поймал состояние полного покоя и концентрации на текущем моменте.
— У тебя есть братья или сёстры? — спросила девушка неожиданно.
Я посмотрел на неё. Её лицо было обращено к городу, но взгляд устремлён куда-то сквозь все эти огни и тени.
— Есть брат, но мы почти не общаемся.
— Понятно… — Она слегка кивнула и опустила взгляд на свои руки. — У меня тоже есть брат. Старший.
Её голос звучал легко, но я уловил в нём едва заметную нотку грусти. Лисса говорила так, будто вспоминала что-то значимое и затрагивающее самые чистые чувства.
Пожалуй, стоит узнать Лиссу получше. Обычно мы не говорим о личных темах. Учеба, тренировки, шутки и подтрунивания, но не задушевные разговоры.
— Какой он? — поддержал я тему.
— Он… всегда и во всём первый. Знаешь таких людей? Тот самый идеальный ребёнок: умный, талантливый, сильный… Все только им и восхищались. А я… — Она усмехнулась и покачала головой. — Я просто младшая сестра: для родителей, для ровесников и друзей.
Я внимательно слушал. Её слова звучали с лёгкой иронией над собой, но я чувствовал: за этим скрывалось нечто большее. Возможно, старая, хорошо спрятанная обида.
— И тебе это не нравилось? — спросил я осторожно.
— Не то чтобы… Просто… — Она замолчала, подбирая слова. — Иногда хочется быть не в тени кого-то другого, а самой по себе. Понимаешь?