— Долбаный мир…
Наверное, я уже подзабыл, какова она — жизнь в старческом теле, потому что сейчас я впервые пожалел, что нахожусь здесь. Все болит, чувствую себя абсолютно разбитым и обессиленным. В секте меня ждут интриги Ян Стапа, а еще меня только что едва не убил один из осколков личности давно умершего человека. Даже, сука, не целый человек — лишь отблеск могущества. Да он даже говорить толком не мог, но все равно был сильнее!..
Надо… нет, не отбросить мораль, иначе придут те самые люди, которые этого безымянного персонажа сделали призраком. Надо развиваться. Еще быстрее, вкладывая все силы, все свои способности.
Глава 17
Пот струится по лицу, стекает в глаза. Машинально вытер его плечом, не выпуская копья из руки.
Снова стою против Шалома, того быстрого мужчины. Сердце колотится, в ушах шумит.
Каждый раз, когда мы сталкивались на тренировке прежде, он побеждал меня за счет своей скорости. Его движения были молниеносными настолько, что я даже не успевал за ним следить. Мои удары всегда приходились в пустоту, мои блоки запаздывали на долю секунды. Он был словно взбесившаяся кошка — быстрый и опасный.
Но сегодня я решил изменить тактику. Вместо того чтобы пытаться угнаться за ним, я намеренно открылся. Я отвел правую руку с копьем слишком далеко в сторону и назад, обнажив бок. Я предполагал, что он не упустит этот шанс.
И я угадал.
Еще до того, как он полностью сменил позицию и собрался ударить, я резко дернул копье влево, вложив в движение всю свою силу и скорость. И тут же почувствовал, как древко содрогнулось в руке, да так сильно, что ладонь проскользила по древку.
— Ау! — вскрикнул Шалом и отскочил назад, потирая плечо. Глянул на меня с раздражением и злостью. — Слышь, у нас тренировочный поединок, нет⁈
— Прости, — выдохнул я хрипло. Шалом всегда оставлял мне синяки, но не издевался, просто с его силой и скоростью «ударить мягко» наверняка невозможно. — Я не успел бы замедлить оружие.
— Демоны с тобой, — выдохнул он, делая шаг назад. — Ты выиграл. Продолжать я точно не буду.
Его слова эхом отдались у меня в голове. Выиграл. Наконец-то. Я медленно опустил копье, чувствуя, как дрожат руки от напряжения. Словно весь мой мир замер в этот момент. Я сделал это. Выиграл у того, за кем даже проследить не могу!
Древковое оружие: +1
Долгожданное повышение! Но добиться этого было чертовски тяжело.
И вряд ли победа случилась бы без «понимания», давшего мне возможность читать и предугадывать действия противника. Хотя и с ней было сложно!
День за днем я оттачивал технику: работал над стойкой, над хватом, над скоростью движений. Я учился предугадывать действия противника, наблюдать за его позицией и дыханием. Я почти ежедневно укреплял руки и плечи, махал копьем до изнеможения.
И вот теперь — миг победы над тем, кто в разы быстрее меня. Не просто удача или случайность, а заслуженный результат всех моих усилий.
— У меня есть зелье, — сказал я и пошел к рюкзаку с аптечкой, который каждый раз брал на плац — мало ли что может случиться. — Пошли, подлечишься.
Я направился к своему рюкзаку, который лежал у края тренировочного плаца. Аптечка всегда была со мной во время походов и тренировок — привычка. Никогда не знаешь, когда может понадобиться перевязать рану или выпить зелье. Особенно в таких поединках, где практики машут копьями, мечами.
Я наклонился к рюкзаку. Плечи слегка ныли от усталости, болели ребра, куда прилетел легкий удар, но боль была приятной, как после тренировок в спортзале. Напоминание о том, что ты выложился на полную.
Раскрываю горловину рюкзака, достаю кожаную аптечку. Внутри были аккуратно разложены бинты, небольшие флаконы, травы в холщовых мешочках и даже пара игл с нитками для зашивания ран (хотя ими пользоваться не приходилось, и к лучшему). Я быстро нашел нужное — небольшой пузырек с густой янтарной жидкостью. Зелье с эссенцией восстановления.
Я открутил крышку пузырька. Запах зелья тут же разнесся в воздухе — терпкий, с легкими нотками трав и чего-то сладковатого. Половину выпиваю сам, протягиваю оставшееся ему.
— Половины должно хватить.
Шалом подошел ближе, все еще потирая плечо и сгибая-разгибая руку. На лице читалась странная смесь благодарности и уязвленного самолюбия.
Но пузырек принял.
— Ты всё-таки подготовился, — усмехнулся он, беря пузырек из моих рук. — И не только к бою.
— Всегда готов, — ответил я, пожав плечами. — Слишком много раз видел, как кто-то после тренировки валится от боли или травмы. Лучше перестраховаться.
Мужчина одним глотком выпил содержимое и поморщился.
— Фу… Мерзость похлеще варева Сталевара.
— Зато работает, — заметил я, убирая флакон в аптечку, а ту — обратно в рюкзак. — Сам варил.
— Сам⁈ Кхах. Ладно. Ты сегодня удивил меня дважды.
Его взгляд больше не был таким злым, как пару минут назад. Стоило только нанести выверенный удар, потратить на него собственное зелье, и в глазах Шалома появилась искра уважения. Хотя здесь сыграли и несколько недель тренировок, в течение которых я не жаловался и приходил снова и снова.
Приятно видеть, как человек, который воспринимал меня забавным учеником секты, с которым можно потренироваться, лениво отрабатывая удары, вдруг начинает воспринимать меня всерьез. И не скажу, что впервые вижу такой взгляд.
— Я просто сделал то, чему учился всё это время, — ответил я честно. — Все благодаря тебе, Шалом. Каждый раз ты заставлял меня выкладываться на пределе, и вот результат.
Он усмехнулся и пожал плечами. Обмена потоками лести не последовало.
— Ладно, Китт, до завтра, — хлопнул он меня по плечу. — В следующий раз я попробую дать тебе бой на пределе. Сдать твое копье?
— Буду благодарен. И если завтра будет дождь, как вчера, то лучше встретиться в зале.
— Разумеется, — кивает мужчина.
Я кивнул ему в ответ, чувствуя внутри странное тепло. Не гордыня, а нечто другое. Наверное, осознание того, что я двигаюсь в правильном направлении.
Иду в комнату, забираюсь в душ.
Сегодня еще нужно зайти в библиотеку, поискать в древних свитках кое-какую информацию по рецептам любовных зелий. А еще сегодня договорился со стариком Игнатом об одном опыте.
Хах! Кстати, про рецепты: я было подумал, что план с замаскированными рецептами, врученными храму, не сработал, но слушая разговоры в «Жареном дракончике» в редкие периоды отдыха с Лиссой, я удивился странным слухам, ходившим в народе. Оказывается, в Вейдаде, Лиангчжоу, Фэньюань и Чжаоюнь появились какие-то новые молитвы, которые «не нравятся Домам», причем без конкретики — мол, бесят Крайслеров. Ходили жуткие слухи про то, что эти молитвы хулят богов и прославляют демонов-óни. Но оно и понятно — эффект сломанного телефона во всей красе.
Я думал, что появись в Циншуе молитвы, под прицел в первую очередь попала бы секта, но предъявить мне, Альфу или Сталевару без доказательств никто ничего не смог бы — я уверен, что в Циншуе втихую занимается зельеварением минимум человек десять. В Вейдаде Барт учил алхимию, травник занимался зельеварением, целитель у себя дома вообще лабораторию организовал. Но вышло куда удобнее — молитвы потихонечку появлялись в самых разных городах.
В общем, люди предусмотрительнее меня исправили мой недочет до того, как он стал недочетом. А я понял, что с храмами и жрицами можно работать.
Умылся, переоделся и пошел быстрым шагом по коридорам дома учеников, а потом и по дорожкам секты.
Внутри меня разливалось приятное волнение. Хотя нет, даже не волнение — то был азарт, настоящий научный азарт! Сердце стучало чуть быстрее обычного, а пальцы непроизвольно сжимали кожаную обложку блокнота для записей (я могу запоминать информацию, но иногда приятнее структурировать ее на бумаге). Впереди меня ждали часы кропотливой работы, а потом еще копание в чужой памяти, но именно это мне и нравится. Новые рецепты, новые вызовы, опыты.
В читальном зале мне и воздух показался другим — пахнущим старыми страницами, пылью и древними тайнами. Здесь царила особая тишина, нарушаемая лишь шорохом переворачиваемых страниц и редким скрипом пера по бумаге, шорохом карандашей.
Я выбрал стол у окна. Здесь дневной свет падал мягко, но достаточно ярко, чтобы не приходилось напрягать глаза, и быстро натаскал туда с ближайших полок стопку книг — едва не с десяток фолиантов, которые я собрал за последние дни. Их потрепанные корешки и пожелтевшие страницы были настоящим кладезем знаний. Большинство из них были трактатами по алхимии, но среди них затесались и книги по философии и даже древние мифы. В прошлый раз я не прочел их до конца, но сейчас, думаю, осилю.
Я сел, аккуратно разложил свои записи рядом с книгами и открыл блокнот. Все мои заметки написаны на русском языке — личная предосторожность. Даже если кто-то «случайно» наткнется на них, посетив комнату в мое отсутствие, вряд ли сможет что-то понять. Я не собирался делиться своими мыслями.
Листая старые трактаты, я искал упоминания об экспериментах с эссенцией или зельях любви. Эти рецепты всегда были окутаны ореолом загадочности и романтизма, но меня интересовало совсем другое. Любовь как эмоция была лишь примером того, что можно запечатать в пробирку. Если можно поместить во флакон любовь, то почему бы не попробовать сделать то же самое с другими чувствами? Например, с верностью. Зелье верности было бы просто идеальным для дракона. Но прежде чем переходить к сложным эмоциям, мне нужно было разобраться с основами. Как запереть любую эмоцию в банке я уже знал — основа для зелья у меня была готова — сварил на днях из бутона черепоцвета — того самого, из которого изъял семена. Но как варить зелье, и главное — как извлечь само чувство?
За прошедшие дни я изучал книги, пытаясь понять природу эмоций. Какие из них фундаментальны? Какие являются лишь оттенками?
Вчерашний день был особенно показательным. Я наблюдал за двумя соперниками, фехтующими на деревянных мечах. Картина была захватывающей: стук дерева о дерево, быстрые движения, напряженные мышцы, оскаленные лица. Один из поединщиков — высокий парень с короткими темными волосами — двигался быстро и уверенно, дразнил противника. Второй — крепкий блондин с ярко-синими глазами — атаковал с яростью. Его движения были менее точными, но зато мощными и резкими.