Что-то не так.
Я нахмурился, внимательно оглядывая комнату. Всё выглядело почти так же, как обычно, однако благодаря своей идеальной памяти я помнил, что когда я покидал комнату в последний раз, перо лежало чуть левее, чем сейчас. А стопку дневников сдвинули в сторону на сантиметр-два.
Мелочи, которые были бы незаметны в другой ситуации, но после разговора с мастером Линем я стал куда подозрительнее.
Я быстро подошёл к полке и начал проверять записи и дневники. Листал страницы, внимательно изучая каждую строчку. Всё было на месте — ни один листок не пропал. Но разве это что-то доказывает? Кто знает, как давно меня пытаются контролировать, не следят ли за мной на прогулках и не делают ли копии моих дневников?
Сегодня секта Тьмы утратила для меня значительную часть своего очарования. Теперь я даже в комнате не чувствовал себя уютно.
Я сел за стол и попытался вернуться к записям, но мысли упорно метались в голове, как перепуганные голуби.
Как давно идет слежка?
Что они знают?
Зачем вообще за мной следить?
Зачем показывать свою осведомленность?
Не перевесила ли польза от меня в глазах руководства возможный вред?
Работать в таких условиях было невозможно. Расчеты требуют концентрации и внутреннего покоя, а у меня сейчас не было ни того, ни другого.
В конце концов я резко отодвинул бумаги и поднялся. Нужно было срочно сменить обстановку и отвлечься от этих мыслей.
Я закрыл глаза и переместился в храмовый квартал. Опыт с Вейдаде, когда меня в гостинице ученики школы Небесного гнева почти поймали, добавил осторожности: теперь мои печати стояли в нескольких местах Циншуя.
Я надел привычную маску (даже не знаю, нужна ли она теперь?) и направился к храму. Без проблем прошел через главные двери, потом — по главному залу, где курились благовония и молилась парочка прихожан, я свернул в коридоры. Уточнил у попавшейся на пути молодой монахини, где сейчас находится настоятельница. Девушка сказала, что госпожа у себя, и с лёгкой тревогой в голосе добавила:
— Сегодня она несколько не в духе. Постарайтесь быть мягче.
Спустя минуту я уже постучал в дверь.
— Войдите, — прозвучал изнутри усталый женский голос.
Кабинет встретил меня полумраком. Мягко светились витражи — проходящее через них закатное солнце отбрасывало цветные тени на стены.
Сама настоятельница сидела за резным письменным столом, заваленным бумагами и свитками. Тонкие пальцы женщины замерли над очередным документом.
— Приятно снова видеть вас.
Я поклонился низко и с уважением:
— Приветствую. Я пришёл узнать, нужны ли храму новые порции лечебного зелья.
Женщина откинулась на спинку стула:
— Совсем недавно ты говорил, что храму пока придется обойтись без зелий, чтобы не наступили последствия.
— Да, было недопонимание с Крайслерами. Но недавно я лично беседовал с Квейтом из их Дома. Мужчина управляет оборотом зелий в нашем городе, и он дал мне официальное разрешение варить зелья и сказал, что я могу жертвовать их храмам. Без права на продажу, разумеется. Но мы ведь с вами не торгуем, не так ли?
Настоятельница пристально посмотрела на меня и сжала губы, будто взвешивая на невидимых весах мои доводы.
— Ты уверен, что это не принесёт храму бед?
Хороший вопрос. Тем более, что никаких бумаг я пока не получил.
— Надеюсь, что нет. И я уверен, что если от этого и будут проблемы, то в первую очередь у меня… Если хотите, я могу передать зелье уже сегодня. Просто скажите, куда его доставить.
Она долго не отвечала, прикидывая все «за» и «против». Затем всё же вздохнула:
— Можешь как и прежде, принести сюда, в кабинет.
Я исчез и через минуту снова появился в кабинете настоятельницы, тяжело поставив бочку на пол. Доски пола тихо застонали.
Лицо женщины надо было видеть — столь большие глаза я наблюдал впервые.
— Небеса милосердные… Зачем так много⁈
В голосе настоятельницы были изумление, радость и почти детский восторг.
Не знаю, как в здешнем храме обстоят дела с воровством, но надеюсь, хотя бы половина этой бочки разойдется по тем, кто действительно нуждается в излечении. В настоятельницу я верю, но в храме есть и другие люди. Да и при транспортировке зелья по другим храмам часть могут «пролить».
Глава 20
Я брёл по узкой улочке, с трудом сдерживая раздражение.
Погода была мерзковатой с самого утра — порывистый холодный ветер сопровождался мелким моросящим дождем. На тренировочной площадке я сегодня сражался безо всяких эликсиров, и почти минуту бился с Сяо Фэн на равных. Только вот как ребенок проморгал момент, когда нога поехала по скользкому камню тренировочной площадки, и в результате получил сильный тычок мечом в грудь — наставница не сдерживалась и, похоже, сломала мне ребро. Регенерация справится и с этим, но пока я шел и морщился от поганого ощущения в грудной клетке.
Кроме того, я так и не выяснил, кто без спроса шарился в моих записях и, как я выяснил уже позже, посещал лабораторию. Потому и настроение было мрачноватым, в тон погоде и ощущениям. Я думал, короткая прогулка поможет прийти в себя и накопить сил для того, чтобы не вести себя как человек, у которого болят сразу все зубы, но не вышло — к дому Крайслера я подошел не в самом лучшем расположении духа.
Меня встретил охранник — молчаливый тип с каменным выражением лица — и жестом указал следовать за ним. Мы прошли до особняка, потом — по длинному коридору, мимо надоевших до зубовного скрежета картин. Эти пейзажи и портреты я уже успел выучить наизусть — кажется, Крайслеру доставляло особое удовольствие мучить гостей однообразием интерьера.
Наконец охранник остановился у двери комнаты для медитаций, распахнул её и посторонился. Из комнаты пахнуло теплом и густым ароматом благовоний и лекарственных трав.
Войдя внутрь, я увидел хозяина дома. Крайслер выглядел чуть более свежим, чем в наши первые встречи, хотя лицо всё равно оставалось бледным и усталым.
— Принёс тебе зелье регенерации, — буркнул я вместо приветствия, доставая из сумки небольшой пузырёк с мутноватой жидкостью. — Я не специалист в лечении, но остальным оно помогает залечивать и травмы энергетики.
Крайслер учтиво кивнул:
— Здравствуй, Китт. Увы, в этом зелье нет смысла. Те, кто создал карательный эликсир, предусмотрели такой банальный ход. Любой эликсир подобной направленности лишь ускорит моё угасание.
Я раздражённо пожал плечами и сунул пузырёк обратно в сумку.
— Ну ладно, — проворчал я, закатывая рукава и подходя ближе. — Тогда давай приступим к массажу.
— Трудный день?
Я поколебался. Мелькнула мысль поделиться проблемой — постоянными проигрышами Сяо Фэн, но я остановил себя. Меньше всего хотелось лишний раз откровенничать с человеком, который на интригах собаку съел, и как минимум раз уже был замечен среди тех, кто планировал предательство (или переворот — не знаю точно, что произошло в Доме Крайслеров).
— Неудачно прошедшая тренировка.
Крайслер скинул тяжелый халат и лег на массажный стол.
Массаж начался, как и прежде. Я налил немного масла в ладони и тщательно растёр их друг о друга, разогревая. Осторожно положив руки ему на спину, я начал аккуратно массировать, чувствуя под пальцами напряжённые мышцы.
Закрыв глаза, я сосредоточился и взглянул глубже. Внутренний взор проник внутрь тела Квейта, пробежался по энергетическим каналам, задерживаясь на узлах и блокировках. Я беззвучно хмыкнул, отметив про себя, что состояние зельевара с прошлого раза изменилось. Энергетическое ядро разбито на семь осколков, но теперь они находились чуть ближе друг к другу. С прошлого раза смещение едва превышало миллиметр, однако даже это было важным. Похоже, выправляя энергетику по всему телу Квейта, я обращаю вспять изменения.
Может, я действительно могу помочь Крайслеру сильнее, чем думал?
С помощью навыка анализа я за считанные секунды просчитал идеальное расположение этих осколков. Для полноценного ядра не хватало ещё пяти фрагментов, но даже из этих семи можно было собрать хотя бы неполную сферу — пусть несовершенную, но способную стабилизировать его энергетику.
Я глубоко вздохнул и сосредоточился сильнее, направляя тонкие нити своей Ци через ладони в тело Крайслера. Приходилось действовать крайне осторожно: любая сильная волна энергии причиняла Крайслеру боль. Приходилось работать предельно аккуратно и деликатно, словно медицинским пинцетом.
Осторожно ухватив первый осколок своей энергией, я медленно потянул его к соседнему. В тот же миг стало понятно, что идея не лучшая: Крайслер изогнулся от боли.
— А-а-ргх! Демоны побери! Что ты там творишь⁈ — вскрикнул он раздражённо и сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он явно едва сдержался от ругательств — не знаю уж, благодаря врождённому аристократизму или просто не желая портить отношения со мной.
Я мог бы остановиться сейчас же и извиниться. Или мог бы спокойно объяснить ему свой замысел, заручиться согласием и постепенно, месяц за месяцем, миллиметр за миллиметром сдвигать эти осколки на нужные места. Целых два варианта, у которых есть свои минусы и плюсы.
Но я выбрал третий.
Моя Ци текла по телу Крайслера свободно и уверенно. Его энергетика жадно поглощала её, однако поглощение происходило достаточно медленно — времени, пока моя Ци текла по телу, хватало на манипуляции. Именно так я разгонял проблемные застои и устранял блокировки в каналах своих клиентов.
На теле человека есть несколько точек, воздействие на которые способно мгновенно отправить сознание в глубокий сон. Я никогда еще не прибегал к столь радикальным методам, но сейчас мне показалось, что лучший выход — промассировать Квейта, пока тот будет без сознания.
Мои пальцы быстро и точно коснулись нужных точек: одна у основания шеи, другая чуть ниже лопаток и третья рядом с позвоночником в районе поясницы. Одновременно с каждым касанием я направлял всполохи энергии через кончики пальцев.