— Достаточно послать зов слугам, и нам все принесут, — объяснил Иван, непонимающе глядя на меня.
— И слуги князя Горчакова выполнят твой приказ? — удивился я.
— Конечно, — кивнул Иван.
И тут же покраснел. Сообразил, почему я об этом спрашиваю.
— Ты сильно сблизился со своим отцом, — улыбнулся я.
— Да, — не стал отпираться Иван. — А что в этом плохого?
Он спросил это без вызова, не пытаясь защититься.
— Если уж ты сам захотел поговорить, так будем говорить начистоту, — предложил я. — Согласен?
— Согласен, — кивнул Иван.
— Скажи, это твой отец попросил тебя приехать? Или, может быть, Юрий?
— Нет, — твердо ответил Иван. — Я приехал сам. Отец ни на чем не настаивал.
— Твой брат хотел уничтожить тебя, — напомнил я. — Почему сейчас ты хочешь ему помочь?
Иван крепко сжал губы. Я видел, что мои вопросы задевают его, но он старался сдержаться.
— Так все и было, — кивнул он. — Я помню. Но ведь это не Юрий уничтожил мой дар, это сделал я сам, когда не смог сдержать свои сомнения. А еще я помню, как ты мне помог. Ты спас меня тогда, и я перед тобой в долгу.
Я покачал головой.
— Забудь об этом. Сейчас это неважно. Так почему ты просишь за Юрия?
— Он очень сильно изменился, — медленно сказал Иван. — Ты не виделся с ним с тех пор. А мы общаемся все время. После того, как Юрий чуть не потерял магический дар, он очень многое понял. Я чувствую это, потому что я целитель. А еще отец очень переживает за него. Он тоже чувствует свою вину. Ведь это он упустил Юрия. Саша, я знаю, что очень многим обязан тебе, Игорю Владимировичу и всему роду Воронцовых. Но ведь это моя семья. Я должен помочь им.
Иван не договорил, но мне и так всё было понятно. Иван буквально разрывался между родом Воронцовых и своими родными. Я не мог винить его в этом.
Всю свою жизнь Иван Горчаков чувствовал себя изгоем. И не хотел снова все потерять.
— Дело не только в Юрии и твоём отце, — честно сказал я. — Сильный маг, который не сумел справиться со своей темной стороной, может быть опасен для других людей. Я должен быть уверен, что с Юрием такого не произойдет. Думаю, ты понимаешь, почему.
— Понимаю, — кивнул Иван. — Ответственность. Если ты разрешишь Юрию принять Путь, то будешь в ответе за его поступки.
— Вот именно, — усмехнулся я, — поэтому я не стану ничего тебе обещать. Я поговорю с Юрием и скажу ему о своем решении.
— Да, — кивнул Иван. — Хорошо. Прости, что я пытался повлиять на тебя.
— Ты и повлиял, — улыбнулся я, — но ничего плохого в этом нет. Ты говорил честно, это самое главное. А сейчас покажи мне дорогу в тот зал, где стоит статуя. Сам я, вероятнее всего, заблужусь в вашем особняке.
— Конечно, — серьёзно кивнул Иван, — идём.
Мы вернулись к крыльцу, затем Иван сам открыл передо мной тяжёлую дверь и повёл длинными гулкими коридорами в боковое крыло.
Идя за ним, я еле сдерживался, чтобы не спросить, что будет делать род Горчаковых, если я не разрешу Юрию принять путь? Примут они мое решение? Или постараются договориться за моей спиной с Никитой Михайловичем? А может быть с самим императором?
И как это повлияет на отношения между родом Воронцовых и родом Горчаковых?
Я не стал задавать этот вопрос Ивану. Лучше спрошу самого Юрия.
— Ты хорошо освоился в доме отца, — улыбнулся я, когда Иван открыл передо мной очередную дверь.
— Да, — кивнул целитель, — я бываю здесь почти ежедневно. Иногда и отец заезжает ко мне в госпиталь, чтобы посмотреть, как я работаю. Да ты сам видел.
— А твоя мать не против? — прямо спросил я.
— Нет, — помедлив ответил Иван. — Она все понимает. Это моя семья, Саша.
Он продержал створку двери и посмотрел мне в глаза.
— Ты должен знать, мы с отцом никогда не обсуждаем дела рода Воронцовых. Отец честно выполняет свое обещание и не пытается на меня повлиять.
Я только улыбнулся.
Конечно, Николай Андреевич Горчаков влиял на Ивана. По-другому и быть не могло — любой отец влияет на сына.
Меня волновало только одно — опасен Юрий Горчаков для Империи, или нет. Вот и все. А со своими семейными делами Горчаковы прекрасно разберутся без меня.
— Другого я и не ожидал, — кивнул я. — Увидимся, Ваня. Если ты уедешь, я пришлю тебе зов и расскажу, что решил насчет Юрия.
Юрий Горчаков сидел в удобном кресле за небольшим кофейным столиком. Напротив стояло еще одно кресло. В мой прошлый приезд этого столика в зале не было. Его принесли специально для нашей встречи.
На столике стоял высокий кофейник с изогнутым носиком. Я мог бы поклясться, что он полон горячего свежего кофе. Рядом с кофейником стоял молочник и две чашки.
Когда я вошел, Юрий Горчаков встал. Он не вскочил торопливо, но и не медлил. Легко поднялся, демонстрируя хорошее воспитание.
— Добрый день, Юрий Николаевич, — поздоровался я.
— Добрый день, Александр Васильевич, — откликнулся Горчаков.
Он старался говорить спокойно. Но я сразу же почувствовал, что за его отстранённым тоном скрывается немалое напряжение. Вот только причину этого напряжения я угадать не мог. Да и не хотел гадать, чтобы не ошибиться.
Поэтому прямо спросил:
— Почему вы так напряжены? Вас тревожит предстоящий разговор или есть другая причина?
Юрий стиснул зубы, не зная, что ответить.
— Да, наш разговор меня беспокоит, — наконец сказал он. — Хотите кофе?
— Не сейчас, — отказался я. — Может быть, позже. Хочу сразу предупредить, что разговор у нас выйдет долгий. Скорее всего, я буду задавать много вопросов. И прошу вас отвечать на них честно. Вы ведь знаете, что я в любом случае почувствую ложь.
Великолепная скульптура работы Померанцева, застывшая посреди зала, так и притягивала мой взгляд. Все-таки Померанцев был гениальным скульптором. Так передать в холодном камне напряжение человеческих чувств.
Но я решил, что сейчас не время любоваться скульптурой. Юрий Горчаков ждал откровенного разговора. И любая пауза только усилила бы его напряжение. А я пришел сюда не за этим.
Поэтому я оторвал взгляд от скульптуры и сел в приготовленное для меня кресло.
— Я только что виделся с Иваном, — сказал я. — Ваш брат просил, чтобы я разрешил вам принять Путь. Скажите, вы намекали ему, чтобы он поговорил со мной?
— Нет, — сразу же ответил Горчаков.
Я почувствовал, как в нем вспыхнуло негодование.
— Нет, я никогда не просил Ваню поговорить с вами и не намекал ему об этом.
— И свой ментальный дар тоже не использовали? — спокойно уточнил я.
— Не использовал, — еще громче ответил Горчаков.
Наверное, он готовился к другим вопросам, и разговор про Ивана, сбил его с толку. Но Юрий отвечал честно. Ложь я бы заметил сразу.
— Николай Андреевич рассказал мне, что все это время вы жили в семейном поместье под Тулой, — сказал я. — Расскажите, чем вы там занимались?
— Ничем особенным, — неохотно ответил Горчаков. — В поместье понадобился управляющий. Я его заменил.
— Большое поместье? — с интересом спросил я.
— Большое, — кивнул Юрий. — Много земли, несколько производств, мастерские.
— И вы несколько месяцев управляли всем этим? — улыбнулся я. — Вникали в разные мелочи, занимались поставками, организацией производства?
Я спрашивал спокойным, доброжелательным тоном. Мне и в самом деле было интересно, как Юрий Горчаков жил после выхода из лечебницы.
— Ну да, — немного расслабившись, ответил Юрий. — Управлял. И, кажется, неплохо справился. По крайней мере, отец мной доволен.
— Уверен, что без конфликтов у вас не обходилось, — предположил я. — Кто-то из управляющих или работников мог быть недоволен вашими решениями. Скажите, вы применяли свой ментальный дар, чтобы уладить эти недоразумения?
— Применял, — без колебаний кивнул Юрий. — Мне никто не запрещал. Наше поместье находится далеко от Места Силы. Магия там работает слабо.
— Ничего не имею против, — улыбнулся я. — Сам бы так поступил на вашем месте. Магический дар для того и нужен, чтобы его применять. А если говорить точнее, он применяется сам, неосознанно. Так ведь?
— Так, — согласился Юрий.
Расслабившись, он машинально потянулся к кофейнику, но тут же отдернул руку. Я сделал вид, что не заметил этого. Во время нашего разговора я чутко прислушивался к своим ощущениям. Мне было интересно, попробует ли Юрий Горчаков ментально воздействовать на меня.
Но он даже не пытался. Насколько я мог судить, у него и мысли об этом не возникло. А еще он мне не врал, даже не собирался ничего утаивать. И тем не менее наш разговор был ему очень неприятен.
— Когда я упомянул про Ивана, то почувствовал, что вы напряглись, — усмехнулся я. — А почему? Вам было неприятно, что брат попросил за вас?
— Да, — сквозь зубы ответил Юрий. — Я не люблю просить.
— Гордость? — поинтересовался я.
— Да, гордость, — запальчиво ответил Юрий. — А еще я был уверен, что вам не понравятся эти просьбы. Вы хотите самостоятельно принять решение.
— Вы ошибаетесь, Юрий Николаевич, — спокойно ответил я, — мое личное отношение к вам не имеет никакого значения. Единственное, что важно, это ваша искренность. Поэтому я продолжу задавать вопросы. Что вы будете делать, если я не разрешу вам принимать Путь? Согласитесь с этим? Или попытаетесь настоять на своем?
— Отец хочет пойти к императору, — через силу ответил Юрий. — Но я против. Уеду обратно в Тулу, займусь поместьем, там дел хватает. И постараюсь поменьше пользоваться своим даром.
Эти слова Юрий произнес машинально. Мне показалось, что он сразу пожалел о них.
— Буду приносить пользу своему роду, чем смогу, — добавил Юрий.
— В таком случае вы вряд ли сможете претендовать на место главы рода, — заметил я. — Скорее всего, после вашего отца род Горчаковых возглавит Иван. Вы же это понимаете?
— И что с того? — неожиданно возразил Юрий. — Иван, так Иван. Я без дела тоже не останусь.