— Не ваше дело, — грубо ответил Кораблев. — Я не желаю иметь с вами ничего общего. Так и передайте своему деду.
— Фёдор Иванович, — спокойно спросил я, — неужели вы не понимаете, что ваш близкий человек сейчас в опасности? Ему угрожает не Тайная служба. Он сам может в любую минуту разрушить свою жизнь. Ещё одно нападение на ректора, и что будет дальше? Хотите, я вам скажу? Рано или поздно мы его поймаем, а потом будет суд и тюрьма. Но прямо сейчас вы можете его спасти, пока он не натворил настоящих бед. Так что, назовёте его имя?
В отчаянии Кораблев закрыл лицо руками и глухо застонал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Это не могут быть они, — неразборчиво сказал он. — Нет никакой причины. Собакин ничего мне не сделал. Я не понимаю!
Последние слова он почти выкрикнул мне в лицо.
— Говорите, Фёдор Иванович, — кивнул я. — Это ваш единственный шанс.
— Незадолго до ареста я встречался с одной девушкой, — наконец выдавил Кораблев. — Мы собирались пожениться, но потом меня арестовали и отправили на каторгу. Я не знал, что с ней случилось. Понимаете? Я не знал!
— Почему? — простодушно спросил Юрий Горчаков. — Вы ведь могли послать ей зов.
Мы с Зотовым одновременно посмотрели на Юрия.
— Приговоренные к каторге никому не могут послать зов, — морщась, объяснил Зотов. — Существует специальное заклинание. Это не наказание, а мера безопасности. Но как это ни назови, а… Впрочем, какая разница?
— А после освобождения? — испуганно спросил Юрий.
— Неважно, — покачал головой Зотов. — Эта магия действует до самой смерти.
— Я не мог даже поговорить с ней, — выдавил Кораблев. — И она тоже. Я отбыл пять лет на каторге. Когда освободился, то пошел в матросы. Тогда как раз отправлялась экспедиция на Таймыр.Но нам не повезло. Наше судно затерло льдами. Мы чуть не погибли. Обмороженных, теряющих сознание от холода, нас подобрали местные охотники на тюленей. Выходили. Среди них оказался шаман.
— И он взял вас в ученики? — спросил я.
— Да, — кивнул Кораблев. — Пока я лежал без сознания, мне являлись духи. Они требовали, чтоб я поговорил с ними, и я никак не мог их прогнать. Старый Кундул сказал, что я должен стать шаманом. От духов нельзя убежать, с ними можно только договориться. Когда я прошел обряд и встретил своего духа-помощника, то сразу же послал его увидеться с… этой девушкой. Я только хотел узнать, что с ней стало. Вот и всё.
— И что вы узнали? — спросил я.
— Дух-помощник нашел её, — ответил Кораблев. — После моего ареста Маша взяла другую фамилию. Ушла от родных, уехала из Столицы. Понимаете, она была из очень влиятельного рода.
Он снова замолчал, не решаясь говорить дальше.
— Говорите, — нахмурился Зотов. — Что ещё вы узнали?
— Я узнал, что у меня есть сын, — опустив голову, ответил Кораблев. — Я никогда не говорил с ним. И с ней тоже — у них нет таланта слышать духов. Просто смотрел, как он растёт. У меня появился смысл жить. Я вылечился и снова пошёл в моряки. Дослужился до капитана. Я помогал им деньгами через верных людей.
— Имена этих верных людей вы, конечно, не назовёте? — криво усмехнулся Зотов.
— Нет, — упрямо покачал головой Кораблев.
— Тогда назовите имя вашего сына, пока он ещё чего-нибудь не натворил, — потребовал Зотов.
— Сейчас его зовут Данила Изгоев, — через силу ответил Кораблев.
Глава 14
Зотов, прищурившись, посмотрел на меня.
— Что ж, Александр Васильевич, вы опять оказались правы, когда обратили моё внимание на Изгоева. Между прочим, ответ от новгородского губернатора до сих пор не пришёл, но теперь он и не нужен. Думаю, всё понятно. Мальчонка каким-то образом узнал, что его отец и Собакин в своё время дружили. Скорее всего, об этом ему рассказала матушка. Вот Изгоев и вбил себе в голову, что Собакин виновен в аресте его отца. Приехал в Столицу и взялся мстить.
Зотов резко повернулся к Кораблеву.
— Вы сказали, что ваша несостоявшаяся невеста принадлежала к очень влиятельному роду. Как её настоящая фамилия?
Кораблев молчал, и Зотов слегка повысил голос:
— Я ведь всё равно узнаю, а вы сейчас впустую тратите моё время.
— Мария Александровна Долгорукова, — глухо сказал Кораблев. — Она из младшей ветви рода Долгоруковых.
— Понятно, — резко кивнул Зотов.
— Подождите, Никита Михайлович, — начал я.
Но Зотов меня не слушал. Прикрыв глаза, он послал кому-то зов. Договорив, Никита Михайлович сразу же начал отдавать распоряжения.
— Юрий Николаевич, вы свободны. Спасибо за хорошую работу. В докладе императору я упомяну, что вы помогли нам.
Забыв про Горчакова, Зотов повернулся ко мне.
— Александр Васильевич, я вызвал городовых. Так будет быстрее. А своим людям дал приказ во что бы то ни стало отыскать Изгоева. Вас попрошу пока не уезжать. Возможно, вы мне понадобитесь.
Определив подозреваемого, Зотов явно почувствовал себя уверенно. И я не стал сбивать его с толку своими вопросами. В конце концов, пока он всё делал правильно.
— Зачем городовые? — не понимая, вскинул голову Кораблев.
— Городовые доставят вас в управление Тайной службы, — сухо ответил Зотов. — Придётся вам погостить у нас, пока ваш сын не отыщется.
Кораблев качнулся назад, как будто хотел держаться подальше от Зотова.
— Зачем? Я никуда не сбегу.
— Нам нужен ваш сын, — повторил Зотов. — Чем быстрее мы его отыщем, тем лучше для него. А вы можете нам помешать. Этого я не допущу.
Пока Зотов отдавал распоряжения, я послал зов Изгоеву и наткнулся на сильный ментальный блок. Изгоев не желал со мной разговаривать. Может быть, он вообще ни с кем не хотел говорить.
— Изгоев не отвечает на зов, — сообщил я Зотову.
— Так я и предполагал, — хищно усмехнулся Никита Михайлович. — Наверняка почуял, что мы вот-вот до него доберёмся.
— Я не верю! — вдруг выкрикнул Кораблев.
В его голосе звенело отчаяние.
— Я не верю, что мой сын мог натворить такую глупость! Это не он!
— Мы во всём разберёмся! — нетерпеливо оборвал его Зотов. — Если ваш сын не причастен к нападению на ректора, то ему ничего не грозит.
Это был подходящий момент, чтобы высказать Зотову свои сомнения. Но мне помешали.
— Александр Васильевич, статуя пропала, — раздался в моей голове недоумевающий женский голос, и я узнал Анну Владимировну Гораздову.
— Что? — собираясь с мыслями, переспросил я. — Какая статуя?
— Статуя Туннеллонца пропала, — повторила Анна Владимировна. — Остался только постамент и непонятные следы на траве.
— Непонятные следы, — нахмурился я. — А куда они ведут?
— Кажется, к дорожке, — растерянно ответила Гораздова. — Я не разбираюсь в следах. Александр Васильевич, вы можете приехать?
— Обязательно приеду, но чуть позже, — ответил я. — А сейчас пусть садовники обыщут парк и внимательно осмотрят ограду. Если статую украли, то на ограде могут остаться какие-то следы.
— Хорошо, — послушно ответила Гораздова. — Сейчас я распоряжусь.
— Что там ещё? — нетерпеливо спросил Зотов.
— Из парка магической академии украли статую Туннеллонца, — удивлённо объяснил я, — ту самую, которую мы устанавливали вместе со студентами.
— Что за чертовщина, — изумился Никита Михайлович. — Кому могла понадобиться статуя?
И тут в моём мозгу промелькнула невероятная догадка.
— Каким магическим даром владеет ваш сын? — спросил я Кораблева. — Вы должны это знать. Вы же долгое время наблюдали за ним при помощи духов.
Кораблев молчал. Закрыв глаза, он сгорбился на кровати и молча раскачивался из стороны в сторону.
— Ваш сын сдал вступительные экзамены в академию, — напомнил я. — В документах должно быть упоминание его дара. Я всё равно узнаю. Говорите.
— Он некромант, — тихо ответил Кораблев.
— Всё сходится, — зло усмехнулся Зотов. — Некромант, призраки на Охтинском кладбище, нападение на ректора — всё одно к одному.
— А статуя? — напомнил я. — Не сама же она ушла. Хотя, Никита Михайлович, я припоминаю, что Изгоев разбил себе лоб до крови, когда мы устанавливали статую. Я тогда ещё удивился, как это получилось.
Заглушив мои слова, на лестнице тяжело затопали сапоги. В номер вбежали сразу трое городовых. За их спинами промелькнуло испуганное лицо портье.
— Вы на мобиле? — отрывисто спросил Зотов.
— Так точно, ваше благородие, — браво ответил один из городовых.
— Отвезите арестованного в управление Тайной службы, — Зотов кивком указал на Кораблева. — Не забудьте его вещи. Пусть его запрут в камере до моего приезда. Кораблев, собирайтесь.
Кораблев растерянно оглядывался, пытаясь понять, чего от него требуют. От спокойствия шамана не осталось и следа. Городовые бесцеремонно поторапливали арестованного, а я тем временем послал зов Леониду Францевичу Щедрину.
— Леонид Францевич, добрый день. Я…
— Александр Васильевич, — добродушно перебил меня Щедрин, — как я рад вас слышать. Вчерашняя кулебяка была просто изумительна. От души благодарю вас за приглашение, и хочу проявить ответную любезность. Совсем недавно на Городовом острове открылась настоящая итальянская траттория. Кормят изумительно. Вы ещё не решили, где будете обедать? Если нет, то я настаиваю, чтобы мы вместе отправились в это заведение и насладились тамошней кухней.
— С удовольствием, Леонид Францевич, — нетерпеливо ответил я. — Но, скорее всего, не сегодня. Мне срочно нужна ваша консультация по некромантии.
— А что у вас произошло? — заинтересовался эксперт. — Всё ищете того некроманта, который орудовал на Охтинском кладбище?
— Почти нашли, — ответил я. — А вопрос вот какой: может ли некромант оживить статую при помощи магии крови?
— Смотря насколько силён этот некромант, — рассудительно ответил Леонид Францевич. — Да и создание големов относится к запрещённой магии. Но ничего невозможного в этом нет. Некромантия и магия крови — это родственные способности. Принцип-то один и тот же — оживление неживого. Александр Васильевич, вы уверены, что не хотите обсудить этот вопрос за большой тарелкой настоящей итальянской пасты с мягким тертым сыром и вялеными томатами?