В его старческом голосе не слышалось угрозы, зато была абсолютная уверенность в том, что призрак послушается и выйдет.
— Ну, что я говорил, — простонал мне на ухо Рябушинский. — Видите, он хочет просто поговорить со мной. Сейчас я пойду к нему, и мы все выясним. Наверняка, это ошибка, чудовищная ошибка.
— Сидите, — еле слышно произнес я, — не вздумайте показаться ему на глаза.
— Но почему? — упрямо повторил Рябушинский. — Он же хочет просто…
Его слова заглушил второй раскат грома.
Не добившись успеха, князь прекратил попытки вызвать призрак Рябушинского. Но он не уходил с кладбища — просто стоял и смотрел на могилу. И дождь не утихал, наоборот, усилился.
— Что ж, так даже лучше, — с непонятной угрозой произнес Долгоруков.
Затем снова потянулся к своему чемоданчику и достал оттуда что-то белое и живое. Я расслышал паническое кудахтанье. Сверкнула молния, и в ее мгновенной вспышке я разглядел, что князь Долгоруков держит в одной руке слабо трепыхающуюся курицу, а в другой — нож с длинным изогнутым лезвием.
Молния сверкнула и погасла. Кудахтанье оборвалось.
— Что он делает? — в панике забормотал Рябушинский.
— Он зарезал курицу, — будничным шепотом объяснил Леонид Францевич. — Похоже, князь Долгоруков не брезгует запрещенной магией.
— Остановите его! — потребовал Рябушинский. — Это же моя могила! Зачем он льет на нее куриную кровь?
Никита Михайлович сдвинулся так, чтобы преградить призраку выход из склепа.
— Замолчите, — коротко бросил он, — не мешайте нам вас спасать.
Гроза уже бушевала над нашими головами. Гром грохотал так сильно, словно кто-то с размаху лупил кувалдой по небесному своду. То и дело сверкали молнии. В их синеватом свете я видел разбросанные по могиле Рябушинского белые куриные перья.
— Арестуйте его! — простонал Рябушинский. — Что же он делает? Зачем?
— Потерпите, — сочувственно сказал я, — нам нужны неоспоримые доказательства. Пока он просто зарезал курицу. Посмотрим, что будет дальше.
А дальше началось самое интересное. Князь Долгоруков раскинул руки в стороны и замер над могилой Рябушинского. Монотонным голосом он читал какое-то заклинание. Но его то и дело заглушал гром.
Сверкнула еще одна молния. Вспышка была дольше предыдущих, и я увидел, как мраморное надгробие зашаталось и рухнуло. Комья земли на могиле шевелились, как будто кто-то толкал их изнутри.
Вдруг земля провалилась, и из могилы высунулась костлявая рука. Она шарила в воздухе, словно пыталась нащупать опору.
— Что это? — в панике просипел Рябушинский. — Это… это мой скелет? Он что, оживляет меня? Зачем?
— Не вас, а ваши бренные останки, — с добродушной улыбкой объяснил Леонид Францевич.
Несмотря на чудовищное зрелище, эксперт самообладания не потерял.
— Между прочим, Долгоруков — довольно сильный некромант, — продолжил Леонид Францевич. — Не каждый может заставить скелет самостоятельно выкопаться из могилы. Многие некроманты воспользовались бы обычной лопатой. Собственно говоря, увиденного вполне достаточно, чтобы арестовать князя.
— Я хочу понять, зачем он все это затеял, — сквозь зубы ответил Зотов. — Чем больше мы увидим, тем труднее ему будет изворачиваться на допросе.
— Ваша правда, — благодушно согласился эксперт.
Призрак Рябушинского уже ничего не говорил. Он тихо стонал, забившись в угол склепа и закрыв полупрозрачное лицо руками.
А облепленный грязью скелет бывшего обер-прокурора тем временем окончательно выбрался из могилы. Я увидел тусклое голубоватое сияние, которое скрепляло между собой разрозненные кости.
— Магическое плетение! — восхищенно объяснил Леонид Францевич. — Он умудрился создать его прямо сквозь толщу земли! Смотрите внимательно, Александр Васильевич. Когда еще вам выпадет возможность понаблюдать за настоящей работой некроманта?
— Я позабочусь, чтобы такая возможность выпадала нам всем как можно реже, — мрачно сказал Никита Михайлович.
Скелет сидел на краю развороченной могилы, нелепо раскинув тонкие ноги и не делая попыток подняться. В его пустых глазницах горели зеленоватые огоньки.
Долгоруков снова взялся за нож. Он решительно полоснул себя по ладони и принялся окровавленной рукой гладить череп скелета. При этом князь-некромант что-то повелительно бормотал.
Костлявые руки скелета дрогнули и загребли кладбищенскую землю, которую дождь превратил в полужидкую грязь. На наших глазах скелет принялся неумело, но старательно обмазывать себя этой грязью.
— Обратите внимание, Александр Васильевич, — торопливо заговорил Щедрин, — князь Долгоруков создает голема.
Ветер пронзительно свистел, заглушая наши голоса. Шумел дождь, то и дело грохотал гром. Я понимал, что Долгоруков никак не может нас услышать. Поэтому спросил:
— А зачем он порезал себе руку.
— Ну как же, Александр Васильевич, — укоризненно покачал головой эксперт. — Уж вы-то могли бы догадаться. При помощи крови он полностью подчинил себе скелет, который раньше принадлежал уважаемому Петру Павловичу. Это основа некромантии. Затем князь отдал приказ, и скелет принялся самостоятельно превращать себя в голема. Простая и надежная технология. Самому князю и руки пачкать не придется.
Призрак Рябушинского все еще тихо стонал. Я покосился на него и увидел, что он сквозь пальцы напряженно следит за действиями Долгорукова.
Скелет методично лепил на себя грязь. Иногда комья рыхлой земли отваливались, но скелет снова нашаривал их и упрямо прилаживал на прежнее место.
Князь Долгоруков, опираясь на трость, застыл рядом с могилой. Не обращая внимания на дождь, он спокойно дожидался, пока скелет закончит свою грязную работу.
Вот скелет вылепил грубое подобие толстых ног и перешел к торсу. На наших глазах сырая земля заполнила пустую грудную клетку, затем скрыла костлявые плечи. Перед нами сидел бесформенный глиняный человек с черепом вместо головы.
Продолжая зачерпывать землю, скелет принялся втирать ее в череп, и через минуту почерневшие кости полностью скрылись под слоем грязи.
Долгоруков нетерпеливо повел в воздухе правой рукой и громко произнес короткое заклинание.
В очередной вспышке молнии я увидел, что слепленный из грязи голем мгновенно преобразился. Теперь на краю могилы сидел голый мужчина с отвисшим животом и тупым равнодушным выражением лица.
— Еще и магия иллюзий на закуску, — одобрительно сказал Леонид Францевич. — Работа некроманта высшего класса. Если не приглядываться, ты и не разберешь, что это голем, а не живой человек.
На мой взгляд, отличия были очевидны. Такого землистого оттенка кожи у живых людей не бывает. Но сам-то я не смог бы создать даже такого голема, поэтому предпочел промолчать.
— Отменная работа! — повторил Леонид Францевич, а призрак Рябушинского вдруг подался вперед.
— Да это же я! — истерично взвизгнул он. — Этот негодяй слепил меня из моих собственных костей и грязи!
Крик призрака непременно выдал бы нас, но на наше счастье в небе снова загрохотал гром.
— Да тише вы! — прошипел Никита Михайлович и машинально попытался схватить призрака за плечо.
Разумеется, из этого ничего не вышло, но Рябушинский каким-то чудом и сам взял себя в руки.
А князь Долгоруков тем временем достал из чемодана сложенную промокшую одежду и протянул ее голему.
Голем принялся неуклюже натягивать одежду на себя.
— Дождь стихает, — шепотом заметил Никита Михайлович, — и гроза уходит.
— Естественно, — кивнул Щедрин. — Ритуал закончен. Какое-то время голем сможет существовать самостоятельно.
Полностью одетый голем, разительно похожий на обер-прокурора Рябушинского, замер перед Долгоруковым. Некромант положил левую ладонь на плечо голема.
— Иди и отыщи Вениамина Собакина! — громко и властно сказал он. — А когда найдешь его, убей!
— А вот теперь пора! — удовлетворенно кивнул Зотов. — Леонид Францевич, вы справитесь с големом?
— Разумеется! — улыбнулся Щедрин.
Голем как раз делал свои первые шаги. Он пошатнулся, и камни дорожки жалобно захрустели под его весом.
— Вперед! — скомандовал Зотов, толкая решетку.
Но тут не выдержал Рябушинский.
— Я должен это остановить! — в отчаянии выкрикнул призрак и рванулся вперед.
Синеватым прозрачным облачком он пролетел прямо сквозь решетку, вылетел из склепа и устремился к голему.
Я увидел, как призрак буквально втягивается в грубо вылепленное глиняное тело.
Голем замер на месте, затем развернулся и шагнул к Долгорукову. Вот этого некромант совершенно не ожидал. Он сделал шаг назад и вскинул перед собой трость, словно собирался защититься. Но больная нога подвела, и князь Долгоруков тяжело рухнул навзничь.
— Убью, мерзавец! — глухо взревел голем и навалился на Долгорукова сверху.
Некромант и его чудовищное творение возились в скользкой кладбищенской грязи. Голем пытался добраться до глотки Долгорукова, а князь отбивался из последних сил.
— Убью! — рычал голем. — Удавлю, мразь!
— Надо их разнять, — выкрикнул Зотов, подбегая к месту схватки.
Он ухватился за плечо голема, пытаясь оторвать его от Долгорукова, но голем этого даже не почувствовал. Пальцы Зотова соскользнули, а воскрешенный Рябушинский продолжал душить некроманта.
Нож с кривым лезвием валялся на тропинке. Долгоруков вслепую шарил рукой, пытаясь до него дотянуться.
Я не понимал, что он собирается делать дальше, но решил не рисковать. Подцепил нож носком ботинка и отбросил его в сторону.
Долгоруков хрипел и отбивался от голема. Его перемазанное грязью лицо было похоже на глиняную маску, на которой таращились испуганные глаза.
— Да отпусти же его! — снова взревел Зотов, хватая голема за плечи.
— Убью! — рычал Рябушинский, сжимая глиняные ладони на тощей шее некроманта.
Но тут за дело взялся Леонид Францевич. Обернув ладонь носовым платком, он поднял из травы нож, который уронил Долгоруков.