— Так он подходил ко мне. Поговорили о том, о сём. Ни о чём, в общем-то. Покурили…
Я перешёл на другую сторону улицы. Не гордый, могу и ногами поработать. Искандер, увидев меня, сразу оторвал зад от сиденья и выпрямился, чуть ли не по стойке «смирно» встал.
— А ты как здесь оказался, Саид? — спросил я. — Вроде не стреляли.
— Почему Саид? — удивился он.
Новое поколение, подумал я. Сверхновое.
— Дядя шутит, не обращай внимания. Так я тебя внимательно слушаю.
— Я должен передать вам телефон. Старые симки и аппараты засвечены. Вы старый выкинули?
— Ещё и каблуками растоптал для надёжности. Как ты меня нашёл?
— Марсель сказал, здесь единственное место, куда вы точно приедете, и где я вас смогу перехватить. Этот адрес, — он показал рукой на горящие окна Алеся Маркуши, — что-то для вас обоих значит. Я не вдавался в подробности, это не моё дело.
— Долго тут торчишь?
— Не-а. Часа три.
Часа три для него — недолго… Интересные друзья у Марика, настоящие профи, если сравнивать с его запутавшимся в жизни папашей.
Искандер без лишних слов достал новый чистенький мобильник и передал мне. (Похоже, опять бабкофон! Или, исходя из новых реалий, — дедушкофон.) Там было всего два номера — без имён. Я тут же позвонил по первому.
— Папуля, — сказал Марик, — ну ты выяснил, что хотел?
— В общих чертах.
— С тех пор, как я легкомысленно позволил Викторине светить мне в спину, я понял, что ты обязательно отыщешь нашего с ней одноклассника. Цитата.
— Где ты прячешь мою внучку?
— Она в абсолютной безопасности, будь спокоен. Фирма гарантирует.
— Мне нужно её опросить.
— Можешь опросить меня, все её ответы я знаю лучше, чем она. Но только при личной встрече.
— То есть не по телефону?
— Ни в коем случае.
— Кто ей угрожает?
— Ну, папа!
— Хорошо, пусть при личной встрече. Где ты сейчас?
— В Твери.
— Опа! Зачем?
— По делам бизнеса.
— Биткоинами что, и ночью торгуют? Ездишь с ними по Руси, как раньше коробейники со своим товаром?
— Биткоины я давно все продал. А в Твери у меня склад товара.
— Какого товара, не скажешь.
— Не сейчас, прости.
— Ладно, давай тогда про личное. Уязвимость телефонной связи, по-моему, тут не помеха. Я обязан тебя кое о чём спросить, хотя такие вопросы нормальный профессионал всегда задаёт только лицом к лицу, чтобы видеть реакцию преступника. У вас с Викой было по согласию или ты взял её силой?
Возникла небольшая, легко объяснимая пауза. Я ждал, сдерживая тёмный гнев.
— По согласию, но с небольшими нюансами.
— Это как понимать?
— Ты уже выяснил про маму и про своего лучшего друга?
— Очень в это трудно поверить…
— И правильно, не верь! — воодушевился Марик, но болезненно как-то, лихорадочно. — Считай, ничего не было, а фото — просто фейк!
— Не получается. Хочу грудь себе разодрать, чтобы выпустить наружу вой.
— Тогда ты должен меня понять. Папа, я тогда практически с ума сошёл, когда узнал. Ты был в командировке, мама с Максимом уехали в пансионат. Это летом было, в июле двухтысячного. А мне, если помнишь, всего только восемнадцать стукнуло. Меня же разрывало на части!
— Насиловать-то зачем девчонку?
— «Девчонку»?!! Она была дочерью главного врага нашей семьи! Так я думал тогда. Остатками мозга. И не насиловал я никого и никогда, плохо ты меня знаешь. Я пришёл к ним домой прикончить её сраного папашу, и честно ей об этом сказал. Франкенштейна, к сожалению, не было дома. Она разревелась и умоляла меня передумать. И тогда мне в голову явилась гениальная в своей бредовости идея: а давай, говорю, я тебя трахну, как твой папаня трахал мою мать. Ну или, если ты против, я его дождусь и тупо прикончу. Выбирай, сказал я ей. Она видела, в каком я состоянии, и сообразила, что это всё абсолютно не шутки. Так что выбор она сделала сама. Импульсивная такая месть получилась.
— Какой же ты говнюк, Марсель.
— Может быть. Кстати, легче мне не стало, только противно. До сих пор противно, как вспомню.
— Ты бы в самом деле мог убить Радика?
— Думаю, тогда — мог бы…
Мы оба вдруг замолчали. Мы почти минуту молчали, вспоминая каждый своё. Жаль, думал я… Жаль, что ты его тогда не убил, мальчик мой. Я бы тебя отмазал. А девчонку трогать было неправильно, она-то в чём виновата? Я всегда презирал подонков, которые наказывают невинных, чтобы через них досадить виноватым. Единственное, что хоть как-то извиняло Марика, это его аффект. Ну и ещё одно простое обстоятельство. То, что он — мой единственный сын…
— Я должен увидеть внучку, — сказал я решительно.
— Ты видел её в своём Озерце не один раз.
— Не паясничай!
— Если она к тебе не подошла знакомиться, значит, не хотела. Гордячка она у нас. Но я обещаю — обязательно увидишь. Отцом меня признала, хоть и далеко не сразу. Искандер пока ещё с тобой?
— Да.
— Используй его, если нужен помощник. Передаю в полное твоё распоряжение. Можешь доверять ему, как мне.
Эх, если бы я мог тебе доверять, малыш, с горечью подумал я. Так что неудачная получилась рекомендация…
— До встречи, папуля, — сказал Марик со скрытым смыслом, не очень мне понятным.
И диалог с сыном был закончен.
Я спрятал телефон и повернулся к Искандеру.
— Это ведь ты в Озерце отбил Марину от бандитов?
— Я, — не стал тот отпираться.
— Что за «тромбон» у тебя был? И, кстати, где его надыбал?
— Обычный двенадцатый «Бекас», — пожал он плечами. — Надыбал в оружейном магазине. Есть охотничий билет.
— Из больницы её вывез тоже ты?
— Я.
— Мой сын попросил тебя поработать охранником?
— Он предполагал, что будет попытка похищения.
— А как вы узнали, в какой день? Или ты все пять дней там пасся?
— Зачем пять дней? Опасно стало только после того, как она подбросила вашу фотографию какому-то следаку из вашей бывшей конторы.
Так-так, секреты один за другим раскрывались — как цветочные бутоны на пёстрой клумбе.
— И зачем ей было подбрасывать мою фотографию?
— Я не спрашивал, но, по-моему, девушка хотела, чтобы вы расследовали смерть её деда.
— Тьфу! Левой ногой чесать правое ухо… Не слишком сложно?
Искандер усмехнулся. Хоть что-то человеческое проявилось в этом молодом парне, похожем на человекоподобного робота.
— Наверное, думала, что другим способом вас будет не оторвать от грядок.
— Оторвали, называется, идиоты… Зачем людям Рефери было похищать девчонку?
— Кто такой Рефери? — удивился Искандер.
Ну да, ну да. Похищение они ожидали, а про Рефери не слышали… То ли парень придуривается, то ли Марик с ним не всем делится.
С другой стороны, откуда Марику знать про существование Рефери?
— Ладно, закончим пока с вопросами, — решил я. — Надо ехать. Поучаствуешь?
— Марсель просил вам помочь, если вы захотите.
— Захочу. Езжай за вот этим УАЗом.
— А может, вы на настоящей машине прокатитесь, — призывно похлопал он по заднему сиденью своего роскошного моцыля. — А «козлик» за нами.
И вдруг хулигански мне подмигнул.
Искушение было велико, настолько велико, что я подумал: какого чёрта?! В чём тут сомневаться? На Настоящей Машине — это же да! Да и да!
Проветрить раскалённую голову, распахнуть душу московским ветрам…
— Сейчас вернусь. Никуда не уезжай без меня, — строго сказал я. — Схожу проинструктирую товарища капитана.
Арбуз жил в обычном доме, как обычный обыватель, избегая любых и всяческих понтов. Под чужой фамилией. Потому, наверное, Брежнев со товарищи до сих и не отыскали его, хотя, ясен пень, пытались. Поздно спохватились. После того, как Арбуз выполз из больницы, куда я его милостиво отправил, он стал нашим службам не интересен. И за долгие годы, прошедшие с разгрома «банды чемпионов», успел капитально подремонтировать анкету, оборвал все прежние связи, окопался и закрепился в новой личности. В общем, умело исчез с радаров.
Это всё мне поведал Шпунтик — бонусом к адресу.
При этом, как только что выяснилось, умудрился остаться при делах, при их поганых бандитских делах. В дороге мне позвонил Миша (разговаривать по мобиле на мчащемся мотоцикле, даже с заднего сиденья, — чистый адреналин). Майор торжествующе доложил, что они раскололи бригадира «спортсменов», подстреленных мною у Бюро судмедэкспертиз. «На родной сестре сломался», — не совсем внятно пояснил опер, но я плевать хотел на технические детали, только суть была важна. И суть состояла в том, что задержанный опознал по фотографии Арбуза в качестве их нанимателя. Что со стопроцентной вероятностью доказывало: не зря мы едем по нынешнему адресу. Каким-то боком этот ветеран-инвалид Великой Бандитской Войны участвует в происходящем и, весьма вероятно, напрямую выполняет задания от Рефери.
Вот такой рояльчик сыграл мне из кустов «собачий вальс». Очень вовремя.
А я собирался с Арбузом блефовать, прикидываясь, что знаю то, в чём совсем не уверен…
Насчёт дома. Обыкновенный он по только столичным меркам, в том смысле, что нет при нём какой-то особой охраны, не спрашивают на подступах пропуска и всё такое. Живут здесь нормальные граждане, пусть и богатые, не какие-нибудь чиновные мужи и государственные тузы. Арбуз таким и прикидывается — нормальным состоятельным гражданином, привлекательным разве что для налоговых служб и всякого рода аферистов.
Шесть этажей плюс бельэтаж. Два подъезда. Все квартиры двухэтажные, по три на площадке, то есть девять квартир на одной лестнице. А всего — восемнадцать. В сущности, это не дом в городском смысле, а большой такой особняк — в окружении девятиэтажек и точечных высоток. При входах в здание работают консьержи, выполняющие одновременно функции охранников. Дому придана территория, обнесённая чугунным забором, на которой расположили автостоянку и скверик. Рядом — детский сад, школа, супермаркет, кафе, бытовое обслуживание и прочие ништяки. Я б здесь пожил…