— Почему это вы решили перейти на «ты»?
— А зачем нам выкать друг другу, а? Это сейчас немодно, к тому же сегодня Новый год, а в новогоднюю ночь все можно. — Он покружил девушку, затем ловким движением привлек к себе и улыбнулся: — Ты, как я посмотрю, девушка современная. Может, и в Будапеште побывала?
— Побывала, и не раз, только это еще не повод для...
В этот момент оркестр, кончив танец, без перерыва заиграл медленное танго и Бегьеш еще крепче прижал девушку к себе.
Эндре по выражению лица Марики заметил, что ей что-то не нравится. «Наверное, она хочет избавиться от Бегьеша, а тот не отпускает ее», — решил он и спустя минуту уже стоял перед девушкой, приглашая ее на танец. Однако Бегьеш не выпускал ее из своих цепких объятий.
— Исчезни, Варьяш. Подойдешь попозже, не сейчас! — грубо бросил он Эндре.
— Отпустите меня! — потребовала Марика. — Я не хочу больше танцевать.
— Как это не хочешь?
Эндре схватил Бегьеша за запястье и угрожающе прошептал:
— Пусти ее, нахал! Мы ведь не в казарме...
Бегьеш неохотно отпустил девушку. Марика сразу же положила руки на плечи Эндре.
— Привет, младший сержант! — Сделав несколько кругов, Эндре спросил: — Почему вы не влепили ему пощечину? Он у нас нахальный...
— А вы его знаете?
— Это мой командир отделения.
— Выходит, у вас из-за меня будут неприятности?
— Скажите лейтенанту Ковачу, что я вас защитил, и никаких неприятностей не будет.
— А почему я должна ему об этом говорить?
— Возлюбленному всегда рассказывают о подобных вещах.
Марика остановилась и устремила на парня изумленный взгляд.
— Я все знаю, — улыбнулся он. — Чему вы так удивились?
— Я — возлюбленная лейтенанта Ковача?!
— Ну уж, конечно, не я.
— Доведите меня, пожалуйста, до столика.
— Вы не хотите танцевать?
— Нет, не хочу. Кто вам это сказал?
— Разве, это так важно? Знаю, и все. А вы-то почему это отрицаете? — Эндре взял руку Марики в свою: — Пойдемте за мой столик. Или вы здесь не одна?
— С директором школы и его супругой.
— А я один-одинешенек.
— Хорошо, только сначала я скажу, что ненадолго оставлю их.
Анти очень удивился, когда Эндре вернулся вместе с девушкой. Да и Марика, когда Эндре представлял их, не скрыла своего разочарования, что он вовсе не один, а с другом.
Посетители эспрессо после изрядной дозы напитков заметно повеселели, они больше танцевали, да и сами танцы стали более темпераментными. За одним из столиков компания распевала венгерскую народную песню, за другим — модный шлягер, за третьим — что-то старомодное. И за всеми столиками пили: ведь новогодняя ночь бывает один раз в году.
К столику Эндре подошел длинноволосый парень. По лихорадочному блеску его глаз было заметно, что он успел основательно набраться. Он пригласил Марику, но она отказалась танцевать. Едва он отошел, как подскочил другой, но и его постигла та же участь. За ним подошел третий. И тут до Эндре дошло, что все это неспроста. Он поинтересовался у Марики, знакома ли она с этими парнями.
— Нет, не знакома, а видеть, пожалуй, видела. Они на стройке работают...
— На какой стройке?
Не успела она ответить, как к ней снова подошел длинноволосый:
— Разрешите?
— Я же сказала, что не танцую.
— А почему не танцуете?
— Не танцует, и все, — ответил за девушку Анти и поправил очки. — Разве вам этого недостаточно? Не желает она с вами танцевать.
— Это я тебе припомню, — пригрозил парень и ушел.
Анти встал, сказал, что скоро вернется, и тоже удалился.
Эндре и Марика остались вдвоем.
— Так на какой же стройке они работают? — повторил свой вопрос юноша.
— Это уже не так интересно. Строят здание. Сначала речь шла о том, чтобы разместить в нем библиотеку и клуб, а потом порешили вместо библиотеки открыть современный пивной зал. Весной его построят, а библиотека по-прежнему будет ютиться в старом здании. — Она посмотрела на парня: — Так кто же вам сказал, что я любовница Ковача?
Эндре налил вина в бокалы.
— Видишь ли, меня лично это не волнует. Ты самостоятельный человек и вправе делать то, что захочешь. Да и лейтенанта Ковача понять можно: от него жена ушла, а жить в далеком гарнизоне без женщины очень трудно.
— Но ведь это ложь! — возмущенно воскликнула девушка. — Вы не подумали о том, что она затрагивает мою честь?
— Вот как? — Эндре дотронулся до руки Марики: — Какое отношение это имеет к чести? Абсолютно никакого. У моего отца было изрядное количество любовниц, а все, кроме меня, считают его порядочным человеком. — В голосе Эндре чувствовалась насмешка.
— Возможно, — отняла руку Марика, — но я девушка несовременная. Поэтому мне не стыдно признаться, что я верю в настоящую любовь и гармоничный брак.
— Гармоничный брак? — Эндре отпил глоток вина и огляделся: — А такой существует?
Марика внимательно посмотрела на него:
— Почему вы так плохо думаете о людях?
— Потому что я тоже человек, — наклонил он голову, — и довольно невысокого мнения о собственной персоне, хотя никаких ужасных проступков вроде бы не совершал. Временами сам себе противен... — Почему-то ему захотелось излить все, что у него накопилось на душе, именно Марике.
— Никакой вы не противный, — запротестовала она. — Я готова подписаться под этим обеими руками.
В этот момент снова загремел оркестр. Длинноволосые гитаристы старались изо всех сил. Зал сразу оживился.
Сквозь толпу танцующих к столику пробился Анти. Лицо его блестело, он тяжело дышал.
— Все словно обезумели, — сказал он, поправляя очки и китель. — Ничего не видят, ничего не слышат... вот-вот раздавят...
— Надеюсь, тебе ничего не сломали? — шутливо поинтересовался Эндре.
— Пока еще нет. — Анти посмотрел на друга поверх очков: — Нам пора уходить...
— Почему?
— Кажется, Бегьеш решил над нами посмеяться: это он подсылал тех парней к Марике. Вон они, сидят все вместе за одним столиком.
— Ну и пусть, я все равно буду танцевать только с тем, с кем хочу, — спокойно заметила девушка.
— Так-то оно так, но они уже пьяны, — возразил Анти, — чего доброго, приставать начнут.
— Пусть попробуют, у меня сейчас как раз такое настроение... — заявил Эндре.
— Именно поэтому и надо уходить... Я не намерен ввязываться в драку.
— Неужели ты испугался?
— Нет, просто ненавижу драки.
— Мы и не собираемся драться, но если на нас нападут, придется защищаться. — Эндре посмотрел на Марику: — Надеюсь, вы не боитесь?
— Хулиганья у нас, к сожалению, хватает, лучше действительно пойти домой, — согласилась девушка, немного подумав.
— Очень даже странно... — размышлял вслух Эндре. — Почему это я должен раньше времени топать в казарму? Уж не потому ли, что каким-то парням не понравилась моя физиономия?
В этот момент к их столику подошел высокий сутуловатый парень в красивом модном костюме. Густые светлые волосы небрежно спадали на воротник, но лицо у него было вполне, интеллигентное. Слегка поклонившись, он сначала улыбнулся Марике, а затем устремил взгляд серых глаз на парней:
— Извините, не знаю, у кого из вас я должен попросить разрешения потанцевать с вашей дамой.
— Ни у кого. Я не танцую, — ответила вместо ребят Марика.
— Уж не эти ли солдаты запретили вам танцевать?
— Оставьте ваши игры! — рассердилась девушка. — Я не танцую, и все. И передайте это своим друзьям.
Брови у парня от удивления полезли вверх.
— Простите, — вежливо проговорил он, — я хотел бы сначала кое-что выяснить.
— А почему бы вам не удалиться? — спокойно спросил Эндре.
— Извините, товарищ рядовой, я не с вами разговариваю.
— Но дама со мной, товарищ гражданский, и довольно непрозрачно дала вам понять, чтобы вы оставили ее в покое. Думаю, после этого вряд ли стоит что-то выяснять.
Блондин закурил сигарету.
— Жаль, что мы не понимаем друг друга. Извините, придется продолжить диалог в другом месте.
— Правильно, позвоните мне по телефону. — Эндре встал и дотронулся до рукава парня: — Ну чего вы, ребята? Согласились участвовать в каком-то глупом розыгрыше. Не хочет она танцевать с вами, и все. Пригласите другую девушку.
Блондин двумя пальцами снял руку Эндре со своего рукава:
— Нам, дружище, еще никто не решался отказывать. А если отказывали, мы всегда старались узнать причину. Отказ сам по себе оскорбителен...
— Старина, давай прекратим эти бессмысленные препирательства. Мне кажется, вы просто придираетесь. Если это действительно так, тогда до свидания.
С тяжелым чувством Эндре вернулся за столик, понимая, что самое умное сейчас было бы проводить Марику за столик директора, а затем незаметно удалиться.
Неожиданно оркестр заиграл туш. Присутствующие в зале закричали «ура» и вдруг замолчали. Правда, тишина длилась совсем недолго — ее нарушили звуки Государственного гимна. Тогда все разом поднялись и сначала тихонько, а затем все громче и громче начали петь.
Эндре охватило странное волнение, ему казалось, что он не стоит на месте, а парит в воздухе. Он посмотрел на Марику — она тоже пела приятным сопрано.
Когда гимн кончился, снова воцарилась тишина. Но вот кто-то крикнул:
— С Новым годом!..
И в тот же миг зазвенели бокалы, люди оживились, начали обнимать и поздравлять друг друга. Торжество продолжалось.
Вскоре выяснилось, что Марика не намерена веселиться до утра. Эндре вызвался проводить ее, заявив, что и с него довольно. Услышав об этом, Анти облегченно вздохнул, так как его не покидало беспокойство.
Они шли по безлюдным улицам городка. Марика тихо напевала разные мелодии и время от времени спрашивала то одного, то другого, знакома ли им эта песенка. Оказалось, Анти знает почти все песни.
— Выходит, дружище, до армии ты был не только журналистом-стажером, но и шансонье, — со смехом заметил Эндре.
— Ну, мое пение вам особого удовольствия не доставит, — признался Анти. — Сам не понимаю, как я выучил эти песни: послушал раз-другой по радио, и мелодия запомнилась.