Тут их глаза встретились, и на миг время замерло. Мэтт замолчал. Его лицо напряглось, глаза засверкали — и сердце Лауры бешено заколотилось. Во рту пересохло. Она застыла.
Мэтт продолжил оглядывать гостей, как будто ничего не случилось, и время снова пошло.
— …будут стимулировать его развитие. Спасибо.
Когда Мэтт спустился с подиума, зал разразился аплодисментами, но она едва это понимала. Лаура с трудом дышала.
«Боже, — думала она, пытаясь не упасть. — Прийти сюда — ужасная идея. Мэтт не рад моему приходу. Он явно взбешен».
Сердце глухо стучало. Как она могла предположить, что сможет получить преимущество перед таким мужчиной, как он? Господи, он же король! Прирожденный лидер.
О чем она вообще думала? Откуда в ней взялось нахальство просто предположить, что она сможет его встряхнуть? И если подумать, зачем ей это вообще понадобилось? Если она расшевелит Мэтта, то с таким же успехом ей можно злить львов в открытой клетке. Она совсем сошла с ума?
Лаура занервничала. Ей нужно уйти. Притвориться, что она никогда и не приходила. Сейчас же.
Но когда Антонио Капелли с теплой улыбкой направился к ней и взял ее под руку, стало слишком поздно сбегать.
«О черт! — выругался Мэтт, беря бокал шампанского у проходящего мимо официанта и стараясь не сразу его выпить. — Что здесь делает Лаура? Я не приглашал ее. Наверное, в прошлой жизни я сделал что-то кошмарное, чем и заслужил подобную пытку», — думал он, сжимая бокал и пытаясь отвечать на вопросы, которые сыпались на него со всех сторон.
Когда его взгляд наткнулся на Лауру, сердце ухнуло вниз и на секунду в его голове стало пусто. Он забыл, где находится, что делает и, самое ужасное, что должен говорить.
Ему пришлось собрать все силы, чтобы оторвать взгляд от нее и продолжить рассматривать зал. Весь охваченный огнем, Мэтт мечтал лишь об одном: спрыгнуть с подиума, растолкать всех, схватить Лауру и уединиться с ней…
Но это было чересчур. Мэтту оставалось лишь надеяться, что никто не заметил в его речи запинок.
Мэтт увидел, как Лауру подхватил его секретарь, и ему в мысли закралось подозрение. Если Антонио причастен к ее появлению на вечере, к утру он может искать для себя новую работу.
«Не важно», — сказал он себе, как только те затеяли оживленный разговор. Здесь присутствовало около пятисот человек, и у него не было никаких причин подходить к Лауре, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ней.
Все, что нужно было сделать, — так это забыть о том, что она здесь. И тогда все будет отлично!
«Забыть о ее присутствии сложнее, чем казалось», — думал Мэтт спустя час мучений.
Пусть не было необходимости подходить к Лауре, но это не мешало Мэтту осознавать каждое ее движение. Не мешало двигаться по направлению к ней, хотя он этого и не замечал. И самое ужасное — ничто не гасило его желания оказаться рядом с Лаурой, отогнать всех мужчин, которые обступили ее и которым она обворожительно улыбалась. А их было немало.
Поправив воротник рубашки, Мэтт ощутил неприятный жар и дикое напряжение. Мышцы почти болели от его усиленных попыток оставаться на месте, а голова разрывалась от попыток сосредоточиться на деловых разговорах.
Не в силах противиться своему желанию, Мэтт глядел на нее, смеющуюся и болтающую. Ее глаза сверкали, а щеки покрывал румянец. Вот он поймал ее взгляд. Она удивленно подняла брови, будто знала, что Мэтт избегает ее, и что-то внутри его щелкнуло.
Как глупо! У него не получалось игнорировать Лауру. Тогда почему бы не подойти и просто не поздороваться? Это же не убьет его!
Стиснув зубы, Мэтт извинился перед собеседниками и стал пробираться к Лауре.
Это оказалось не так просто. Она была всего в нескольких ярдах от него, но словно в другой стране. К его жуткому раздражению, рядом с ним оказывались бизнесмены, словно ракеты с системой самонаведения. Преграждая королю путь, они хотели перекинуться с ним парой слов.
Когда Мэтт наконец-то добрался до нее, он успел согласиться с массой вещей, которые не должен был принимать в расчет. Его терпение готово было вот-вот лопнуть.
Ему не стало легче, когда Лаура встретила его с гордо вскинутой головой и надменной улыбкой. А ее синее, в тон глазам, облегающее платье без лямочек оставляло слишком мало места для воображения…
На всякий случай Мэтт засунул руки в карманы.
— Добрый вечер. — Его голос звучал резче, чем ему бы хотелось.
— Ваше величество. — Она присела в изящном реверансе.
Что за черт? Мэтт стиснул зубы:
— Не делай так.
Она поднялась и улыбнулась, отчего его сердце бешено заколотилось.
— Я что-то делаю не так?
— Нет.
Она сделала все слишком хорошо. Присела так низко, что он мог заглянуть в лиф ее платья.
— Но больше не делай так. Только не ты.
Лаура театрально вздохнула и капризно надула губки:
— А я так долго репетировала!
Мэтт моргнул, стараясь держать себя в руках и не смотреть на ложбинку между ее грудей.
— Что ты здесь делаешь?
— Я подумала, будет полезно посмотреть, как здесь все работает. С точки зрения дальнейшей реставрации.
— Явилась без приглашения?
— Не совсем, — прохладно ответила Лаура. — Я поделилась своей идеей с синьором Капелли, и он добавил меня в список гостей.
Ха! Как он и думал. Надо обязательно поговорить с секретарем.
— Милое платье. — Его голос прозвучал неожиданно сипло, и Мэтт откашлялся.
— Спасибо, а у тебя милый костюм.
— Спасибо.
Она склонила голову, чтобы отпить шампанского, и взгляд Мэтта упал на ее шею. Мягкая кремовая кожа, абсолютно незащищенная. Он засунул руки поглубже в карманы, чтобы не схватить Лауру, не прижать к себе и не прильнуть губами к пульсирующей жилке на ее шее…
Лаура опустила бокал и мельком взглянула на него, одарив легкой улыбкой, которая тут же зажгла его изнутри.
— Ты в порядке, Мэтт?
Он сосредоточился:
— Да, а что?
— Тебе некомфортно?
— Тогда почему ты такой сердитый? Это же вечеринка. Ты не должен сердиться.
— Это моя вечеринка. И я могу делать что захочу.
Ее улыбка стала еще шире — с легким намеком на понимание. Кто-нибудь заметит, если он украдет ее и они продолжат вечер наедине?
— Что ж, наверное, ты очень занят. — Голос ее прозвучал необычно хрипло. — Не смею тебя задерживать.
— Ты не задерживаешь.
— Отличная речь.
Правда? Он не помнил. В ее взгляде было что-то непонятное, что заставляло его буквально пульсировать от желания.
В голове все поплыло.
Что с Лаурой сегодня такое? Откуда эта страстная надменность? И что ему с этим делать?
— Красивый зал, — сказала она, взглянув на потолок и снова демонстрируя ему свою голую шею.
— Я не хочу говорить об архитектуре, — проскрежетал он.
Если она и удивилась его тону, то виду не подала. К тому же в ее глазах засверкало что-то, подозрительно напоминающее триумф. Это задело его еще больше.
— Тогда о чем тебе хочется поговорить?
Ему вообще не хотелось говорить.
— Почему ты тогда так резко ушла? — спросил Мэтт первое, что пришло на ум.
Лаура пожала плечами:
— Были дела.
Он прищурился:
— Кажется, у тебя входит в привычку сбегать от меня.
— Нет. Просто ты напомнил мне, где мое место. Вот и все.
Мэтт нахмурился. Что это вообще значит? Ее место было в его объятиях. Под ним. На нем. Как угодно, но рядом с ним!
Он сжал челюсти от прилива еще более жаркого и настойчивого желания.
С него хватит! Хватит этих взлетающих ресниц и маленьких призывных улыбок. Хватит этого желания, которое не давало ему спать ночью и постоянно отвлекало днем. Хватит пытаться сопротивляться Лауре!
Почему-то сегодня у Лауры был непонятный настрой. Несмотря на все упорство, самообладание ускользало от Мэтта, как песок сквозь пальцы. Он никогда не чувствовал такой острой необходимости, сжигающей его изнутри. Никогда не ощущал такого отчаяния. И никогда у него не было так мало желания разговаривать с гостями.
К черту предпринимателей! Он столько всего сделал, чтобы облегчить их положение. Теперь его очередь получать от жизни необходимое.
Шагнув вперед, Мэтт взял Лауру под руку и прижал к себе.
— Что ты делаешь? — задыхаясь, проговорила она.
— Мы уходим. — Он ощутил ее аромат, который стер в его голове последнюю разумную мысль.
— Мы не можем!
— Можем. И уходим!
Она взглянула на него, ее брови слегка нахмурились.
— Что-то не так?
— Даже слишком.
— И что же это?
Краем глаза Мэтт заметил движение и фигуру, направляющуюся к нему.
О нет! Не выйдет.
— Ты уже видела голубой зал? — громко спросил он, уводя Лауру в противоположном направлении, не дав ей ответить. — Красивейший сводчатый потолок. Жутко нуждается в любви и заботе.
Как и он сам…
«Хватит надменности», — думала Лаура, ковыляя за Мэттом на высоченных шпильках.
Все шло так хорошо! Она была холодна и собранна. Она наслаждалась вечеринкой. Настолько, насколько это возможно, сгорая от желания.
Весь вечер она чувствовала на себе взгляд Мэтта, ее сердце прыгало в странном предвкушении, а тело трепетало. Чудо, что она смогла вести более-менее осмысленную беседу. В какой-то момент Лаура даже тихо застонала, но тут же подавила стон кашлем.
В общем и целом она контролировала себя.
Но когда Мэтт направился к ней, ее самообладание начало ускользать, словно шелк сквозь пальцы.
Чем больше он приближался, тем сложнее приходилось Лауре. Она словно вросла в пол. Потеряла нить разговора. Все, что она осознавала, — это приближающийся к ней Мэтт и его лицо, которое мрачнело, стоило кому-то заговорить с ним. И вот наконец он возник прямо перед ней.
Лаура могла теперь лишь гадать: кто кого в итоге хотел расшевелить?
Мэтт провел Лауру через холл. Открыв противоположные двери, он почти втолкнул ее внутрь и, последовав за ней, закрыл двери. После шума вечеринки внезапная тишина утроила ее беспокойство. Сердце гулко стучало, внутри сжимался комок нервов.