— Не мило, — проговорил он, — а абсолютно эгоистично.
Она наклонилась, накрыла его губы своими, и ее язык проник ему в рот, отчего его кровь закипела. Мэтт запустил пальцы в ее влажные волосы, а другой рукой прижал Лауру еще ближе к себе.
На миг она замерла, застонала и начала двигаться. Он чувствовал, как твердеет настолько, что становится больно. Мэтт вздрогнул от дикой боли, которая охватила его.
— Ты в порядке? — прошептала Лаура, касаясь его губ.
— Не уверен.
— Где тебе больно?
Что она собралась делать? Мучить его и дальше?
— Может, я могу поцеловать тебя туда.
О да, она определенно хотела мучить его.
— Ради бога, Лаура, — простонал он. — Я же не каменный.
— Я вижу.
Он прижал ее к себе и поцеловал так самозабвенно, так сильно, что мысли исчезли из его головы.
— Презервативы, — охнула она.
Слава богу, хоть кто-то из них еще мог думать.
— В ящике.
Она отстранилась и несколько неумело надела один на него. Почти отключаясь от попыток не взорваться в сию же минуту, Мэтт стиснул зубы и опустил Лауру на себя.
Лаура застонала, закусив губу, и Мэтт сжал кулаки, сдерживаясь. Закрыв глаза, Лаура вращала бедрами, тяжело дыша.
В голове Мэтта все поплыло. Он глубоко проник в нее. Ее дыхание становилось быстрее, короче, все больше сбиваясь, движения стали резче и почти не контролировались, и он больше не мог сдерживаться.
В ярости Мэтт прижал ее к себе и перевернулся. Проглотив ее удивленный вздох, он завел ее ноги себе за спину и ворвался в нее.
Шок мелькнул в ее глазах, но тут же сменился наслаждением. Лаура впилась ногтями в его спину. Он ловил губами ее стоны, а затем прервал поцелуи, чтобы изучить губами ее мягкую шею.
С трудом сдерживаясь и теряя голову, Мэтт вышел из нее и ворвался вновь, не в силах остановиться, вонзаясь в нее все глубже и глубже.
Он услышал, как Лаура выкрикивает его имя, содрогаясь. Она дрожала, затягивая его еще глубже, еще сильнее. Теряя контроль, Мэтт последний раз вошел в нее и потерял чувство реальности.
Только через несколько минут его сердце перестало колотиться как бешеное, дыхание успокоилось. Комната, которая до этого будто поднялась в воздух, теперь вернулась обратно. Но что-то уже было по-другому. Почти так же, но не совсем.
Довольная улыбка появилась на ее лице, и его пульс начал вновь ускоряться.
— О, я знала, что это хорошая идея!
Мэтт не был так уверен. Что-то внутри заставило его подумать: связь с Лаурой была очень плохой идеей. Какой бы свободной она ни была.
— Ты, — сказала она, взмахивая ресницами, — необыкновенный.
И она. Абсолютно неотразима. Самая потрясающая из всех, но об этом он не хотел думать.
— Мне действительно надо идти, — сказал Мэтт, поднимая с пола наручные часы.
— Сейчас?
— Да.
— Ну что ж, конечно, — легко сказала она, натягивая на себя простыню и приминая ее руками. — Может, мы пообедаем?
Мэтт покачал головой и поднялся:
— У меня встреча.
Обед или любая встреча, не включающая в себя раздевания и постели.
Ее лицо погрустнело, и в глазах мелькнуло разочарование.
— Конечно, — сказала Лаура с улыбкой, которая, как ему показалось, была немного натянутой. — Хорошо. Думаю, мы еще увидимся.
Это тоже не то, что он имел в виду. Чувствуя себя подлецом, Мэтт подарил ей долгий поцелуй.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — Он отпрянул, пока не решил отменить встречу и провести остаток дня в постели с Лаурой.
— Ничего.
На ее лице отразилось облегчение, и что-то вызвало в нем странную тревогу.
— Увидимся, — сказал Мэтт, уговаривая себя не быть посмешищем.
Обычный секс с Лаурой не должен тревожить его.
— Отлично.
Конечно, не все было настолько отлично, думала Лаура, сидя в библиотеке и лениво листая книгу со старыми фотографиями и перебирая планы на следующие две недели.
Сначала она была просто счастлива от сложившейся ситуации. В конце концов, это ее идея! И поскольку с тех пор они виделись с Мэттом каждую ночь, ей не на что жаловаться. Ее горизонты были значительно расширены, и секс становился все лучше и лучше. А в качестве бонуса ее тело, прежде не получавшее такой нагрузки, теперь находилось в отличной форме.
Ее роман с Мэттом был именно тем, чего ей хотелось. Горячее, легкодоступное развлечение.
Тогда почему это ее все меньше устраивает?
Лаура захлопнула книгу, отодвинула папки с планами и задумалась.
Почему ей больно оттого, что Мэтт не хочет встретиться с ней за обедом? Или за ужином, или по любым другим поводам, которые она предлагала? Почему ее так ранит, что он не просил у нее ничего, кроме как распластаться на ближайшей доступной плоскости?
Когда горячего секса стало ей недостаточно?
Внезапно почувствовав духоту, Лаура поднялась и вышла на террасу. Бриз ласкал ее кожу. Подойдя к краю террасы, она облокотилась на балюстраду, оглядывая сады.
Может, несмотря на все ее попытки убедить себя в обратном, она не создана для подобных связей? Может, Кейт была права: Лаура была фанатиком обязательств больше, чем предполагала?
«И если это так, — думала она, провожая взглядом бабочку, перелетавшую с одного экзотического цветка на другой, — куда это меня приведет? И означает ли это, что я действительно хотела отношений с Мэттом?»
Ее сердце ухнуло вниз. Лауре оставалось надеяться, что нет. Иначе произойдет катастрофа. Она все еще могла вспомнить лицо Мэтта, когда сама предложила ему секс без обязательств. Он явно почувствовал облегчение, когда она сказала: ей не нужно ничего, кроме умопомрачительного секса.
Серьезные отношения с Мэттом не принесут ничего, кроме боли. И она будет идиоткой, если захочет чего-то большего, чем просто постели.
Но чем больше она думала об этом, тем яснее все становилось. И чем яснее становилось, тем сильнее начинало биться ее сердце.
Ой-ой… Кого она пытается одурачить?
Ей хотелось большего, чем безумный секс. Ей хотелось знать, о чем думает Мэтт. Что он чувствует. Она хотела знать, что сделало его таким, каков он сейчас. Знать, о чем он мечтал? Что чувствовал, когда умер его отец?
Она хотела разделить с ним свою жизнь и свои мечты.
Она хотела всего.
Что не обсуждалось в их уговоре.
Лаура потерла переносицу и вздохнула. Мэтт никогда не согласится на такие отношения. Та ночь, когда он столько рассказал о себе, больше не повторится. И, пожалев об этом, он с первыми же лучами солнца исчез на другом конце Европы.
С тех пор Мэтт больше ничего не рассказывал ей. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы она влезала в его душу.
Лаура выпрямилась и положила руки на балюстраду. Она слишком многого хотела. Надо прекратить эти фантазии. Такие мысли приведут к разбитому сердцу. Потому что Мэтт вовсе не мечтает разделить с ней свои устремления и не гадает, чего же хочет она.
Но ее мысли не останавливались. Лаура гадала: а вдруг он тоже думает об этом? Гадала, что же тогда будет.
Лаура стиснула зубы. Что бы у него ни было на уме, о чем бы он ни думал, ей больше не хотелось одного лишь секса. И сил скрывать это у нее не было…
Таким образом, у нее два пути. Она может сесть на ближайший самолет или же набраться смелости, рискнуть и спросить Мэтта, что он обо всем этом думает.
Глава 11
Мэтт откинулся назад и почувствовал тепло удовлетворения, растекающееся по телу.
— Как прошел твой день?
Его сегодняшний день оказался хуже остальных. Ему пришлось санкционировать арест нескольких правительственных чиновников. Обнаружились проблемы с финансированием новой больницы. Единственное, что держало его на плаву, — это мысль о том, что потом он погрузится в тепло Лауры.
И все было так же восхитительно, как он и представлял.
— Хорошо, — сказал он, потирая глаза и прижимая Лауру к себе.
— Вряд ли каждый день все может быть хорошо.
Мэтт вздохнул, и по его телу разлилась усталость.
— Что ты хочешь, чтобы я ответил, Лаура? — пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. — Ты правда хочешь в то время, что мы вместе, обсуждать запутанную политику Сассании?
Она отстранилась от него и приподнялась на локте:
— Ну почему нет?
— Потому что, если честно, мне этого хватает в течение дня.
— Тогда давай поговорим о чем-нибудь еще.
— Зачем нам вообще надо говорить?
— Потому что мы никогда не разговариваем, — тихо сказала она, — и я не думаю, что это нормально.
Несмотря на жар, задержавшийся в теле, кровь застыла в жилах Мэтта от эха наполненных болью обвинений Алисии. И, как и восемь лет назад, в его голове воцарилось равнодушие и знакомое инстинктивное желание сбежать.
— У меня нет на это времени, — ответил он, откинув простыни и встав с постели.
Он хотел дотянуться до джинсов, но Лаура оказалась более ловкой. Она схватила их и закинула подальше.
— И кто теперь убегает?
Мэтт замер. Он не убегал. Или? Опять?!
Осознание ударило его в лицо. Боже, опять! Как тогда он уехал в Афины только потому, что Лаура вытянула из него немного информации, так и теперь в отчаянии хотел сбежать в свою комнату просто потому, что она хотела поговорить.
И что такого опасного в этих разговорах? Люди беседуют постоянно.
— Хорошо, — сказал он, бросая одежду и ложась обратно в постель. — О чем ты хочешь поговорить?
Он услышал ее глубокий вдох, и все его тело напряглось от нагрянувшего беспокойства.
— О нас.
Мэтт нахмурился:
— А что с нами?
Насколько он помнил, никакого «мы» не существовало.
— Как думаешь, куда это приведет? — спросила Лаура.
— Почему это куда-нибудь должно нас привести? — раздраженно отозвался Мэтт.
Повисла долгая тишина.
— Я так понимаю, что никуда, верно? — Она вся подобралась.
— Чем тебя не устраивает то, что есть?
— Тебе не надоело?
— Нет. — И тут ужасная мысль пронзила его. Может, ей уже надоело? — А тебе? — От мысли, что она может ответить «да», в его груди заныло.