Поэтому она просто взяла его за руку…
Глава 5
Лошади тронулись с места резко и быстро, и Шарлотта ухватилась за первое, что нашла: сильную руку лорда Трента. Она еще никогда не ездила в таком высоком экипаже, и от его бешеной скорости и легкого покачивания у нее закружилась голова.
– Нам обязательно ехать так быстро? – спросила она, когда Себастьян лихо свернул за угол.
– А как еще добиться, чтобы ты так крепко за меня держалась? – поддразнил он девушку, многозначительно посмотрев на ее пальцы, сжимавшие рукав его сюртука. – Камердинер моего отца наверняка ужасно разозлится, когда увидит, как сильно измят мой рукав. – Подмигнув, Себастьян снова свернул за угол.
Ленты шляпки Шарлотты развевались на ветру, и сердце трепетало в груди им в такт.
«Что я здесь делаю? – думала она. – Это же просто какое-то безумие». Приличные молодые леди не разъезжают в экипажах без сопровождения, да еще с такой бешеной скоростью.
Но никогда даже в самых смелых своих мечтах, которые в свете нынешних событий казались весьма скромными, Шарлотта не могла представить, каково это – стать объектом обожания лорда Трента, его любви.
Девушка искоса посмотрела на Себастьяна, и в этот самый момент он повернул голову и одарил ее такой очаровательной и лучезарной улыбкой, что у нее дрогнуло сердце. Он будто знал, как доставить ей удовольствие, и несказанно этому радовался.
– Почему ты не у Арбакла? – спросил он. – В студии для тебя слишком холодно?
Шарлотта залилась краской. Температура заботила ее менее всего.
– Сегодня у меня нет настроения позировать, – искренне призналась она. Что бы ни говорила Куинс, она и эта девица Лотти были так же непохожи, как король Георг и несчастный нищий.
Позировать в чем мать родила? Шарлотта содрогнулась от одной мысли об этом.
Себастьян рассмеялся и переложил поводья из одной руки в другую.
– Неудивительно, что ты объявилась в Мейфэре. Наверняка расстроила старого брюзгу Арбакла и ужасно разозлила Финни. – Себастьян посмотрел на Шарлотту и улыбнулся. – Честно говоря, мне совсем не нравится твое желание ему позировать.
– Не нравится? – Мысль, что хоть кто-то встал на ее сторону, взволновала Шарлотту.
– Конечно, не нравится, – ответил Себастьян, воодушевив тем самым Шарлотту, но лишь до тех пор, пока не заговорил снова: – Я не могу себе позволить покупку этой чертовой картины, но когда Арбакл ее выставит, она произведет настоящий фурор. Хотя тебе все равно. Чрезмерное внимание лишь доставит тебе удовольствие. Ты будешь купаться в цветах и подарках.
– Арбакл собирается ее выставить? – Шарлотта почти не слышала, что говорил Себастьян, слишком потрясенная тем, что ее портрет будет выставлен на всеобщее обозрение. От ужаса ее желудок свело судорогой.
– Все будет, как в прошлом году, – сказал Себастьян, качая головой. – Ты снова станешь притчей во языцех на несколько недель. – Он с тоской посмотрел на Шарлотту. – Иногда мне хочется, чтобы ты была обычной благовоспитанной девушкой из приличной семьи. Как одна из моих сестер.
– Но я именно такая! – воскликнула Шарлотта.
Себастьян разразился хохотом, будто ни разу в жизни не слышал ничего более смешного.
– Ты? Обычная? – Его взгляд скользнул по модному платью и вычурной шляпке Шарлотты. – Лотти, в тебе нет ничего обычного и банального. Ни в одной твоей косточке.
Сложив руки на груди, Шарлотта вздохнула. Но она чувствовала себя обыкновенной. Конечно, одежда и прическа изменились, но в душе она осталась прежней Шарлоттой Уилмонт, которая вчера осталась для Себастьяна незамеченной.
Ох как же все запуталось.
– Что скажешь, если мы отправимся на скачки к лорду Сондертону? – спросил Себастьян. – Они с графом собираются сегодня делать ставки на то, кто победит: новый арабский скакун графа или чалый Сондертона. Еще, я слышал, после обеда будут и другие состязания.
– Скачки? – еле слышно переспросила Шарлотта. Виконт собирался отвезти ее на такое скандальное мероприятие?
Сколько раз ее мать говорила, что подобные сборища привлекают самых отъявленных бездельников и повес, карманников и мошенников, а также дам с сомнительной репутацией – таких, как Коринна Форнетт…
Или Лотти Таунсенд.
Виконт вскинул бровь.
– Там будет и твой любимчик Рэтберн.
– Мой… – Шарлотта поджала губы. У нее есть любимая скаковая лошадь?
– Помимо этого должен состояться поединок между О’Брайеном и Макконеллом, но на этот раз ставь на Макконелла. Я знаю, ты считаешь О’Брайена более красивым, но я слышал, что Макконелл в отличной форме, так что твой красавчик наверняка проиграет.
– О’Брайен, – оцепенело повторила Шарлотта. Сначала любимый скакун, а теперь и боксер?
– Ладно, ставь на своего О’Брайена, – произнес Себастьян, не заметив растерянности Шарлотты. – Но вспомни те последние скачки, устроенные Сондертоном, когда ты настояла, чтобы поставить на этого шотландца… как же его звали? – Виконт посмотрел на Шарлотту, словно ожидал подсказки.
Но она лишь устало покачала головой.
– Впрочем, неважно. В тот день мы оба были изрядно пьяны, – произнес Себастьян, откидываясь на спинку сиденья. – Ты была убеждена, что шотландец выиграет, и поставила на него все свои деньги, а он через пару минут отлетел прямо к твоим ногам. – Себастьян громко рассмеялся, а потом замолчал и посмотрел на Шарлотту, словно ожидал, что она разделит его веселье. – Ну нет. Нельзя же досадовать вечно. Это же очень смешно. Не знаю, на кого ты злилась сильнее – на меня, за то, что я позволил тебе поставить все деньги, или на несчастного шотландца, перепачкавшего кровью твое платье.
Что? Ей предстоит увидеть кровь? О, плевать на утверждения Куинс о том, что это теперь ее жизнь. Шарлотта и представить себе не могла, что когда-нибудь по доброй воле согласится наблюдать, как двое мужчин избивают друг друга, не говоря уж о том, чтобы подойти к ним близко.
– Уверен, там можно будет поиграть в кости и туз-лоу[4], тебе же так это нравится, – продолжал уговаривать девушку Себастьян. – Что скажешь, Лотти? Проведем день как мы любим?
Все это звучало ужасно непристойно, не говоря уже о том, что она и понятия не имела, как играть в кости и туз-лоу или делать ставки. Но Себастьян сказал то, ради чего она дерзнула бы постучаться в ворота ада. И присутствие на скачках у лорда Сондертона, как никогда, приближало ее к этому.
Решающим оказалось слово «мы».
Шарлотта тотчас же забыла о завтраке у Берков, предстоящей помолвке Себастьяна, ожиданиях его семьи и осуждении общества.
«Мы».
Значение этих двух букв, соединенных вместе, затуманило разум Шарлотты и заставило ее сердце сладко затрепетать в ответ.
– Да. Звучит просто чудесно, – произнесла она, чопорно сложив руки на коленях, словно только что приняла приглашение на танец в «Олмаке».
Себастьян расхохотался.
– Чудесно? Ну, это как сказать. Посмотрим, каким чудесным окажется день, когда вернемся домой с пустыми карманами, как это случилось в прошлый раз. – Себастьян продолжал смеяться. – Надеюсь, ты усвоила урок.
– Уверяю тебя, – произнесла Шарлотта, – я теперь совсем другая женщина.
Себастьян взял руку девушки и запечатлел на ней поцелуй.
– Не меняйся слишком сильно, Лотти. Я люблю тебя такой, какая ты есть, какой была в тот день, когда мы впервые встретились.
День, когда они впервые встретились. Шарлотта взглянула на Себастьяна. Как и когда это случилось? Поскольку стало очевидно, что они с Гермионой больше не лучше подруги, ее знакомство с Себастьяном произошло как-то иначе.
– Лорд Трент…
– Господи, Лотти, какая ты сегодня официальная. Или это способ порвать со мной?
– Нет! Никогда! – ошеломленно вскликнула Шарлотта. Она просто не могла представить, что когда-нибудь порвет с Себастьяном.
– Значит, называй меня по имени.
– Себастьян, – повторила Шарлотта, наслаждаясь тем, как чувственно оно прозвучало. – А как мы встретились?
– Ты сегодня очень странная, – покачал головой Себастьян.
– Сделай мне приятное, – попросила она, улыбнувшись как можно обаятельнее. – Расскажи, как мы познакомились.
Себастьян вновь покачал головой.
– Зачем?
– Мне очень нравится, как ты об этом рассказываешь. Ну пожалуйста, Себастьян. – Шарлотта постаралась произнести его имя как можно чувственнее, и, похоже, это сработало.
– Ладно. Я выиграл тебя в споре, – сказал Себастьян, когда они проезжали мимо улыбающейся старушки, торгующей букетиками фиалок из большой корзинки.
– Куинс! – раздался приятный низкий голос.
Вздрогнув, цветочница попыталась смешаться с толпой, но чья-то сильная рука схватила ее за плечо. Оглянувшись, она увидела высокого, потрясающе красивого мужчину. Блестящие волосы этого стильного, с иголочки одетого человека были уложены, как у легендарного Брута Троянского, а лазурный сюртук придавал еще большей выразительности его небесно-голубым глазам. Его шею украшал идеально завязанный платок – кажется, такой узел называется «водопад», – а на стройных мускулистых ногах красовались сверкающие, подобно молодой луне, начищенные черные сапоги.
Его красота и безукоризненность непременно вскружили бы головы представителям обоих полов, если бы он не обладал способностью оставаться невидимым. Но Милтон с трудом переносил пребывание в этом мире и считал ниже своего достоинства позволять глазеть на него простым смертным.
– Милтон, назойливый дьявол! – Куинс попыталась высвободиться, но мужчина, крепко державший ее за локоть, начал увлекать в сторону пустынного переулка. – Что ты здесь делаешь?
Но Милтон лишь презрительно фыркнул в ответ.
Тогда Куинс решила прибегнуть к другой тактике.
– Цветы, милорд, – произнесла она, вытащив из корзины букетик и затем тыкнув им прямо ему в нос.
Однако Милтон оттолкнул руку старушки и нахмурился.
– Хватит с меня твоих проделок, Куинс. Могу лишь догадываться, какими чарами ты наделила эти цветы. Скажи, они наполнят мою голову мыслями о любви? Заставят меня проще взглянуть на устроенную тобой катастрофу? Надеюсь, ты до этого не додумалась, потому что тебя не раз предупреждали, чтобы ты не смела проделывать фокусы с этими несчастными беззащитными смертными.