– Я тоже. – Оглядевшись по сторонам, Себастьян схватил девушку за талию и поставил на большой бочонок. – А так? – попытался он перекричать царящий вокруг гвалт.
Качаясь на шатком постаменте, Шарлотта крепко схватила Себастьяна за руку, чтобы не упасть. Поверх моря цилиндров и редких дамских шляпок с перьями Шарлотта устремила взгляд на лошадей.
Борей вполне оправдывал данное ему имя – стремительно несся через луг навстречу своей судьбе с прильнувшим к его спине всадником, но, к ужасу Шарлотты, все же отставал от знаменитого чалого лорда Сондертона.
Поднявшаяся в груди паника заставила ее забыть о впитанных с молоком матери манерах уроженки Мейфэра.
Черт бы побрал это животное! Так дело не пойдет!
– Беги, черт бы тебя побрал! – закричала Шарлотта. – Беги, Борей, беги!
Кони неслись голова к голове, и Шарлотта вцепилась в руку Себастьяна, потому что вдруг поняла, что подпрыгивает на бочонке, позабыв об осторожности, и громко кричит, подбадривая коня.
А потом гонка закончилась так же быстро, как и началась, и Шарлотта застыла, все еще одурманенная происходящим, не в силах поверить тому, что увидела секунду назад. Часть зрителей охватило безудержное ликование, в то время как другие зрители разом застонали, поняв, что потеряли поставленные деньги.
– Кто выиграл? – нетерпеливо спросил Себастьян, развернув Шарлотту лицом к себе. – Черт возьми, кто?
Шарлотта перевела на него взгляд и с минуту могла лишь ошеломленно смотреть ему в глаза. А потом ее лицо осветила широкая улыбка, зародившаяся в глубине сердца.
– Уррра! – закричал Себастьян.
Опрокинутая парочкой изрядно напившихся и разгоряченных мужчин, Шарлотта с готовностью упала в объятия Себастьяна и отдалась на волю его пьянящих поцелуев. Губы мужчины с силой обрушились на ее собственные, а язык скользнул по ее языку, пробуя ее на вкус и искушая. Обхватив Шарлотту за ягодицы одной рукой, Себастьян прижал ее к себе еще крепче, и они оказались почти в такой же чувственной близости друг от друга, как утром в постели.
Сердце Шарлотты, все еще бешено колотившееся от пережитого возбуждения, теперь и вовсе готово было выпрыгнуть из груди. Губы Себастьяна перекочевали с ее губ на шею, и от жара его поцелуев ноги Шарлотты вдруг подкосились.
– Господи, Лотти, как же я тебя люблю, – хрипло прошептал он. – Люблю, как никого другого, и так будет вечно, девочка моя.
Обхватив ладонями лицо Шарлотты, Себастьян снова ее поцеловал, но на этот раз неспешно и с оттенком нежности, породившей в сознании девушки единственную мысль: «Если бы только я могла загадать еще одно желание…»
– Даже не думай приглашать меня к себе, – сказал Шарлотте Себастьян несколькими часами позднее. – Ты прекрасно знаешь, что, как бы мне ни хотелось провести остаток вечера в твоей постели, я не могу этого сделать. – Он на мгновение замолчал, а потом улыбнулся. – Во всяком случае, не сейчас.
После победы Борея они целовались и плясали бешеную джигу вокруг бочонка. Люди вокруг смеялись и откровенно таращились на них с Себастьяном, но Шарлотте было совершенно все равно. Ведь еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной, такой беспечной.
И богатой. Когда Меррик неспешно подошел к ней, чтобы сообщить о размере выигрыша (учитывая то обстоятельство, что ставить на непредсказуемого скакуна Рокхерста было весьма рискованно), она просто не могла себе представить, что будет делать с таким неожиданно свалившимся на нее богатством.
А потом, когда солнце начало клониться к горизонту, настало время возвращаться домой. Миновав ворота на въезде в Лондон, они некоторое время петляли по улицам Блумсбери, и, наконец, Себастьян свернул на Литл-Титчфилд-стрит и остановился перед домом в центре квартала. Шарлотта хотела уже сказать ему, что он перепутал адрес, но смолчала.
Она напомнила себе, что больше не живет в небольшом старом доме тети Финеллы на Беркли-сквер. Шарлотта подняла голову и с удивлением смотрела на собственный дом с весело подмигивающими ей окнами, украшенными цветочными ящиками, прозрачными занавесками и яркой голубой дверью.
– Приехали, – объявил Себастьян.
Шарлотта еще раз взглянула на дверь и внезапно ощутила смешанную с неловкостью робость. Скандально известный дом Лотти. Ее новая жизнь.
И что же ей теперь делать? Она прибегла к тому, что знала лучше всего на свете: к полученным в Мейфэре манерам.
– Благодарю за то, что доставили меня домой, лорд Трент, – произнесла она, с беспокойством поглядывая на дом. Если она пригласит Себастьяна зайти, он может захотеть…
Шарлотта судорожно втянула носом воздух. Одно дело – целоваться с ним, но совсем другое – оказаться с ним в постели полностью обнаженной. Совсем как сегодня утром.
Могла ли она допустить подобное?
Но Себастьяна чопорность Шарлотты лишь развеселила. Спрыгнув с сиденья, он обошел вокруг экипажа, чтобы помочь ей спуститься на землю.
– Был рад помочь, миссис Таунсенд, – ответил в тон ей Себастьян. Но от его напускной официальности не осталось и следа, когда он дерзко подмигнул.
Его игривый страстный взгляд проник прямо в душу Шарлотты. А она старалась дышать размеренно и силилась понять, как ей поступить дальше. Вежливо поблагодарить прямо здесь на тротуаре и пожать руку, прежде чем отослать его к… к ней?
Нет-нет, рукопожатие – это совсем не то! Она не могла отослать Себастьяна к Беркам, оставив в его памяти лишь воспоминание об узоре на ее перчатках.
Как и прежде, Шарлотту раздражала мысль, что Лавиния Берк являлась той частью жизни Себастьяна, в которой для нее не нашлось места.
Шарлотта собрала в кулак всю свою смелость, когда Себастьян обхватил ее за бедра и поставил на булыжную мостовую. Она позволила себе прижаться к его груди, а ее руки легли ему на плечи в поисках опоры. Не осознавая, что делает, Шарлотта прильнула к мужчине, запрокинула голову и заглянула в его темные глаза.
Возможно, это было не так сложно, как ей казалось.
– Даже не помышляй, – предупредил ее Себастьян.
– Не помышлять о чем?
– О своих штучках.
Интересно, о чем это он?
– Почему это? – спросила Шарлотта, чувствуя себя невероятно дерзкой. Сложно было чувствовать себя как-то иначе, когда Себастьян так ее обнимал.
– Ты прекрасно знаешь почему. Сначала ты скажешь: «Себастьян, проводи меня до дверей…»
– И что в этом такого?
– А когда мы окажемся у двери, ты повернешься ко мне – вот так, как сейчас, – и потребуешь, чтобы я тебя поцеловал.
А эта миссис Таунсенд, оказывается, довольно бесстыдная девица.
– Я? – Шарлотта едва сдержала улыбку, впечатлившись искушенностью Лотти в такого рода делах.
– Да, ты.
– А это сработало бы? – спросила она, постаравшись сделать так, чтобы в ее голосе не прозвучала надежда.
Лотти Таунсенд славилась своей дерзостью и бесстыдством. Шарлотта Уилмонт оставалась благовоспитанной жительницей Мейфэра. И все же что-то заставляло ее забыть о своей прежней жизни. Что хорошего принесло ей благопристойное поведение старой девы? А вот в статусе любовницы Себастьяна было нечто очень соблазнительное. Шарлотте ужасно хотелось оставаться женщиной, которую он любит, ведь это привносило в ее жизнь безрассудное ощущение приключения.
– Вы так и не ответили, милорд, – произнесла она. – Это сработало бы?
– Сегодня – нет, – решительно ответил Себастьян, отстраняясь от Шарлотты.
Но его ответ ее не убедил, и она снова шагнула в исходившее от него тепло.
– Скажем, ты все же проводишь меня до двери…
Сложив руки на груди, Себастьян вскинул бровь.
– Чего я не сделаю…
– Да, ты уже это говорил, – перебила Шарлотта, кладя руку на рукав его сюртука. – Но просто представь, что ты меня проводил. И я дерзнула попросить тебя о поцелуе. Если бы это случилось, ты, будучи истинным джентльменом, удовлетворил бы мою слишком смелую просьбу? Что в этом плохого?
На лице Себастьяна отразилось странное настороженное выражение.
– Зачем ты это делаешь, Лотти?
– Что именно?
– Целый день пытаешься убедить меня в том, что искренне и глубоко меня любишь.
– Но я…
Но Себастьян лишь отмахнулся.
– А потом через пару дней начнешь швыряться в меня своими изящными туфельками, осыпать самыми грязными ругательствами и гнать прочь из своего дома.
Шарлотта передернулась. Неужели она так делала? Внезапно ее восхищение Лотти куда-то улетучилось.
– А что, если я изменилась? – поспешила сказать Шарлотта.
Как изменилась ее жизнь, мировоззрение и… вообще все.
Но Себастьян лишь фыркнул и продолжал настороженно смотреть на любовницу.
Держась обеими руками за рукава его сюртука, Шарлотта подошла ближе.
– Поверь мне, последнее, что я сделаю, это когда-нибудь вышвырну тебя из своей жизни и из своего сердца.
Себастьян смотрел на Шарлотту, и она чувствовала, как в нем происходит внутренняя борьба, как ему хочется ей поверить. Сдавленно вскрикнув, он высвободил руки и притянул Шарлотту к себе. Не говоря больше ни слова и не ожидая приглашения, он накрыл губы девушки своими.
И вновь поцелуй любимого застал Шарлотту врасплох. Несмотря на всю свою напускную смелость, в первые мгновения она не ощущала ничего, кроме паники, ведь лорд Трент бесстыдно целовал ее посреди улицы. Но мимолетное чувство тревоги не успело пустить корни, смытое восхитительно теплой волной удовольствия, зародившейся в глубине существа Шарлотты.
Она прильнула к Себастьяну, прижавшись грудью к шероховатой ткани его сюртука, а бедра стали единым целым с его бедрами. Шарлотта даже не поняла, что томно вздохнула, ощутив тугую выпуклость на бриджах любимого. И несмотря на то что только сегодня утром ей довелось получить весьма ошеломляющее представление о том, что именно скрывал виконт под этими бриджами, она вдруг ощутила постыдное желание увидеть, как эта выпуклость вырвется на свободу из-под мягкой буйволовой кожи.
А потом Себастьян прервал поцелуй так же неожиданно, как и начал, отстранил от себя Шарлотту и устремил на нее горящий яростью взгляд.