– В этом платье ты выглядишь так, словно только что сошла с одного из этих пьедесталов, – произнес Себастьян, прислонившись к стене.
Шарлотта обернулась через плечо.
– Это вряд ли…
– А я в этом просто уверен.
Шарлотта продолжила бы оспаривать это утверждение, если бы ее внимание не привлекла простая, но очень изящная скульптура.
– Это же борзые! – воскликнула она. – Ты только посмотри. Они такие же очаровательные и милые, как… – Она едва не сказала «как мне описывала Гермиона», но вовремя сдержалась. – Как и написано в путеводителе.
– Я все равно не верю, что у тебя есть путеводитель, – сказал Себастьян.
– И совершенно напрасно, – возразила Шарлотта, надеясь, что ей не придется предъявлять его Себастьяну. Ведь внутри имелась дарственная надпись: «Моей дорогой подруге Шарлотте от Гермионы». К тому же Шарлотта хранила путеводитель под матрасом в доме на Куин-стрит, чтобы мать ненароком не обнаружила непристойную книгу.
Себастьян подошел к Шарлотте, держа загадочную коробку за спиной.
– Выглядят вполне дружелюбными, – согласился он, разглядывая собак, одна из которых по-дружески лизала ухо другой. – И кажутся более послушными, чем тот пятнистый гигант, которого Рокхерст называет охотничьей собакой. – Он покачал головой. – Интересно, почему вчера Роуэн так странно на тебя отреагировал? Ведь обычно он следует за тобой по пятам и виляет хвостом, точно глупый щенок.
– Да, странно, – согласилась Шарлотта, покрутив украшавшее ее палец кольцо. Она спустилась еще на несколько ступеней, в то время как Себастьян отправился в путешествие по залу.
– Тут есть и лошадь для тебя, Лотти, – крикнул он.
Шарлотта подошла к мраморному барельефу, на котором был изображен обнаженный юноша, пытающийся усмирить поднявшегося на дыбы коня.
– Да, думаю, я на него поставила бы!
– На юношу или на коня?
– Какой же ты испорченный, – укорила Себастьяна Шарлотта, ткнув его локтем в бок. – Это же искусство.
– Так же говорит Арбакл, плотоядно таращась на тебя с кистью в руке, – не остался в долгу Себастьян.
Уже не в первый раз Шарлотта слышала в его голосе эти нотки.
– Тебе не так уж сильно нравится мистер Арбакл, верно?
– Он, конечно, мастер своего дела, – пожал плечами Себастьян, – но когда он начинает тебя рисовать…
– И что в этом не так?
На скулах Себастьяна заходили желваки.
– Он словно пытается украсть частичку твоего сердца для себя.
– Никто не сможет этого сделать, – сказала Шарлотта, беря руку Себастьяна в свою и крепко сжимая. – Потому что мое сердце принадлежит лишь тебе одному.
Кивнув, Себастьян наклонился, чтобы поцеловать любимую в лоб. А потом они отправились в путешествие по галерее, восхищаясь экспонатами скандально известной коллекции сэра Чарлза Таунли.
– А вот это мне очень нравится, – произнес Себастьян, поднимая лампу повыше, чтобы осветить мраморный бюст женщины. – Она похожа на тебя.
Шарлотта покраснела.
– Это, должно быть, Клайти. – Девушка обошла вокруг пьедестала. – Таунли называл ее «моя жена». Во время бунта, когда ему пришлось бежать из дома, только эту скульптуру он взял с собой, предпочтя всем остальным.
– Может, потому, что она не слишком много на него ворчала.
– Перестань дразниться, – укорила Себастьяна Шарлотта. – Она кажется мне печальной. Посмотри, какая тоска написана на ее лице.
– Вероятно, у нее было такое же доброе сердце, как у тебя, – прошептал Себастьян на ухо Шарлотте.
Они двинулись дальше по залу, держась за руки, пока не оказались перед главным шедевром коллекции.
– Венера! О, посмотри, Себастьян. Это же Венера, – прошептала Шарлотта, глядя снизу вверх на изысканную даму. Ей казалось, что еще никогда в жизни она не видела ничего более прекрасного.
Красота статуи заставила прикусить язык даже легкомысленного Себастьяна.
Но когда Шарлотта обернулась, чтобы поинтересоваться его мнением, он вернулся в начало зала, чтобы принести свою загадочную коробку.
Он принес не только ее, но и еще одну связку свечей.
– Стой там, где стоишь.
– Зачем?
Себастьян опустился на колени перед коробкой и снял крышку.
– Я собираюсь нарисовать вас обеих. Венеру Таунли и мою Афродиту.
– Нарисовать меня? – Шарлотта перевела взгляд с грациозной богини на стоящего перед ней мужчину. – Ты умеешь рисовать?
– Да, – ответил Себастьян, раскладывая перед собой блокнот, карандаши и небольшую тряпицу. – Рисовал когда-то, и весьма неплохо. – Он взглянул на Шарлотту. – Я, конечно, не Арбакл, но, кажется, достаточно хорошо знаю свою модель. – Он улыбнулся, и Шарлотта, не сдержавшись, покраснела.
Конечно знал. Каждый дюйм ее тела. Девушка снова перевела взгляд на Венеру.
– Ты же не попросишь, чтобы я… – Она указала на обнаженное тело скульптуры, прикрытое лишь до талии.
Себастьян устроился на полу и положил блокнот на колени.
– А почему нет? Ты же раздеваешься перед Арбаклом.
– Я… я… я… – Шарлотта просто не знала, что сказать. Ведь Себастьян был прав. – Что, если зайдет кто-то из охранников или…
К ее облегчению, Себастьян рассмеялся.
– О, не стоит так пугаться. Вообще-то я бы предпочел, чтобы ты осталась такой, как есть. Платье просто идеально, прическа тоже. Составляют великолепный контраст с наготой скульптуры. – Себастьян кивнул на одну из ламп. – Поставь ее вон туда, пожалуйста. Поближе к пьедесталу, чтобы она отбрасывала тень на стену.
Шарлотта выполнила просьбу, а потом, изрядно нервничая, встала рядом со статуей.
– Я не знала, что ты любишь рисовать.
– Наверное потому, что у меня тоже есть свои секреты. – Себастьян поднялся с пола и подошел к Шарлотте. Еще раз посмотрев на статую, он отодвинул Шарлотту чуть в сторону и наклонил ее голову так, чтобы создавалось впечатление, будто она смотрит на Венеру.
– Прекрасно!
Он поспешно вернулся на свое место и принялся за работу.
– Почему ты не рассказывал мне об этом? – Шарлотта посмотрела на Себастьяна, но тот махнул карандашом, прося ее принять исходное положение.
– А разве ты спрашивала? – ответил он, быстро водя карандашом по бумаге и лишь изредка поглядывая на Шарлотту.
Очевидно, Лотти действительно не спрашивала об этом.
– Но твоя… – И вновь Шарлотта заставила себя замолчать. Не могла же она рассказать Себастьяну, что, составляя для нее список его достоинств и недостатков, Гермиона ни разу не упомянула о его художественных способностях. – Кто-нибудь знает?
Рука Себастьяна замерла в воздухе.
– Ты имеешь в виду мисс Берк?
– Нет, не ее, – поспешно возразила Шарлотта, стараясь как можно меньше думать об этой девушке. Она почему-то была уверена, что такая благопристойная юная леди, как мисс Лавиния Берк, вряд ли одобрит увлечение мужа живописью. – Я говорю о твоей матери или сестрах.
Себастьян покачал головой.
– Моя семья не очень-то интересуется искусством.
Шарлотта вдруг поняла, что в том, другом мире леди Уолбрук высоко оценила бы способности сына и постоянно докучала бы ему по этому поводу. Неудивительно, что никто ничего не знал.
Но то, что он поделился своим секретом с ней, говорило о многом.
Шарлотта вновь украдкой бросила взгляд на Себастьяна и, увидев написанное на его лице удовольствие от работы, вдруг поняла: все эти годы она была влюблена в Себастьяна Марлоу, но не знала его по-настоящему. О да, она прекрасно видела внешние проявления его характера – преданность семье, острое чувство долга и чести. И все же он был гораздо сложнее и многограннее, чем могло показаться на первый взгляд.
За последние два дня она узнала такого Себастьяна, какой ни за что не открылся бы прежней Шарлотте из Мейфэра. Ведь даже если бы он соизволил обратить на нее внимание и стал за ней ухаживать, они так и остались бы чужими людьми до самой свадьбы. Но даже после этого взял бы он ее с собой на скачки? Танцевал бы с ней непристойные танцы? Рисовал бы ее вот так, как сейчас?
Шарлотта вновь посмотрела на Себастьяна и улыбнулась. Ей удалось узнать о нем такое, чего не знала даже Лотти.
– Похоже, сегодня ночью исполнилось не только мое заветное желание, – сказала она.
Себастьян тихо засмеялся в ответ.
– Ты меня поймала. Никогда не удавалось что-то от тебя скрыть. А теперь стой спокойно и позволь мне закончить. У нас не так много времени, и я не знаю, когда нам вновь представится возможность сюда попасть.
– Может, ты предпочла бы получить какую-нибудь безделушку? Или бриллианты, которые обеспечили бы тебе безбедное существование? – спросил Себастьян несколько часов спустя, отвозя Шарлотту домой.
Девушка тряхнула головой, чтобы вырваться из объятий охватившей ее дремотной истомы.
– Нет. – Положив голову на плечо Себастьяна, она вздохнула. – Не нужны мне бриллианты. Ведь сегодня ночью ты подарил мне то, чего не сделал бы для меня никто другой.
На лице Себастьяна возникло глуповатое выражение в высшей степени довольного собой человека. А еще он улыбнулся. Улыбка получилась дразнящей, мальчишеской и – что еще более важно – полной любви.
Шарлотта поняла, что ее желание действительно осуществилось. Ведь до этого самого момента живущая в глубине ее души старая дева, вечно подпирающая стены на балах и званых вечерах, не верила в то, что Себастьян Марлоу действительно мог ее полюбить.
Но он любил ее. Любил всем сердцем.
А она любила его.
И потому вся эта в высшей степени непристойная, запутанная жизнь, что уготовила ей Куинс, меркла по сравнению с опьяняющим теплом, наполняющим ее душу.
Глава 10
В течение целых двух недель Куинс снова и снова пыталась улучить момент, чтобы остаться с Шарлоттой наедине, но эту юную леди было практически невозможно застать одну.
Даже человеку с такими особенными талантами, как у Куинс.
Если бы не нависший над ее головой ультиматум Милтона, она несказанно гордилась бы тем, как осуществилось заветное желание Шарлотты.