– О, лорду Тренту не стоило…
– Еще как стоило, – пробормотала Финелла. – Давно пора.
– Лорду Тренту, мэм? – переспросил мистер Бридж, собиравшийся потихоньку уйти. – Но лорд Трент не покупал эти бриллианты.
– Не покупал? – удивилась Шарлотта. – Конечно же, это был он!
Однако ювелир покачал головой.
– Нет, мэм. Этот подарок прислал вам лорд Рокхерст. С наилучшими пожеланиями.
Как и предсказывала Финелла, Шарлотта уже готова была отправиться в одинокое плавание по Темзе.
Устав мерить шагами гостиную и бросаться к окну всякий раз, когда ей слышался шум подъезжающего экипажа, она достала из серванта колоду карт и решила разложить пасьянс. Но это занятие оказалось таким же раздражающим, как и томительное ожидание. Шарлотта рассеянно перевернула следующую карту и теперь смотрела на насмешливое лицо дамы червей, поразительно похожей на Лавинию Берк.
– Спокойно, Шарлотта, – сказала себе девушка, поднимаясь из-за стола и возобновляя бесцельную ходьбу по комнате. – Если Финелла узнает, что ты провела вечер, разговаривая со стенами и раскладывая пасьянс, она отправит тебя в сумасшедший дом.
Впрочем, вся эта история с исполнившимся желанием и так могла обеспечить ей место в Бедламе[7].
Себастьян Марлоу… влюбился в нее. Она просто дурочка, раз поверила заверениям Куинс, что подобное возможно. Что его сердце всегда будет принадлежать ей.
Даже Тромлер ее покинул. Талантливый немецкий скрипач не сыграл за весь вечер ни одной ноты, заставив ее страдать в тишине.
Шарлотта вновь посмотрела на насмешливое лицо дамы червей и порыве гнева смахнула со стола все карты. Вместе с колодой на пол полетела коробка от «Ранделла и Бриджа», и бриллиантовое колье выпало на ковер.
Холодные, точно льдинки, камни смотрели на Шарлотту, превращая ее желание обрести любовь в жалкую пародию.
Черт бы побрал Рокхерста! Черт бы побрал его бриллианты!
Он во всем виноват.
Наклонившись, Шарлотта подняла колье, чтобы убрать его в коробку, но вдруг остановилась, зачарованная его искристым блеском и тяжестью. Еще никогда в жизни она не держала в руках такую дорогую и невероятно красивую вещь.
«Примерь. Что дурного в том, если ты просто его примеришь?»
Шарлотта покачала головой.
«Нет. Ни за что». Она не хотела иметь ничего общего ни с графом, ни с его подношениями. И все же, когда она снова посмотрела на колье, блеск камней оказался настолько призывным, что она не устояла.
Шарлотта так и не поняла, зачем это сделала. Может, виной всему был тот факт, что Себастьян ее покинул, но она закрыла глаза и надела колье. Шарлотта некоторое время возилась с застежкой, пока та, наконец, не защелкнулась.
Сначала бриллианты и золотая оправа неприятно холодили кожу, но когда пальцы Шарлотты коснулись камней и она медленно развернулась к зеркалу, чтобы взглянуть на собственное отражение, бриллианты начали нагреваться, давая ей такое ощущение собственной красоты и силы, какого она не испытывала никогда в жизни.
«Неудивительно, что все так гоняются за этими безделушками», – подумала Шарлотта, вспомнив о Финелле и ее обвешанных драгоценностями подругах. Приподнявшись на цыпочки, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале, висящем над каминной полкой, Шарлотта поразилось тому, как шло ей это украшение.
Рокхерст был прав: колье словно сделано специально для нее. Бриллианты помельче подчеркивали грациозный изгиб шеи, а самый крупный центральный камень ниспадал ей на грудь, приковывая внимание к роскошным выпуклостям под атласом платья.
Бриллиантами на старость назвала бы их Финелла, но Шарлотта покачала головой, прогоняя прочь мысль их оставить. Ведь она заплатила за них слишком высокую цену. Сохранить их означало отказаться от Себастьяна, а она не могла так поступить. Во всяком случае до тех пор, пока оставался хоть слабый проблеск надежды, хоть крошечный шанс на то, что им уготовано совместное будущее.
Оглядевшись по сторонам, Шарлотта заметила букет Рокхерста. Она уже хотела схватить вазу и вдребезги разбить ее вместе с цветами, когда над входной дверью зазвенел колокольчик.
Себастьян.
Но эту мысль тотчас же сменила другая: Рокхерст.
– Черт. – Тяжело вздохнув, Шарлотта направилась к двери как раз в тот момент, когда колокольчик зазвенел снова. И на этот раз более требовательно. Пожалуй, тому было и третье объяснение.
– Финелла, – пробормотала Шарлотта. Очевидно, ее родственница была слишком пьяна, чтобы справиться с ключом. – Ей-богу, Финелла, если ты не можешь держать себя… – начала она, распахивая дверь.
Первое предположение оказалось верным: на пороге стоял Себастьян.
– Можно войти? – натянуто и слишком формально произнес он.
Впустив виконта, Шарлотта поджала губы из страха сболтнуть какую-нибудь глупость.
Пройдя мимо нее, Себастьян направился в гостиную, сопровождаемый шорохом своего длинного черного плаща. В воздухе поплыл аромат лавра и рома, и Шарлотта вдохнула его в той же безумной манере, что и Финелла, проходившая мимо запертого шкафа с напитками.
«Спокойно, Шарлотта, – приказала себе девушка. – Не показывай ему, как сильно ты расстроена».
Как всегда говорит Финелла? Ах да. Хорошая куртизанка всегда холодна и безразлична.
И все же Шарлотта бросилась за Себастьяном и едва не врезалась ему в спину. Когда же он развернулся, она поняла, что что-то изменилось.
Нет, изменилось все.
Они смотрели друг на друга, и Шарлотта упивалась видом Себастьяна, одетого в вечерний костюм, но такого уставшего и измученного. Как до этого дошло? Ведь они уже должны были оказаться наверху, полураздетые и обезумевшие от желания, а не смотреть друг на друга, словно незнакомцы.
– Я ушел от леди Ратледж пораньше, потому что нам нужно обсудить одно дело.
Слова Себастьяна застали ее врасплох. Дело? Шарлотта почувствовала, как в ее душе проснулся необузданный темперамент Лотти, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, Себастьян продолжил:
– Мать рассказала мне об устроенной тобой сцене в галантерейном магазине.
– Устроенной мной?
– Да. Я узнал все. – Себастьян сложил руки на груди.
Она устроила сцену! Ну и ну. Шарлотта не имела никакого отношения к тому, что произошло в магазине. Ну или почти никакого.
– Тебя там не было. Я просто…
– Тебе не стоило предлагать деньги. – Себастьян резко повысил голос. – Это же… это же оскорбительно!
– Себастьян, тебя там не было! Хозяйка магазина повела себя отвратительно. И бедная Гермиона… – Шарлотта осеклась, когда брови Себастьяна удивленно взметнулись вверх. Ведь она назвала его сестру просто по имени.
Черт возьми, но ведь леди Гермиона – ее лучшая подруга. Вернее, была таковой. И до сих пор оставалась бы ею, если б не… если б только…
Господи, ну как ему это объяснить?
Шарлотта решила сменить тактику.
– Это был всего лишь кусок ленты. А твоя сестра кажется очень милой девушкой. Ужасно, что при наличии у меня денег…
– Финансовое положение моей семьи тебя не касается. – Себастьян произнес это с таким упрямством, с таким вызовом, что Шарлотта больше не могла сдерживать клокочущего в душе гнева.
– А что не так с моими деньгами? – воскликнула она. – Это такое же золото, как и любое другое. И, должна заметить, у меня нет проблем с кредиторами.
Вздрогнув, как от удара, Себастьян устремил на Шарлотту мрачный, горящий гневом взгляд.
– Твои деньги? Ты хочешь, чтобы я взял твои деньги? – Он презрительно скривил губы.
Шарлотта сделала шаг назад. Почему он так на нее смотрит?
– Раз уж тебе так неприятно, – холодно произнесла она, – то, наверное, тебе стоит вернуться к леди Ратледж. Мне ужасно не хотелось бы стать причиной твоего опоздания на выступление мисс Берк. Я слышала, оно на вес золота. Рискну предположить, десять тысяч в год. – Шарлотта увидела промелькнувшую в глазах Себастьяна досаду, увидела, как нервно заходила его челюсть. – Какая разница, женишься ты из-за денег на мисс Берк или возьмешь мои? По сути, средства будут получены одинаковым образом.
Внезапно Себастьян прищурился, и Шарлотта ощутила тяжесть его взгляда на своей шее – на бриллиантах Рокхерста.
О, проклятье! Бриллианты. Торопясь открыть дверь, она забыла снять колье.
Себастьян смотрел на украшение, и на его лице отражалось множество разных эмоций.
– Вижу, я приехал слишком поздно. – Он горько рассмеялся, и от этого звука сердце Шарлотты едва не разорвалось. – Ирония состоит в том, что если бы я потратил свой выигрыш у Сондертона на покупку злополучных акций Баттерсби, то стал бы сейчас богатым человеком.
По спине Шарлотты пробежал холодок.
– Что?
– «Агата Скай», – произнес Себастьян, пересекая комнату и прижимаясь лбом к зеркалу, – прибыла в доки сегодня утром. Опоздав на семь месяцев. Но это не имеет никакого значения, ведь ее трюм доверху забит восточными пряностями и кофе. Если бы я потратил свой выигрыш на акции, сыграл бы еще раз, то перед тобой стоял бы сейчас богатый и независимый человек.
Шарлотта почувствовала, как пол закачался у нее под ногами.
– Господи, какой же я дурак, – произнес Себастьян, проводя рукой по темным волосам. – Я потратил все деньги на тебя, вместо того чтобы…
О чем это он?
– Потратил все деньги?
– Да, потратил. Чтобы отвести тебя в музей. – Он покачал головой. – А ведь я был таким разумным человеком. Во всяком случае, все так говорят. И, полагаю, они правы. А потом я встретил тебя и потерял сердце и разум. Почему ты сделала это со мной, Лотти? Для тебя это было игрой?
– Нет, это не так! – поспешно возразила Шарлотта, напуганная горящим в глазах Себастьяна отчаянием и болью, которая сквозила в его обвинениях.
– Азартные игры, скачки, все эти ночи… просто очередное развлечение?
– Как ты можешь такое говорить? Я думала, ты… – Господи, она просто не знала, что думать. Не знала, где заканчивалась она и начиналась Лотти и кто был настоящим Себастьяном – мужчина, которого она знала в прошлой жизни, или тот, кто стоял перед ней сейчас.