Рука Себастьяна нашла обнаженную грудь любимой и тугой, ожидающий ласк сосок. Потом его пальцы спустились ниже, к спрятанному в шелковистых завитках сокровищу, которое он гладил и дразнил до тех пор, пока Шарлотта не прильнула к нему, всем телом умоляя заняться с ней любовью.
И когда непрошеный стон удовольствия сорвался с ее губ, Себастьян разжал объятия и отстранился на расстояние вытянутой руки.
– Ты можешь представить, чтобы я проделывал подобное с ней?
Нет, она не могла.
Шарлотта пыталась восстановить сбившееся дыхание, пыталась взять себя в руки. Ее желание исполнилось на две восхитительные, чудесные недели. И теперь пришла пора от него отказаться.
Шарлотта заговорила, медленно подбирая слова:
– А ты когда-нибудь пытался сделать это с мисс Берк?
Ноздри Себастьяна затрепетали, и он опустил Шарлотту на кровать.
– Конечно, нет! Ведь она… – Вспыхнувшее было негодование тотчас же остыло, но взять назад сорвавшиеся с губ слова было уже невозможно.
Шарлотта села на кровати.
– Что ты хотел сказать, Себастьян? Что она леди?
– Черт возьми, Лотти, ты знаешь, что я имею в виду.
– О да, я точно это знаю, – ответила Шарлотта ледяным тоном обиженной женщины. – А теперь уходи. – Она указала на дверь.
Себастьян покачал головой и попытался улыбнуться, одарить Шарлотту своей ослепительной улыбкой, способной растопить ее сердце.
– Да будет тебе, Лотти, любовь моя. Я сказал это в сердцах, и ты неверно истолковала мои слова. Я вовсе не подразумевал ничего такого. – Себастьян потянулся, чтобы снова заключить Шарлотту в объятия, но она отстранилась и встала с постели. Накинув на плечи пеньюар, она снова указала на дверь.
– Вам пора, лорд Трент. Вы были правы: я вас не люблю и не хочу продолжать наши отношения.
«Не хочу этой жизни. И этого желания».
Девушка не знала, чего ожидала. Что внезапно станет Шарлоттой Уилмонт? Теперь она жалела, что не послушала в тот день Куинс, но что-то подсказывало ей, что отменить свое желание было не труднее, чем его загадать. Что ей нужно просто отказаться от него, и все станет как прежде. И она просто сделала это, но ничего не изменилось. Кольцо осталось у нее на пальце, а она сама все еще находилась в доме Лотти и в ее жизни.
Все осталось прежним, кроме отношения Себастьяна.
Его глаза горели гневом, а губы сжались в тонкую линию.
– И это твой ответ? Я прошу тебя выйти за меня замуж. Предлагаю тебе достойную жизнь, а ты мне отказываешь?
Шарлотта не решалась ответить, потому что предложение Себастьяна было слишком соблазнительным и она всем сердцем желала его принять.
«Выйти за тебя? Да, Себастьян. О да, пожалуйста».
Но вместо этого Шарлотта упрямо кивнула и поджала губы.
– Да иди ты к черту, Лотти Таунсенд, – бросил Себастьян, начиная поспешно одеваться. – Смотри, как бы тебе об этом не пожалеть.
Но она уже пожалела.
Себастьян стремительно направился к двери, но потом остановился и наклонился, чтобы поднять что-то с пола, а когда выпрямился, в руках держал бриллианты Рокхерста.
Они по-прежнему ослепительно блестели даже в тусклых отсветах почти догоревших свечей.
Не говоря ни слова, Себастьян бросил колье на смятые атласные простыни, все еще хранившие тепло их сплетенных тел, а потом выбежал из спальни.
Шарлотта стояла как вкопанная, и ее тело тряслось от напряжения и подступающей истерики. Но она не могла дать волю эмоциям, пока Себастьян не покинул ее дом.
И лишь когда входная дверь с грохотом захлопнулась, Шарлотта упала на кровать и, машинально сжав в руке проклятые холодные камни, дала волю слезам. Она рыдала до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание.
Когда же первые лучи солнца позолотили верхушки крыш, Шарлотта всхлипнула последний раз и забылась тяжелым сном, таким, в котором не было места сновидениям и желаниям, в котором никто не мечтал о любви и не думал о том, какую цену платит человеческое сердце за это хрупкое чувство.
Глава 13
10 мая 1810 г.
День, который должен был стать обычным четвергом
Себастьян Марлоу, виконт Трент проснулся в каком-то странном замешательстве, как если бы кутил всю ночь напролет, или подрался, или проиграл все деньги семьи, что для такого рассудительного человека, как Себастьян, было попросту невозможно.
И все же он не мог отделаться от ощущения, что с его миром что-то не так.
– Доброе утро, милорд, – приветствовал хозяина находящийся в гардеробной камердинер Уилкс. – Рад, что вы наконец проснулись.
В голосе мужчины послышалось некоторое напряжение, заставившее Себастьяна насторожиться.
– Который час, Уилкс?
– Два, милорд.
– Два? – Откинув одеяло, Себастьян встал. – Два? Но как такое возможно?
– Вы спали довольно крепко, милорд, – ответил камердинер, выбирая для виконта сюртук и галстук. – Но ванна готова и ваша матушка ждет вас на завтрак.
– Моя мать?
Это не предвещало ничего хорошего. Себастьян провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. Как случилось, что он проспал до двух часов? Пропустил утреннюю прогулку верхом и спокойный завтрак без своей сумасбродной семейки.
Ведь это они могли проспать целый день, но только не он.
Забравшись в ванну, Себастьян поспешно намылился. Сегодня ему было не до привычных неспешных утренних омовений.
– Напомните, Уилкс, что у меня сегодня с распорядком дня? – окликнул он камердинера, опасаясь, что, помимо раннего пробуждения, пропустил что-то еще.
Уилкс внимательно рассматривал тщательно отутюженный галстук.
– Сегодня вечером вы едете в оперу с лордом и леди Берк и мисс Берк.
Себастьян тряхнул головой.
– Вы уверены, что на сегодня у меня больше ничего не запланировано?
– Я могу справиться у ее светлости, – предложил камердинер.
– Нет! Менее всего мне хочется, чтобы мать вмешивалась в мою жизнь.
– Да, милорд.
Спустя полчаса, приняв ванну и одевшись, Себастьян спустился в столовую и занял место во главе стола. Газета не представляла для него интереса. Ибо как можно читать под непрерывную болтовню сестер?
– Себастьян? – произнесла его мать с другого конца стола. – Что с тобой сегодня? Ты выглядишь каким-то рассеянным.
В этом она оказалась абсолютно права, поскольку Себастьян рылся в кармане жилета в поисках чего-то, что, по его убеждению, непременно должно было там лежать. Чего-то очень ценного.
Он поднял голову и увидел, что за ним пристально наблюдают четыре пары глаз.
Господи, он становился таким же странным, как и остальные члены семьи.
Леди Уолбрук, очевидно, не ожидавшая ответа, перешла к другой теме:
– Себастьян, Виола сказала, что ты сорвал мои цветы для мисс Берк.
Виконт мрачно посмотрел на сестру, но та усердно намазывала маслом булочку и ничего не заметила.
– Я забыл поблагодарить тебя, мама. Лавиния пришла от них в восторг.
– Лавиния! Ха! Я хотела украсить ими костюмы Гермионы и Виолы. И вот теперь ты испортил их выступление. Ты и твоя мисс Берк. – Она вновь неодобрительно фыркнула. – Ты не должен проводить с ней так много времени. Люди уже начали судачить. А леди Ратледж и вовсе убеждена, что ты вот-вот сделаешь ей предложение. На днях она мне намекнула, что объявление о помолвке будет сделано на ее званом вечере.
Себастьян вскинул голову.
– Вот черт! Берки!
– Да, Берки. Нахальные выскочки! – воскликнула леди Уилмонт. – Я даже не знаю…
– Завтрак в саду. Он был сегодня утром!
Леди Уилмонт удивленно заморгала.
– Ну да. Думаю, ты прав.
Себастьян тотчас же поднялся из-за стола. Ему необходимо было поехать к ним, чтобы извиниться. Это же настоящая катастрофа.
– Возможно, если мы поторопимся… – начал он, а потом посмотрел на часы.
– Завтрак уже наверняка закончился, – произнесла леди Уолбрук, озвучив то, что Себастьян и так уже понял. – Так что нет никакой необходимости туда мчаться. Ты будешь выглядеть глупо.
Себастьян со стоном откинулся на спинку стула и увидел злорадное выражение на лице склонившейся над тарелкой Гермионы.
– Тебе не обязательно выглядеть такой довольной, – сказал он сестре.
– Коль уж на то пошло, я действительно очень рада. Теперь мисс Берк отвергнет твои ухаживания.
– Это была бы удача, – пробормотала леди Уолбрук.
Однако Себастьян предпочел промолчать, что само по себе было странно. Конечно же, он собирался жениться на мисс Берк, но по какой-то причине ему не хотелось сегодня обсуждать это с матерью.
К сожалению, его молчание побудило леди Уолбрук продолжить нравоучения.
– Твой отец не одобрил бы этот союз. Ему никогда не нравился лорд Берк, и, думаю, он такого же невысокого мнения о его дочери.
– Поскольку моего отца здесь нет, и он не может высказать свое мнение, мадам, вам придется положиться на мой выбор.
Леди Уолбрук всплеснула руками.
– Полагаю, я могу высказаться от имени вашего отца. В конце концов, мы женаты на протяжении тридцати лет. – Женщина сдвинула брови. – Ты хочешь жениться на этой девушке только из-за ее денег.
– А еще ради земель в Кенте, которые примыкают к нашим. Она же получит титул, который даст своему первенцу, – добавил Гриффин.
– Нет, – возразила Виола, подавая свою чашку Фенвику, чтобы тот наполнил ее шоколадом. – Он женится на ней, потому что она такая же зануда, как он сам.
Себастьян выпрямился.
– Мисс Берк не зануда. И я тоже.
На этот раз его семья дипломатично молчала в течение целой минуты, что можно было считать настоящим рекордом.
– Тебе следует принять во внимание следующее. – Леди Уолбрук принялась выразительно декламировать: – Он мудр не по годам. Как говорят, такие дети редко долговечны[8].
Шекспир. Каждый раз, когда наступал кризис, его мать забрасывала своих врагов цитатами из Шекспира, как французы – пушечными ядрами. И зачастую со столь же разрушительными последствиями.