К тому же отказ мисс Уилмонт уязвил его гордость. Что с ним не так, раз она не захотела попросить помощи у него?
Расправив плечи, Себастьян постарался не обращать внимания на растоптанную гордость.
– Вероятно, я тоже смогу вам помочь. – Себастьян был готов на что угодно, лишь бы побыстрее убраться из парка, прочь от любопытных взглядов гуляющих.
– О, это было бы очень кстати, – ответила мисс Уилмонт, взглянув на виконта из-под полей своей ужасной шляпы. При этом блеск ее ясных голубых глаз поразил его в самое сердце.
Господи, и когда это старые девы научились флиртовать, точно куртизанки?
Мисс Уилмонт одарила Себастьяна еще одной лукавой многозначительной улыбкой, а потом открыла сумочку и достала оттуда нечто совершенно невероятное и потрясающее.
А именно – баснословно дорогое бриллиантовое колье.
– О боже! – охнула Гермиона. – О боже, Шарлотта! Оно невероятное.
Даже в неярком свете солнца камни переливались так ослепительно, что сомнений в их подлинности не оставалось. Но вместо того чтобы восхититься красотой бриллиантов, Себастьян сделал шаг назад.
Внезапно его охватила жгучая, исполненная гнева ревность, которой не было объяснения. Как и все в этот странный, сбивающий с толку день, вид мисс Уилмонт заставил Себастьяна насторожиться.
– Боже милостивый! – воскликнул Рокхерст. – Где вы это взяли?
– У ее тети, – сообщила Гермиона. – Шарлотта получила эти камни в наследство. – Она самодовольно улыбнулась Себастьяну. – Как я уже сказала тебе вчера, Шарлотта теперь весьма примечательная личность.
– Я не думаю… – начала Шарлотта.
– Вы не можете их продать, – выпалил Себастьян, несмотря на то, что менее всего хотел видеть, как это соблазнительно прекрасное колье обнимет шею девушки.
Мисс Уилмонт осеклась на полуслове и еле заметно вскинула царственную бровь.
– Это еще почему?
Раздраженный тем, что ему перечат, Себастьян клюнул на приманку:
– Леди не должна продавать свои драгоценности. Это в высшей степени неприлично.
Мисс Уилмонт попросила его совета и получила его. Сложив руки на груди, Себастьян был уверен, что вопрос закрыт.
Но не тут-то было.
Мисс Уилмонт спрятала колье в сумочку.
– Украшение принадлежит мне, и я могу его продать, лорд Трент. И если вы мне не поможете, я…
– Вы советовались со своей матерью? – перебил девушку Себастьян. Ответом ему послужил упрямо поджатый подбородок. – Ну или хотя бы с семейным поверенным…
– Лорд Трент, – оборвала виконта девушка. – Вы советуетесь со своей матушкой по каждому вопросу, касающемуся ведения дел?
Присвистнув, Виола отошла подальше. Гермиона последовала ее примеру, приготовившись к тому, что разразится катастрофа.
Но Себастьян не обращал внимания ни на сестер, ни на ухмыляющегося Рокхерста. Приняв небрежную позу, он смотрел на Шарлотту с восхищением, которое начало перерастать в почитание.
– Советоваться с матерью? Что за безумие, мадам.
Мисс Уилмонт улыбнулась.
– Должна заметить, сэр, мне двадцать шесть лет, и у меня есть собственное мнение по данному вопросу. К тому же я нахожу смехотворным тот факт, что меня считают неспособной вести собственные дела лишь потому, что я являюсь представительницей слабого пола. Или вы считаете меня слабоумной?
В этот самый момент Себастьян понял, что леди совершенно не интересует его мнение о ней.
Рокхерст легонько ткнул его тростью.
– Она заткнула рот моей тетке и вашей мисс Берк, так что я посоветовал бы вам спасаться, пока она не решила баллотироваться в парламент и высмеять там все, что нам дорого.
Но Себастьян не собирался уступать. Этой дерзкой девице доставляло удовольствие его дразнить, и он не собирался этого терпеть.
– Мисс Уилмонт, вы представляете, сколько это стоит?
– Пятнадцать сотен фунтов, – ответила девушка, потуже затягивая тесемки сумочки и поглядывая на Себастьяна так, словно не было ничего необычного в том, что двадцатишестилетняя старая дева разгуливает по Гайд-парку с целым состоянием в сумочке.
Виконт чуть не поперхнулся.
– Осмелюсь спросить, для чего вам такая сумма?
Мисс Уилмонт смерила его спокойным взглядом.
– Прежде всего я хочу купить платье.
Все ясно. Эта леди явно сошла с ума. И Себастьян собирался поговорить с матерью относительно продолжения дружбы его сестры с мисс Уилмонт.
– Голубое, – добавила Шарлотта словно для того, чтобы разозлить его еще больше.
– То, что висит в магазине мадам Клоди! – взволнованно воскликнула Гермиона. – Я уверена, что оно словно на тебя сшито.
– Она не станет продавать бриллианты, – произнес Себастьян. – Это неразумно.
Мисс Уилмонт расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. В этот самый момент Себастьян подумал о том, что граф, возможно, прав: эта женщина принесет ему погибель.
К счастью для него, Рокхерст вклинился между ними, словно взял на себя роль секунданта. Только вот Себастьян не был уверен, чью сторону собирался принять граф.
– Мисс Уилмонт, – произнес Рокхерст. – Думаю, лорд Трент хотел сказать, что на вас эти камни будут смотреться гораздо лучше, чем на витрине ломбарда.
– Ничего подобного я не имел в виду! – возразил Себастьян.
– Значит, ты предпочитаешь голубое платье? – На губах Гермионы заиграла ужасно раздражающая улыбка.
Себастьян заскрежетал зубами. Он не знал, что хуже – мысль, что мисс Уилмонт продает фамильные драгоценности, как какая-то девица легкого поведения, или вероятность того, что она будет выглядеть невероятно соблазнительно в новом голубом платье.
– Возможно, – начал Рокхерст, – я нашел лучшее решение. Я куплю у вас бриллианты, мисс Уилмонт.
– Вы-ы-ы? – ошеломленно протянул Себастьян. Из скандальной ситуация превращалась в откровенно губительную. И будь он проклят, если мисс Уилмонт хоть на секунду удивила щедрость Рокхерста. – Если об этом станет известно, разразится настоящий скандал…
– Вы очень добры, милорд, – произнесла Шарлотта, обходя вокруг Себастьяна, словно он был всего лишь незначительным препятствием на пути у ее нелепых планов.
– Думаю, так будет лучше, – ответил девушке распутник граф. – Если я куплю ваши бриллианты, тайна сделки останется между нами и не породит пересудов, которые, как опасается лорд Трент, нанесут урон вашей репутации.
Когда эти двое ударили по рукам, Себастьян испытал смешанное с досадой раздражение. Он досадовал из-за того, что Рокхерст явился перед мисс Уилмонт, словно пресловутый рыцарь в сверкающих доспехах, и злился на сестер и их подругу за их наивное восхищение этим человеком.
После того как Шарлотта передала свое наследство графу, Гермиона заявила, что они готовы заехать домой за матерью, чтобы та сопроводила их по магазинам за покупками для Шарлотты.
– Новое платье необходимо продемонстрировать, – произнес Рокхерст. – И у меня возникла отличная идея. Мисс Уилмонт, согласитесь ли вы… и ваша подруга, конечно же, – добавил он, кланяясь Гермионе, – составить мне компанию в опере сегодня вечером? Утром я получил записку от лорда и леди Гуинн, в которой они сообщали, что не смогут ко мне присоединиться.
Себастьян закашлялся. Ну да, очень правдоподобно.
– Мне кажется, что…
– С радостью, – поспешила ответить Гермиона, оборвав брата на полуслове. – И я тоже.
– Что ж, посмотрим, – ответил Себастьян. – У мамы может быть другое мнение на этот счет.
Приглашение Рокхерста? Сомнительная репутация графа постоянно балансировала на грани скандала, и ни одна матрона в здравом уме не пожелала бы своей дочери знакомства с таким персонажем.
Себастьян на мгновение замер. Ни одна матрона в здравом уме. К его матери это точно не относилось, поскольку графиня никогда не следовала правилам высшего света.
– Пригласите и свою очаровательную матушку тоже, – произнес Рокхерст. – К сожалению, в моей ложе не найдется места для вас и мисс Берк, Трент. Но из вашей ложи открывается великолепный вид на нашу.
Что-то во всем этом сценарии показалось Себастьяну чрезвычайно знакомым. И еще внутренний голос подсказывал, что все это ему очень не понравится.
В тот самый момент, когда Шарлотта вошла в здание оперы под руку с графом Рокхерстом, светское общество полностью утратило интерес к мисс Берк. И виной всему было скандальное декольте голубого бархатного платья мисс Уилмонт.
К изумлению Шарлотты, платье в магазине мадам Клоди оказалось тем самым, что заказала Лотти. И счастливая модистка с радостью продала его Шарлотте, поведав о том, что заказавшая его леди куда-то пропала, а ее дом на Литл-Титчфилд-стрит опустел.
Оставался лишь один вопрос: сможет ли платье, так распалившее ее распутного любовника, пробить доспехи нынешнего благоразумного Себастьяна?
– А вы произвели настоящий фурор, – вполголоса произнес граф Рокхерст после того, как представил Шарлотту лорду Пилсли из соседней ложи и усадил ее в мягкое кресло у самого бортика своей ложи, откуда ее могли лицезреть все присутствующие в зале.
Тем временем Гермиона и ее мать заняли места позади графа. Леди Уолбрук расхваливала ложу и открывавшийся с нее вид, в то время как ее дочь была непривычно молчалива и тиха.
– Теперь-то мы уж точно не останемся незамеченными, – заявила леди Уолбрук.
– О господи, что теперь будет, – произнесла Шарлотта, осознав, что рано или поздно сплетни доберутся до Куин-стрит, и леди Уилмонт будет крайне недовольна тем, что дочь отправилась в оперу с Рокхерстом, да еще и не уведомила об этом ее. – Матери это не понравится, – вполголоса заметила она.
– Ваша мать не одобрит эту обрушившуюся на вас популярность? – спросил Рокхерст.
– Ей не понравится, что приглашение посетить оперу исходило от вас.
– Вы не сказали ей, что я вас пригласил?
– Господи! Конечно, нет, – ответила Шарлотта, в душе которой вновь взяла верх натура Лотти.
Рокхерст громко и заразительно рассмеялся, привлекая к своей ложе еще больше внимания.