— Я не могу наказать Посейдона, но я могу дать тебе силу не позволить случиться такому с тобой или твоими сестрами. Я могу сделать тебя больше, чем смертной. Больше, чем женщиной. Ты будешь сильной, будешь охранять семью, которую ты создала для себя.
Надежда вспыхнула в ее груди. Надежда, что за этим была жизнь, если она залечит раны в душе.
Медуза кивнула.
— Я бы приняла такую жизнь.
— Это будет сложно. Чтобы дать такую силу, нужно лишить красоты. Вас троих, — Афина посмотрела на девушек, кривясь с разочарованием. — Стыдно лишать мир трех сияющих кристаллов.
Сфено фыркнула.
— Красота мне ничего не дала. Меня не интересуют мужчины или их мысли обо мне. Что красота, как не щит? Я лучше буду держать металлический, чем хлипкий, как красота.
Эвриала кивнула.
— Мне не нужен этот облик. Мои родители — монстры. Было редкостью, что мы обе родились такими красивыми. Может, мы станем нравиться им больше.
Афина посмотрела на Медузу.
— Тебе будет хуже всего, милая. Никто не сможет на тебя снова смотреть. Ты будешь защищена от глаз смертных мужчин и богов. В твоем взгляде будет сила. Самое сильное создание из всех, кого я сотворила.
Часть нее хотела бежать. Горевать во тьме, обещающей забвение от всего, что произошло. Она могла уйти от всего этого. Она могла уйти в ту часть разума, где она не выбрала то, что привело ее в это время и место.
Но она злилась.
Сильно злилась.
Она хотела, чтобы все боги гнили, потому что они не могли уйти с этим. Они не должны были даже пытаться уйти от того, что сделали. Они могли забирать, уничтожать, а потом наказывали того, кто пострадал от них.
Она посмотрела на Афину с огнем в глазах и прорычала:
— Каким бы ни было бремя, я не хочу, чтобы меня трогали снова.
Афина кивнула.
— Так тому и быть.
Магия дождем упала на плечи Медузы. Она ощутила, как магия что-то изменила в ней. Ее тело затрещало, изогнулось, но боли не было. Сила бежала по ее венам, поднимая ее выше, чем раньше.
Теперь на ее ладонях были когти, как кинжалы, а на коже была чешуя. Ее ноги соединились, став сильным хвостом, свернувшимся, как у кобр за ней. Она подняла руку и ощутила сотни шипящих змей на месте ее красивых волос.
Впервые в жизни Медуза ощущала, что ее должны бояться.
Афина поднялась с ними и взмахнула руками.
— Я назову вас Горгонами. Отправляйтесь к основанию горы Олимп, там будет ваш дом. Ни один бог или смертный не сможет смотреть на вас без высшего наказания. Ты — оружие, Медуза. Будь моим мечом.
Скаля клыки, она повернулась в руках ее змееподобных сестер. Они покинули город.
ГЛАВА 16
Олимпия смотрела на свои грязные ногти. Она помнила, как ощущались его ладони. Может, не как у Посейдона, но она знала горькое прикосновение мужчины, который не имел права трогать ее кожу. Мужчины, который брал, что хотел, не переживая о том, чего хотела Олимпия.
Он должен был стать ее мужем. Теперь он никого не получит, ведь она взяла жизнь в свои руки.
— Я всегда считала ее монстром, — прошептала Олимпия. — Я думала, она родилась такой, и что кто-то имел право охотиться на нее. Персей всегда говорил, что ему было суждено убить ее. Мы поклоняемся героям.
— И не поклоняемся тем, кто пал из-за них, — Ксения встала с кровати и вытянула руку над головой. — Готова встретить больше женщин как ты? Которых не интересуют мужчины?
Она ошеломленно посмотрела на проститутку.
— Я не хочу становиться как ты. Я не хочу, чтобы мужчина трогал меня.
— Тогда они не будут. Я не прошу тебя работать на нас, Олимпия. Я прошу тебя найти женщину, как ты, которая поможет тебе исцелиться. Мы знаем, как исцелять, — она протянула руку к Олимпии. — Давай мы тебя исцелим.
Это звучало… хорошо.
Она была бы не против пройтись и встретить других женщин, как она. Женщин, которые должны быть сильными, потому что пережили такие же страдания. Они понимали ее боль и тревоги.
Олимпия взяла Ксению за руку.
— Хорошо, — ответила Ксения. — Мы выйдем сзади, потому что никто не хочет, чтобы те мужчины видели тебя. Они съедят тебя заживо, ведь ты милая.
Олимпия сглотнула.
— О, не так, — Ксения повела ее к стене, надавила плечом на маленькую деревянную часть стены. — Многие мужчины, которые приходят сюда, довольно хорошие. В мире есть монстры, конечно, но не все они кусаются.
Подмигнув, она надавила сильнее, и стена открылась. Олимпия пыталась не пялиться на тайный выход на улицу, который не был заметен чужим.
Они вышли на мощеную дорожку, и она увидела женщин за столиками. Сады были на стенах, явно вели в личные комнаты, где они встречались с клиентами. Снаружи было около дюжины женщин, они наслаждались солнцем и отдыхали от работы.
Олимпия не знала, что были такие места.
— Закрой рот, — рассмеялась Ксения. — Они проститутки, но они такие же, как ты, Олимпия. Просто женщины создают себе путь в мире.
Она шла за Ксенией, пока они направлялись в конец улицы, где она вела в большой павильон. Камни тут видели дни лучше. Некоторые треснутые плитки не сочетались с другими, и Олимпия решила, что женщины пытались сами починить камни, а не просили кого-то выполнить работу.
Им нравилось быть самодостаточными. Эти женщины были странными.
Одна сидела во главе стола с несколькими маленькими мраморными фигурками в руке. Она двигала их на доске с другой женщиной, которая смотрела на ее действия внимательно.
Женщина во главе стола привлекла внимание Олимпии. Ее волосы были собраны замысловатыми косами на макушке, а одежда была лучше, чем у других женщин тут. Было что-то интересное в этой женщине. Она казалась глубже других, манила и очаровывала своими движениями.
Ксения села за стол и помахала Олимпии присоединиться к ней.
— Это Александра. Эта улица принадлежит ей, так что все мы принадлежим ей.
Александра посмотрела на Ксению.
— Я тебя умоляю. Никто не может владеть тобой, даже если бы судьба мира зависела от этого. Кто твоя подруга?
— Олимпия. Она убегает от мужчины, — Ксения указала на ее запястья. — У нее следы, и я рассказывала ей историю Медузы. Подумала, что ты захочешь закончить ее.
Почему они говорили о ней так, словно ее тут не было? Олимпия была в хрупком теле, но с сильным духом.
Как Медуза. Она все еще могла говорить за себя, без другой женщины, которая пыталась быть ее спасительницей.
Глубоко вдохнув, она кашлянула и села.
— Мне интересно услышать остальную историю, если можно. Я не хочу мешать игре.
Александра окинула ее взглядом, а потом решительно кивнула.
— Ты немного похожа на нее. Если хочешь услышать историю Медузы, полагаю, ты уже знаешь, что ее превратили в монстра. Она не родилась такой.
— Да.
— И как ты приняла эту новость?
Олимпия открыла рот, чтобы выпалить первую реакцию. Что Ксения все выдумала, и эта история не могла быть правдой. Зачем выдумывать историю о монстре, чтобы люди ему сочувствовали?
Но она остановила себя. Ее реакция была не такой, да? Она не думала, что Медуза была монстром, которого не должны любить. Нет.
Наконец, она ответила:
— Я злюсь, что многие сосредоточены на Персее. Что он был величайшим героем, первым после Геркулеса. Я хотела бы знать, что все это пришло за счет женщины, которую все время подводили мужчины.
Александра медленно кивнула.
— Все, кроме одного. Многие подвели ее, кроме мужчины, который по-настоящему любил ее. Она должна была остаться с ним годы назад.
— Должна была? — Олимпия не была уверена. Зачем Медузе отдавать жизнь мужчине, когда она хотела приключений? А потом она стала легендой и могла защитить себя.
— Жизнь монстра непростая, — ответила Александра. — И история Медузы не становится резко лучше, потому что она была защищена от Посейдона. Думала, станет лучше? Ты знаешь конец ее истории.
Да, она знала. Персей отрубил ей голову и получил ею королевство. Жену. Жизнь, которая была куда лучше, чем могла мечтать Медуза.
Она надеялась, что эта часть истории не была правдой. Олимпия надеялась, что они скажут, что что-то изменилось, и Медуза осталась живой и невредимой. Может, проклятие сняли, и она нашла Алексиоса позже в жизни.
— Куда хуже? — спросила она, голос стал выше от потрясения. — Ее лишили чести в храме богини, которую она любила больше всех. А потом превратили в монстра со змеями на голове, как и ее сестер, изгнали жить под горой Олимп. Хуже ведь уже некуда?
Александра опустила фигуру на доску, смотрела, как другая женщина сделала ход.
— Что секс делает с женщинами, дорогая Олимпия? И разобралась ли ты с этим?
Дрожь пробежала по ее телу. Как она не подумала об этом? Конечно, от секса появлялись дети.
Сглотнув, она ответила:
— Нет, не разобралась.
— Как давно это было?
Она покачала головой.
— Неделя?
— Ты хочешь беременность? — хозяйка борделя смотрела на ее живот. — Это непросто, но если хочешь сохранить то, что зародилось у тебя в животе, мы поможем и с этим.
От одной мысли ей было плохо.
— Нет, я этого не хочу.
Александра посмотрела на другую женщину, та тут же встала и ушла.
— Мы дадим тебе кое-что выпить. Это успокоит тебе нервы, пока я расскажу тебе остальную историю. А потом ты сможешь уйти, если захочешь.
Тревога в ней утихала. Она ощущала себя лучше, зная, что тут были эти женщины, даже если это означало решение проблемы, о которой она еще не думала.
Олимпия уперлась руками в стол и посмотрела на шахматы перед собой.
— Хорошо. Что же было с Медузой дальше? Насколько мрачно там все было?
Другие женщины рассмеялись.
— О, куда мрачнее, чем ты можешь представить, но свет есть даже в той тьме. Наша Медуза — крепкая женщина, и она доказала свой дух в следующие месяцы.