«Как же, амазонки недоделанные! – фыркал я мысленно, не забывая внимательно осматриваться по сторонам и держа наготове свою самодельную пику с метателями. – Нет, чтобы высидеть пару дней да дождаться меня в Рушатроне! Так сразу как последние дуры ускакали мстить за мою пропажу! Тоже мне!»
Поняв, что мысли начинают вращаться по замкнутому кругу, переключился на окружающее пространство и вернулся к разговору с дедом Мирославом:
– И как там с хуторами или малыми поселками, которые в горах да глухих ущельях оставались?
– Пожалуй, люди там дольше всего продержались, – степенно повествовал ветеран. – Считай, после падения Грохвы, а потом и Леди еще лет сто там жили отчаянные авантюристы, одинокие старатели и малые команды искателей сокровищ и артефактов. Того добра в тех горах хватает. Жили они там, естественно, без жен и уж тем более без детей, иначе аспиды тех словно нюхом чуют на огромном расстоянии. А так за мужиками лишь изредка охоту блуждающие отряды устраивали. Или засады сооружали. Да только там воители опытнейшие подбирались, так просто не возьмешь. Вот и жили там поживали да в царство порой с трофеями наведывались.
– То есть при желании старые постройки обязательно отыщем? – уточнил я.
– Несомненно. Там не то что развалины, а даже вполне целую избу или сруб отыскать легко.
– И ты конкретные строения видел? Особенно возле той точки, что я указал?
– Видел. Думаю, до сих пор стоят, если зроаки не добрались да не сожгли.
До основных позиций, где установился первый фронт, нам оставалось всего час пути, так что за небом приходилось посматривать более чем зорко. И так уже раз вдали мелькнула парочка не то разведчиков, не то кречи-охотников. Но в нашу сторону они тогда не подались, хотя не факт, что не готовят встречу за ближайшим холмом. Наши пики хоть и были в чехлах, но заряжены лезвиями, и подготовить их к стрельбе считалось делом десяти секунд. Арбалеты заряжены не были, но их тоже достать из чехлов и взвести струны – плевое дело. Пока мы самое главное оружие не засвечивали даже перед Мирославом и Барочем, держа его лишь для наиболее критической ситуации. И перед нами стояла только одна задача: как можно быстрее достичь поставленной цели – Борнавских долин.
Встреча за очередным холмом таки состоялась. Но хорошо, что с людьми. Полтора десятка пограничников-кавалеристов Леснавского царства двигались почти в одном с нами направлении.
Съехались, поприветствовали друг друга, и командир пограничников в чине капитана обратился к наиболее солидному с виду деду Мирославу, приняв того за старшего среди нас:
– Куда путь держите, люди добрые?
Дед демонстративно повернулся ко мне, мимикой и жестом указывая на того, кто у нас командует и вправе отвечать на подобные вопросы. Ну я и ответил:
– В свои земли двигаемся. Пока иные бароны нашу земельку не подгребли да не засеяли, надо самим хозяйство налаживать.
С подозрением и сомнением осмотрев наш багаж на лошадях, среди которого в большинстве виднелись мотки веревок, капитан не постеснялся высказать свои сомнения вслух:
– Земли сеять собрались? А где лопаты и бороны?
– Семья догонит, им не к спеху.
– А-а-а… И где земелька конкретно?
– В долинах Борнавских. – Разрешение у своих проводников указывать их земли как цель нашего путешествия я выспросил сразу, как и тщательно запомнил точные их местоположения на карте.
– Однако! Дороги ведь туда нет! – Капитан даже рассмеялся. – Рановато вы туда подались, озверел супостат, обложил обе крепости. Почитай что даже к самой Грохве вам приблизиться не удастся. Тут уже невдалеке непроходимые заслоны поставили.
– А что же армия не поможет? – притворялся я наивным. – Да и остальные царства почему войска не подведут? Ударили бы все вместе, и вся недолга.
Наверняка в душе пограничник и сам удивлялся, почему так не происходит. Вряд ли он разбирался досконально во всех тайнах политической системы, которую мне, кстати, довольно доходчиво приоткрыл Ястреб Фрейни. И главное было в том, что издавна война со зроаками велась только силами наемных полков да стоящими вдоль границ с Ничейными землями заслонами пограничников. В крайнем случае к ним подключались сильные военизированные группировки и отряды охотников за крысами-пилап, искатели сокровищ да малые группки, а то и просто мстители-одиночки. Последние отправлялись уничтожать людоедов и их приспешников по велению сердца, стараясь отомстить за похищенных детей или за угнанных в плен родственников. Вот и все военные силы.
То есть ни в одном государстве вообще не существовало такого понятия, как «всеобщая мобилизация» или «закон о всеобщей воинской повинности». И получалось: оружие имели все, а послать воевать было некого. Сколько ни старались объединиться люди в две единые армии, ни разу ничего не получалось толкового. Каждый сам по себе. Свобода. Право выбора. Одно дело – ненавидеть зроаков и кречи, совсем иное – бросать свою семью, дом и все остальное хозяйство и уходить воевать. Итог: империя Гадуни существует и здравствует поныне. А что бы случилось, если бы империю стерли с лица земли? На этот вопрос я и сам прекрасно знал ответ: всегда бы нашлась причина для людей воевать между собой.
Печально.
Но офицер просто не имел права на все эти нюансы ссылаться, даже если и был грамотно политически подкован. Поэтому он стал отвечать мне туманно и расплывчато. Тем более что видел перед собой лишь цветущего, здорового, но слишком уж молодого парня с вьющимися волосами до плеч.
– В нашей армии ни приказы не обсуждаются, ни предстоящие планы не раскрываются. Так что не обессудь, малой, тайна есть тайна.
Не стал ни на «малого» обижаться, ни смеяться при упоминании о тайне. Какой смысл? Ведь нужную мне информацию можно выведать гораздо проще, притворившись наивным, недалеким и сказав человеку при этом несколько комплиментов.
– Жаль. Вот нам бы в сопровождение к обозу ваш отряд, капитан! Наверняка ваши воины любые заслоны порвали бы, как Тузик грелку!
Вполне нормальные резиновые грелки в этом мире существовали, ну а распространенную здесь собачью кличку я вставил, чтобы было понятнее. Разве что воину стало смешно, что подобную вещь можно давать вместо игрушки собаке.
– Оно понятно, с такой охраной… – При этом не только он подбоченился в седле, но и его слышавшие нас подчиненные. – Только мой совет: не слишком-то надейтесь на скорые посевы в Борнавских долинах.
– Как же так? Нам недавно доказывали, что самые лучшие из вас тоже получили баронства и теперь будут нашими соседями. Тем более что они уже сеют и сажают сады на своих землях.
– Ха! Вряд ли они там сеют. Скорее всего, в крепости сидят да в кречей постреливают. Эти летающие напасти ведь могут и посевы сгубить, и сады уничтожить.
– А если крепости падут?
– Тогда все. Конец переселению.
– Получается, что туда вообще бездарных воинов послали? – настойчиво выпытывал я и таки добился верного ответа.
– Скажешь такое! Да там не просто воины, а наемники «Южной стали». А они ух как умеют громить людоедов. Я присутствовал на последнем царском балу, который проходил в приграничье, и сам видел, как царь награждал наемников и наемниц, которые отличились при окружении и уничтожении крупной банды охотников за людьми.
Во мне уже ярко горела надежда, что о своих подругах я точно что-либо да выпытаю. Хотя тон и гримасу избрал самые презрительные.
– Наемницы? Какой с них иной толк, кроме как в постели!
Стоило видеть, как рассердился бравый офицер пограничников:
– Ты это, паря, брось! Сам-то еще в жизни ни одного людоеда не видел, а о других судить пытаешься. – Кажется, он принимал меня просто за одного из титулованных наследников рода переселенцев. – А там такие три красавицы! Да такие смелые и отважные! О-о-о-о!..
При этом у него так мечтательно закатились глаза, что у меня стала отваливаться челюсть. О ком это он собирается рассказывать? Уж не о моих ли подругах? Вот чуяло мое одно место, что эти оторвы просто так статистами не останутся, обязательно куда-то попрутся!
Но и капитана подвигнуть на более подробный рассказ следовало восклицанием:
– Не может быть!
– Еще как может!
И мы все стали слушателями, минут пятнадцать не проронив ни слова. Остальные пограничники, видимо уже не раз слышавшие его рассказ, все равно прекратили разговорчики и боялись упустить хоть слово. Тем более что событие ну никак не выглядело рядовым, скорее весьма знаменательным.
Подготовка к балу, сам бал, награждения, их очередность, ценные подарки, а также почти полное описание непосредственно геройских деяний трех прекраснейших, сказочно очаровательных амазонок. Потом танцы, во время которых одну из близняшек нагло оккупировал награжденный за подвиги лейтенант из вольных охотников. Из-за этого не все офицеры и придворные смогли станцевать с героинями вечера.
Кажется, в число этих неудачников попал и сам капитан, потому что не совсем лестно отзывался о счастливчике напоследок:
– Выскочка! Я понимаю, что он герой, тоже положил кучу зроаков и кречей, но совесть-то надо иметь! И что самое странное, все распорядители бала словно потворствовали этому лейтенанту. Стоило ему отойти в сторону – музыканты делали перерыв, стоило только взять девушку за руку – музыка звучала вновь.
Чего уж лгать самому себе, я страшно загордился своими подругами. Попасть в чужой мир, узнать о моей смерти и сразу рвануть из столицы, дабы за меня отомстить? Как тут ни крути, но в любом случае это больше чем героизм. А уж проявленное бесстрашие, умение с одного броска ножа ночью убивать страшного и жестокого врага поражало еще больше. Я знал, что они у меня «о-го-го!», но чтобы настолько?! По словам того же капитана, никто иной в полку не имел в том бою подобной результативности даже близко!
Единственное, что меня немного расстроило и ущемило, так это непрекращающиеся на балу танцы со всеми подряд.
«Могли бы и поскромней себя вести! – раздалось внутри меня старческое брюзжание. – А то прям со всеми! Да, небось, Машка задницей крутила самая первая и больше всех! Можно сказать, еще траур по мне должны блюсти, а уже в пляс пустились! Ну ладно еще Катька, у нее мозги клинит, когда музыка звучит. А те две дуры вроде и танцевать никогда не умели бальные танцы. Кстати, что там он плел про награду для того лейтенантика?.. За что конкретно?..»