Криит перевел смеющийся взгляд на меня:
— Как удачно! А то ведь я и не собирался ее отпускать.
Вторая сарказма не поняла, потому добавила еще увереннее:
— Пусть Марика станет тебе хорошей женой, раз путь ее увел от богини! Прими и мою благодарность за ее спасение!
Их никто не стал поправлять. Ни про спасение, ни про жену. Они являли собой дев, слишком далеких от быта и тем более войны. Потому если я женщина Криита, но непременно жена. Единственная и самая любимая, конечно. Они и понятия не имеют, что творилось во взятых поселеньях… Теперь стало понятно, почему Тали так запросто и окончательно сломалась. И эти двое сломаются, если их в те же условия поставить. Не мне рушить их хрустальный мирок из иллюзий.
Самый главный вопрос я так и не озвучила — не знала, как спросить о том, о чем должна быть знать сама. Не выдержала Даара. Она представила Криита и себя, а потом выдала в лоб:
— Что у вас там случилось-то? Ваша сестренка все в тайне держит.
— Не шуми так, воительница! — девушки уже совсем успокоились, но отвечала одна. — Очень плохое в храме случилось…
И замолчала.
— Что?! — если они продолжат тянуть, Даара начнет из них выколачивать… хотя бы скорость мысли. И я ей, вероятно, помогу.
— Так ведь… солдаты. Остановились в храме на отдых, но подзадержались. Настоятельница, конечно, не прогоняла. А они жриц начали… тискать. Ловят, смеются и говорят, почему, мол, красота такая пропадает. Тогда настоятельница не выдержала и потребовала покинуть храм. И они как взбесились… — она постоянно сбивалась, но я с холодеющим сердцем уже предполагала, что в рассказе будет дальше. Однако ошиблась: — Она гневом богини пригрозила, и они трухнули… Знают ведь, что взять силой жрицу грех, все злые духи тут же налетят. Но и уходить не хотели. У них будто в головах злые духи поселились, толкающие на извращения! Они взяли священный стержень и говорят, что сами жриц не тронут, а вот стержнем можно. Ведь им нас уже трогали, говорят… Настоятельницу раздели догола и смеяться над ней стали… Она нам кричит: бегите. Ну мы и побежали кто куда. Вторую неделю по лесам прячемся и вернуться боимся…
Даара приподняла бровь с непонятной ехидцей. Наверное, думала, что напрасно я их народ так яростно ненавидела, когда собственный не лучше. Криит пристально смотрел на меня, но я не могла контролировать выражение лица. Окаменела от мыслей. В то время, когда рыбаков убивают и выгоняют из домой, солдаты императора заняты подобным? Это их мирная жизнь так расслабила? Ну, быть может, им и не помешает встряска в виде кровавой бойни, которую несут бесы… Однако в бойне ведь опять пострадают обычные люди.
— Что еще за священный стержень? — спросил Криит тихо.
— Ну… ритуальный, — ответила другая. — Нас девочками в храм берут, потом священным стержнем делают женщинами — так послушница превращается в жрицу, но никогда не возлежит с мужчиной. Это не больно: настоятельница всегда делает так, что ощущаешь благостный трепет и прилив силы, а не боль. Вот язык пробивать и то больнее! Но святые традиции за тысячу лет не менялись и меняться не должны! Но если бы солдаты стали… с их безумными глазами, без молитв добрым духам… это как если силой женщину взять, даже хуже.
Вот оно как. Такое простое объяснение, которое никому и в голову бы не пришло. Потому все подряд шаманы и называли Тали девственницей, ведь в ритуале этом на невинность тела и души никто не покушался. К страсти никакого отношения, только молитвы добрым духам. Я старательно отводила взгляд от Криита, но он не сдержался:
— Иди-ка сюда, жена моя, мне срочно поцеловать тебя нужно.
Девушки угрозы в его голосе не распознали — захихикали и зарделись. Мне отчего-то тоже захотелось смеяться, но отошла вслед за Криитом в сторону.
— Целуй, муж мой!
Он схватил меня за плечи и подтянул к себе.
— Ты почему же во всем врешь? Думала, смеяться буду?
— Думала, смеяться будешь! — поддакнула я.
— Разве я такой, который смеялся бы над верой? Разве ты такая, которая позволила бы смеяться? И имя… Марика?
— Ну, пусть будет Марика, — моя нервозность и переживания выливались в беспричинное веселье.
Криит почему-то не злился — быть может, мои глаза уж слишком искрились, или просто был озадачен:
— Когда я увижу в тебе хоть каплю доверия? Разве жрицам позволительно быть настолько лживыми?
— Так ведь я теперь не жрица! Твой «священный стержень» успела познать!
Он сжал ладони и встряхнул меня:
— Сколько можно выводить меня из себя? Хочется утащить тебя подальше от этих призрачных сестер и найти моему стержню применение! — он не выдержал и рассмеялся.
— Поцелуй меня, сын вождя, да закончим на этом ссору.
Я приоткрыла рот и обнажила жемчужину в языке, зная, как на него это воздействует. Но он не успел решить, чего хочет больше — сначала поцеловать, а потом прибить на месте, или наоборот.
— Криит! — резким шепотом позвала Даара. — Они говорят, что видели неподалеку солдат! Совсем рядом!
Криит тут же отпустил меня и развернулся к ней:
— Сколько?
— Говорят, человек двадцать. Но не те, что были в храме. А жрицы такие перепуганные, что и от этих спрятались. Но перед пещерой следы! Я пойду проверю, — она кинулась к выходу бормоча: — И почему я сразу не переспросила, зачем они просят не шуметь?
Ее волнение растревожило и жриц. Они снова вскочили на ноги, подбежали к нам, будто Криит обещал защиту не только мне, но и им. Я же поняла, что должна делать — извращенцы в храме должны быть наказаны! Но для того надо сначала дойти до императора. И атаку бесов отбивать не тем мерзавцам. Потому я обняла их обеих и повела в сторону от Криита:
— Как только будет возможность — бегите. Возможно, что в храме уже никого нет. Но не идите к бесам… поклянитесь Алаидой, что при любом варианте не пойдете к бесам!
— П… почему, Марика?
— Я все сказала. Дальше дело за вами. Выживите, сестры. Ради добрых духов, что еще остались в этом мире, хотя бы вы выживите…
Я не стала слушать вопросы, развернулась и побежала к выходу из пещеры. Криит метнулся за мной. Я вылетела наружу мимо Даары и завопила в полный голос — если солдаты неподалеку, то непременно услышат.
— Тесса! — Даара забыла обо всех моих именах, вспомнив только настоящее. — Замолчи! Пока я тебя не прикончила!
Она попыталась зажать мне рот рукой, но я вцепилась зубами, вырвалась, резко вдохнула на бегу и завопила с еще большей силой. Но Даара замерла в стороне — ей, несмотря на обещание, непросто было убить меня. Прости, Даара, я просто выбрала свой народ. Закричала еще громче. Холодное лезвие к горлу мне приставили сзади. Криит полоснул, и тут же крикнул Дааре:
— Уходим.
Падая на колени, сквозь предсмертную пелену я увидела совсем рядом блеск металлического щита. Улыбнулась. Успела.
— Даара! — Криит обернулся ко мне, в обеих руках у него блестели ножи. — Даара! Что с тобой?!
Я пошатнулась. Неожиданный поворот. Даара каким-то образом сошла за мою сестру… наверное, мы и правда сблизились. Но последняя из рабынь? Хотя дайте солдатам еще пару мгновений… Я улыбнулась снова.
— Сдавайся, Криит. У нас нет шансов, — я откинула нож на землю и подняла руки. — Не убивайте его — это четвертый сын верховного вождя, его жизнь ценнее его смерти!
— Даара? — его заминка, когда он не смог бросить верную подругу, и стоила ему свободы.
Глава 11. Новая Даара
Голова кружилась от неожиданного прилива силы. Даара внешне выглядела намного более хрупкой, чем была на самом деле. Такой энергии я не ощущала даже в родном теле. Криит успел убить двоих — я и не подозревала в нем такой скорости, но все же их было больше.
Его полоснули по плечу мечом, но добивать не стали. Каждый расслышал мое предупреждение. Потом нас обоих связали, да так туго, будто боялись, что мы начнем убивать, если хотя бы пальцами сможем шевелить.
— Капитан Хорес! — один из солдат говорил издали, где-то за моей спиной. — Две девушки, нашенские, в лес побежали. Догнать?
— А зачем их догонять? — пожал плечами седовласый мужчина. — Видимо, бесы их схватили, и те слишком перепугались. Это что, золото?
Он снял с головы Криита обруч и взвесил в руке. Повернулся ко мне:
— Сын вождя, говоришь? — я кивнула. — Но вы тут не вдвоем? Покажете, где остальные, или нам самим поискать?
Я уверенно покачала головой:
— Не ищите. На берегу большой лагерь. Примерно семьсот воинов… не меньше пятисот. Четыре шамана. Они убивают тех, кто держит оружие, потому вас сотрут в порошок. Где остальные отряды, где армия?
— Они? Они убивают? — не понял капитан.
— Мы убиваем, — исправилась я. — Через три недели нас будет намного больше, и тогда станет поздно. Везите нас в столицу — я расскажу все, что знаю.
Капитан был изумлен посильнее Криита. Тот лежал на земле и просто смотрел на меня, я не могла прочесть ни одной эмоции. Пусть сам себе придумает, почему вдруг верная Даара его предает.
— Ты… будто нам помогаешь, женщина, но почему? — недоумение капитана было оправдано.
— Потому что своими глазами видела, что мы делаем с простыми людьми. Считаю, что это порочит честь воина. Мы, родобесски, сражаемся только с сильными. И я хочу, чтобы вы стали сильными.
— Ведите их в лагерь, там заприте, — распорядился капитан. — Погибших захоронить… на берег пока не соваться. Отправлю разведчиков, пусть они осмотрят.
Нас долго вели сквозь заросли, а в лагере, где разместилось не больше трех десятков человек, забросили в клетку. Со мной за компанию тоже не особенно церемонились. Да и я на их месте церемониться бы не стала. Криита от потери крови вело, он едва держался в сознании, но постоянно заваливался набок.
— Эй, капитан, позови знахаря! — крикнула, когда увидела знакомое лицо. — Возможно, жизнь сына вождя будет стоить вам мира, потому не стоит рисковать!
Тот думал недолго, потом кивнул. Знахарь, маленький сутулый мужчина с начинающими седеть висками, очень осторожно просунул руки и напоил Криита отваром. Когда тот отключился, то забрался внутрь клети и обработал рану. Повернулся ко мне: