Стать звездой нелегко — страница 25 из 44

— И отыскала! — передразнила ее Лялька.

— Я сначала в редакцию его газеты позвонила. Они мне адрес никак давать не хотели.

— А потом дали! — с издевкой продолжила Лялька.

— Ага, я сказала, что у меня особый случай.

— Понятно, — поглядывая на живот воображаемой соперницы, нервно обрадовалась Лялька.

— Что вы так на меня набросились? — взвилась незнакомка. — С каждым такое может случиться! А он ни в чем не виноват!

— Конечно, с каждым. — Ляльке все-таки хотелось дослушать историю до конца, поэтому она сразу не высказала этой загородной рохле, что о ней думает. — Я понимаю, — важно заверила Лялька, — с мужиками бывает, выпил и ничего не помнит.

— Да, выпил, — подтвердила девушка и, всплеснув руками, заверила: — Ведь никогда же раньше не пил, в рот не брал.

— Да ну? — уставившись на Генку, зло засмеялась Лялька. — А ты-то где была? Куда смотрела?

— Вот теперь жалею, что сразу не пошла.

— Теперь-то уже поздно жалеть! — со знанием дела отозвалась Лялька.

— Я понимаю, дело не поправишь, — с жалостью поглядывая на больного, протянула девушка, — только подумала, может, помочь чем смогу.

— Тут без тебя помощников хватает, — отрезала Лялька, намереваясь вытолкать соперницу за дверь.

Но Генка жестом остановил их.

— Спокойно, дамы! Что-то я ничего не понял из вашего разговора. Ты хоть и будущая журналистка, — обращаясь к Ляльке, наставительно произнес он, — только интервью брать не умеешь! А вы, — перевел он взгляд на все еще стоявшую в дверях незнакомку, — возможно, не ко мне пришли?

— К вам! — заверила девушка.

— Так садитесь! Ляля, принеси девушке стул. Давайте знакомиться!

Сложив по-деревенски на животе руки, девушка неожиданно пустила слезу.

— Знаете, как он сам переживает. В то утро, когда он с объекта пришел, у него куртка вся испачкана кровью была, а ран никаких.

— Кто он? — поинтересовался Геннадий.

— Мой муж, — удивилась непониманию незнакомка.

— Как вашего мужа звать? — строго спросил журналист и, обращаясь к Ляльке, добавил: — Блокнот у меня в тумбочке, ничего не перепутай, все записывай по порядку.

Лялька, опозорившись с подозрениями к беременной, молча исполняла приказания журналиста.

— Он только через несколько дней вспомнил двух мужчин, которые вокруг состава крутились.

Генка, стараясь поддержать девушку, внимательно слушал и кивал. Она осмелела и продолжала:

— Это было днем. А вечером они снова вернулись, выпить ему стали предлагать. Но я вам уже говорила, что он непьющий, даже вино по праздникам — ни-ни. Он им по-доброму сказал, чтобы уходили. — Девушка развела руками и вздохнула. — Потом стоял у вагона с напарником. Про напарника вообще ничего сказать не может — он, кстати, после этого случая сразу уволился. А про себя рассказал, что один обхватил его сзади и держал, а другой, в маске, бутылку водки в рот влил.

Всю ночь он на холодной земле проспал, а наутро домой с похмелья вернулся. Ничего подозрительного не произошло, даже пломбы с вагона не были сорваны. Он на следующий день, когда от алкоголя в себя пришел, проверил лично. Вот мы с ним и подумали, что кто-то похулиганил просто.

— Никому не сообщали? — уже сообразив, что речь идет об охране вагона с питанием «Бебилюкса», уточнил Генка.

— Нет, — покачала головой девушка. — Только после того, как вас по телевизору раненого показали и в криминальной хронике журналист про отравление детского питания сообщил, я подумала, что, может, это те же люди в вас стреляли.

— Почему вы так подумали?

— Я же вам вначале рассказала, что куртка у мужа в крови перепачкана, а на нем ни царапинки. Значит, это кровь того, кто его сзади держал.

— Так, — протянул довольный Генка. — Вы про собачку ротвейлера по телевизору слышали? Что она, меня защищая, искусала нападавшего?

— Да, — кивнула девушка, — я вот куртку мужа принесла. — В милицию не хочу идти. У нас на станции один милиционер Петька, так он только деньги умеет собирать. А в Москве я никого не знаю. — Девушка протянула пятнистую куртку мужа. — Мы решили, что, если другим детишкам помочь можно, чтобы не умирали, пусть лучше мужа с работы выгонят.

— Да не выгонят его, — не выдержала Лялька, — что ты распричиталась! Он же не виноват! Только сразу надо было прийти.

— К кому идти-то? — слезливо протянула девушка и пожаловалась: — Только из армии пришел. С работой повезло. Составы на железнодорожной станции охранять очень выгодно. Вот ребеночка решили завести. А теперь, если столько детишек поумирало… — Девушка заплакала.

21

— Мне в Москве очень понравилось. — Ванда прощальным взглядом окинула аэропорт.

— Я рад. — Виктор встал в очередь к пограничной кабинке. — Иди первая. — Он пропустил Ванду вперед. Через несколько минут она оказалась за воротами пограничного шлагбаума и сразу же остановилась в ожидании Виктора.

Девушка-пограничница, внимательно изучая паспорт Виктора, посматривала куда-то вниз. Виктор знал, что там находился контрольный компьютер.

— Похож? — попробовал пошутить он.

Девушка никак не отреагировала на его шутку.

— Вам придется переговорить со старшим смены, — неожиданно заявила она.

— Что-нибудь не в порядке с американской визой?

— Нет, — лаконично ответила пограничница, — вернитесь, пожалуйста, назад.

Он обеспокоенно отступил, бросив взгляд на удивленную Ванду, ожидавшую его уже на другой стороне. К нему спешил человек в пограничной форме.

— Я сейчас, — помахал он Ванде, — формальности! Жди меня в баре.

— Пройдемте, — пригласил Виктора мужчина и показал на боковую дверь.

— В чем дело? — усаживаясь на предложенный стул, забеспокоился Виктор. — Я не один. У меня бизнес. Мой партнер уже прошел.

— С вами хотят побеседовать, — уклончиво проговорил пограничник и вышел. Вместо него появился молодой человек в штатском и, представившись следователем ФСБ, уточнил:

— Вы Виктор Смоляков — руководитель отдела Восточной Европы американской фирмы «Экстрафут»?

Вопросы посыпались один за другим. Главное, что интересовало следователя, когда Виктор последний раз встречался с Егором Крючковым.

— Что случилось? — не теряя самообладания, забеспокоился Виктор.

— Поскольку этот человек ваш сотрудник, сообщаю, что он обвиняется в торговле наркотиками.

Виктор похлопал по карманам.

— У вас не найдется сигарет?

— Курите. — Следователь протянул Виктору пачку «Мальборо». — Мы «присматривали» за ним, но, к сожалению, он внезапно исчез. Его нет ни дома, ни на службе. Его разыскивает Интерпол. В этой связи мы убедительно просим вас остаться на родине. Вы можете нам понадобиться в ближайшее время.


Лариса не узнавала Ляльку. Та похудела и очень изменилась. В доме наступила тишина — перестали звонить бесконечные ухажеры сестры. Лялька приставала с просьбами научить ее работать в Интернете.

— Как ты считаешь, мне пойдет вот такое лицо? — неожиданно поинтересовалась она мнением сестры.

— Что ты имеешь в виду? — не глядя на протянутый листок, бросила Лариса.

— Это мой компьютерный портрет, — гордо заявила Лялька, — только с прямым носом.

— С каким носом? — не вникая в ее слова, отозвалась Лариса.

— Ну что ты, не понимаешь, я хочу пластическую операцию сделать!

Лариса уронила книжку, которую просматривала, сидя на диване.

— Что ты такое говоришь?

— Не думай, что я сбрендила, — изрекла Лялька. — Во-первых, от тебя буду отличаться, во-вторых, солиднее с таким носом на журналистику поступать, как ты считаешь?

Лариса вырвала из ее рук компьютерный рисунок.

— Красиво! — восхищенно проговорила она, глядя на цветную распечатку.

— А я что говорю!

— Не ты красивая, а техника классная, — объяснила свой восторг девушка.

— Не притворяйся! Тебе мое новое лицо понравилось, — обиженная безразличием сестры, заявила Лялька и, набираясь терпения, чтобы не вспылить, гордо разъяснила: — Потому что оно на портрете близко к совершенству, сам хирург так сказал. Это у него такая, как ты выразилась, «классная техника»! И еще он попросил, — Лялькино лицо выражало мучительные сомнения, — чтобы я хорошенько все взвесила и с родственниками согласовала. — Лялька тяжело вздохнула. — Вот поэтому я с тобой и согласовываю.

Лариса недоверчиво уставилась на сестру: никогда раньше Лялька с ней не советовалась.

— Ты же родственница! — пояснила Лялька. И, явно повторяя чужие слова, солидно заметила: — В каждой операции есть риск! Не думай, что это только у меня такой прикол — туда солидные люди ходят, которые внешность поправить хотят. Мы с Люсей у этого врача знаешь кого видели?

— Кого? — скептически поинтересовалась Лариса.

— Мужика, который у Гены в компьютере был.

— Какого мужика?

— Крючкова Егора.

— Из «Экстрафута»?

— Ну да, — подтвердила Лялька.

— Что, он тоже собирается нос менять?

— Ему бы полезно, — вспомнив неприятную внешность Крючкова, — заметила Лялька. — Но может, он просто по делу к хирургу приходил? — засомневалась она. — Люся чуть на него не наткнулась.

— А они знакомы?

— Конечно, Крючков с ее хозяйкой дружит.

— И этот хирург тоже?

— Наверное. Ну так как тебе моя новая внешность нравится? — вновь принялась за свое Лялька.

Лариса покрутила пальцем около виска.

— Ну ладно, может, я еще раз к нему посоветоваться съезжу. Кстати, когда юбилей вашей фирмы намечается?

— Ты с новым носом хочешь заявиться? — осведомилась с иронией Лариса.

— Нет, с новым приятелем! — отрубила Лялька.

— Виталий будет очень рад, — с сарказмом заметила Лариса.

— А он тоже на юбилей приедет? — удивилась девушка.

— Надеемся, — вздохнула Лариса, — но до этого еще далеко. — Возможно, меня шеф в Лондон пошлет. Ему там помощник нужен, с адвокатом Виталия встретиться, переговоры провести, дела уладить, — и, вздохнув, добавила: — Он сейчас серее тучи ходит. Смерть детей себе никак простить не может.