— Ваш рассказ поражает. Но, судя по всему, среднестатистическая женщина не привыкла благодарить христианство за подаренную ей свободу. Скорее, наоборот: считается, что Православная Церковь женщину крайне угнетает и унижает.
— Безусловно, с точки зрения современного человека, женщина в Православии играет второстепенную роль по сравнению с мужчиной. Либеральное сознание оскорбляется непременным покрытием головы, законом о критических днях, словами Нового Завета вроде «жена в Церкви да молчит» и пр. Но нужно сказать, что свобода, принесенная женщине Евангелием, не сделала женщину мужчиной. Различие полов, проявляющееся в особых жизненных ролях, в психологии, физиологии, сохраняется. Этим различием и обусловливается различие в ролях мужчины и женщины в церковной жизни. Со всей ответственностью можно сказать, что место женщины — семья. Это ее алтарь, ее святыня, точка приложения всех ее творческих усилий. С одной стороны, это рутинная, незаметная работа, которой все пользуются и никто не ценит, с другой стороны — это некая ось мира, вокруг которой вращается все. Женщина-мать, женщина-хозяйка, женщина-любящая супруга — это существо, держащее весь мир в своих ладонях. Мне очень нравится английская пословица: «Миром правит рука, качающая колыбель». Ведь подумайте: все ньютоны, шекспиры, наполеоны рождены женщиной, вскормлены женщиной, женщиной воспитаны. Если в Церкви она и молчит, то вовсе не молчит дома, в семье, которая есть малая Церковь. Кто учит детей молиться? Кто читает и объясняет им детскую Библию? Конечно, мама и, конечно, это служение священно. Кстати сказать, уже и в Церкви женщина не молчит, поскольку поет на клиросе, нередко исполняет обязанности чтеца, псаломщика. Женщина может вести воскресную школу, курсы катехизации, а, значит, полного безмолвия в отношении женщины в Церкви нет.
— В святоотеческой литературе женщина часто именуется источником соблазна, вместилищем греха и пр. Кажется, такое отношение к слабому полу несправедливо укоренилось в приходском сознании…
— Источником соблазна, вместилищем греха может быть и мужчина. Нам нужно помнить, что православие — монахолюбивая вера. Мы обязаны монастырям образованием, защитой своего отечества. Монахи издревле воплощали все лучшее, что было в народе. Они же были и учителями этого народа. Поэтому и литература назидательная пропитана аскетическим отношением к жизни. Может так получиться, что то, что живо и полезно для живущего в одиночестве, может быть неполезным или невозможным для живущего в миру. Поэтому к духовной литературе нужно подходить избирательно. Как говорили отцы: «Избери себе чтение». Оно должно соответствовать образу жизни. Из-за несоблюдения этого важного правила в церковной жизни может возникнуть перекос в сторону женоненавистничества или ханжества.
— Всякий, кому случалось быть в церкви на венчании, не мог не обратить внимание на слова апостола «Жена да боится своего мужа». Ими заканчивается апостольское чтение. Они легче всего запоминаются и меньше всего понимаются. Что имеет в виду апостол?
— Евангелие пришло к нам из греческой культуры. Язык философии и высокой поэзии стал языком Божественного Откровения. Там, где у нас одно слово, у греков может быть два, три и более. У нас, к примеру, одно слово «народ», а у них может быть в зависимости от контекста и «лаос», и «охлос», и «демос». Та же история со словами любовь, смерть, жизнь. Эти слова у греков многозначны. То же касается и слова «страх». В библейское понятие «страх» вложено очень много смыслов. Здесь и благоговение, и послушание, и просто животный ужас, и память о том, кого боишься, и много-много прочего. Когда мы повторяем слова апостола о страхе жены перед мужем, то мы имеем в виду не страх слабого существа перед пьяным верзилой, а послушание любящей жены своему мужу как господину.
— Звучит как-то слишком по-азиатски… Для европейского сознания, пожалуй, даже оскорбительно.
— Когда мы не понимаем тех или иных слов Писания, это говорит о том, что в нашем опыте нет того, из чего родились эти слова.
Если мы говорим о христианском смысле отношений в браке, то мы не должны заигрывать с современным либерализмом. К грешнику притронься — он кричит, что кожу дерут. Европейское сознание оскорбляется почти всем здоровым и естественным. А муж есть образ Христа, и жена — образ Церкви, послушной своему Господу. Отношения мужа и жены так же, как отношения Христа и Церкви, предполагают послушание, иерархичность, но они также предполагают нежность, заботу, жертвенность, какие есть в этом образе. Помните, мы говорили о ребре, которое близко к сердцу? Женщине необходимо почувствовать себя в браке как бы водворившейся на законное место, приблизившейся к сердцу мужа и спрятавшейся от всех. Если этот опыт она переживет, для нее не будет оскорблением считать своего супруга господином и хозяином. Она с радостью назовет его хоть падишахом, потому что почувствует себя неотъемлемой частью его. Поскольку отношения в современных браках зачастую строятся на эгоизме, то в такой холодной семейной среде не рождаются подобные теплые чувства. Люди проживают целую жизнь, ни разу не ощутив себя настоящей женой или настоящим мужем.
— Но бывает ведь нередко, что «господин и хозяин», мягко говоря, «не тянет» на образ Христа… Что тогда?
— Боюсь, к этой язве пластырь не приложишь. Мы живем в эпоху все большего обмельчания человека. Такие характерно мужские черты, как честность, храбрость, выносливость, вымываются из жизни с каждым поколением. Для того, чтобы быть любимым как господин, муж сам должен любить жену, как Христос любит Церковь, т.е. жертвенно, верно, до конца. Причем, думаю, что он должен первым так любить свою жену, и тогда женщина, созданная Богом для любви, непременно ответит ему и верностью, и благодарностью, и послушанием. Начинать надо с мужчины.
— Идеально! Но не кажется ли Вам, батюшка, что слова эти оторваны от повседневной жизни?
— А мы как раз и вторгаемся в область идей. Мы формируем идеальные представления человека о том или ином жизненном явлении, поскольку повседневная жизнь управляется именно идеальными представлениями. Человек никогда полностью не дотягивает до идеала, на пути к нему часто падает и ошибается, но именно наличием идеала и его содержанием мотивируются поступки. О человеке и судить можно не только по делам, но и по стремлениям. Наверно, грязь окружающей жизни напрямую связана с мысленной грязью людских представлений о жизни. Поэтому наши слова могут казаться слишком сладкими и несбыточно высокими, но в силу того, что это правда Божия, о ней нужно говорить, ее нужно знать. Посеянное в человеке семя даст со временем свои плоды, как бы ни казалось это поначалу нереальным и далеким.
И будут два одна плоть… (12 сентября 2007г.)
— Батюшка, в православной среде бытует мнение, что близость супругов возможна лишь с целью зачатия ребенка. Так ли это?
— Думаю, нет. Отношения мужчины и женщины в браке сохраняют подобие отношений Христа и Церкви, хотя муж и жена уже не жених и невеста. Церковь живет полнотой благодатной жизни, и внутри брака есть своя полнота, своя «плирома» (с греч. — полнота). Бездетный брак отнюдь не пуст. Бездетные супруги вовсе не обязаны становиться монахами. Они могут быть на это и не способны. Их статус уже определен: они — миряне, находящиеся в браке. Они не хуже тех мирян, которые имеют детей. Здесь — воля Божия. Мы не можем сказать, что Иоаким и Анна до рождения Богородицы, а Авраам и Сара до рождения Исаака не были полноценными супругами. Сведение сути брака до чадородия свойственно католицизму, а не православию. Взаимная нежность, готовность на жертву друг ради друга, мистическое единство, когда, по слову Христа, два суть плоть едина, ценны сами по себе. И близость супружеская — многогранна.
Сравним с едой. Конечно, мы едим, чтобы двигаться, работать, то есть едим, чтобы получать энергию. Но ведь не только для этого, правда? Накрытый стол сопровождает всякое важное событие в жизни человека от рождения до смерти. Принятие пищи — это тайна по сути. Совместная трапеза сближает. Так же можно думать и о браке. Муж и жена делят ложе не только функционально, как будущие отец и мать. Они уже сейчас нужны друг другу. Они нуждаются друг в друге. Они друг без друга не могут жить. Это ценно само по себе, без всякого сомнения. Поэтому я «без страха и упрека» могу посоветовать молодым супругам любить друг друга, дарить друг другу себя, не обязательно думая о будущих детях. Если мы не будем убивать их во чреве, они придут сами собой. Как яблочко от яблоньки.
— Батюшка, нет ли здесь потайной лазейки для эгоизма, для желания пожить для себя?
— Конечно, есть. Лазейки есть везде. Любое святое дело можно испортить, извратить. Ведь недаром дьявола называют «обезьяной Бога». Он не творит новое, но портит существующее.
Но я думаю, что естественным образом появляющиеся заботы, скорби, связанные с чадородием и вся повседневная тяжесть жизни не дадут супругам возможности непрестанно наслаждаться. Жизнь вовсе не сплошной праздник. Чистую радость единения двух людей в одну плоть нужно отделять от всего остального. В Ветхом Завете эта радость позволяла жениху не идти на войну. Только что женившийся мужчина даже перед лицом военной опасности для своего народа должен был «утешать свою жену». Не зря существует «медовый месяц». Это не год и не пятилетка, это именно месяц. Но он должен существовать. Жизнь добавит свою ложку дегтя в мед новобрачным.
Я хочу сказать: не бойтесь увязнуть в эгоизме. Если вы верующие люди и, в целом, живете правильно, Господь через обстоятельства жизни и отрезвит вас, и уцеломудрит. Только сами не пытайтесь сделать это раньше времени. «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел».
— Выходит, молодые люди могут жить, наслаждаясь своей «плиромой», сознательно откладывая рождение детей на потом, как сейчас принято выражаться, «планируя семью»?
— Ни в коем случае! Когда мы венчаем молодых, то мы молитвенно выпрашиваем у Бога для них «плод чрева», возможность дожить до «сынов своих сынов», «о чадех благодать» и т.д. Чтобы не лицемерить, рожать детей нужно сразу по вступлении в брак, не отдаляя и не «планируя» эти святые вещи слабым своим умом. Как раз об этом я и говорю: нужно утешаться друг другом и радоваться взаимной близости, пока есть возможность. Вскоре появившиеся детки и вместе с ними пришедшие заботы навсегда лишат вас возможности беззаботного наслаждения браком. Это будет вторая полоса вашей жизни. Вы перестанете быть просто любимым и любимой, дорогим и дорогой. Вы станете отцом и матерью. Этого нельзя планировать, это должно придти от Бога. А вот до этого вся радость жизни — ваша.