– Как избавиться от ревности между мужем и женой?
– Если ревность не патологическая, то она вполне естественна. Сильна, как смерть, любовь. А ревность – это одно из проявлений любви, с которым нельзя спорить. В браке мы собственники друг друга. Апостол Павел говорит: жена является хозяйкой плоти мужа, а муж – хозяин плоти жены. То есть жена – это моя собственность, я никому не позволяю прикасаться к моей собственности. И моя жена имеет полное основание никого не подпускать к своей собственности, то есть к моей плоти, потому что мы являемся взаимохозяевами плоти друг друга. И это собственничество может превратить человека в разъяренного льва, если ему наносится чувствительная обида или тень оскорбления. Ревность – естественная реакция человека на покушение на самое дорогое, что у него есть, а самое дорогое, что у него есть, – это его половина. «Никтоже бо когда свою плоть возненавиде, но питает и греет ю, якоже и Господь Церковь» (Еф. 5: 29).
Бог тоже изображается в Писании как ревнивый муж, который гневается на блудливую жену – на Израиль. Пророки об этом пишут. И наказывает ее любовников. Как медведица, у которой забрали детенышей, свирепая и страшная, у которой нельзя оказаться на пути, которая уничтожает всех, кто пытается прикоснуться к тем, кого она любит. «Касающийся вас касается зеницы моего ока» (ср.: Зах. 2: 8). Это ревность законная.
Но есть ревность патологическая, ничем не обусловленная, связанная с какими-то маниями. Вот святитель Лука (Войно-Ясенецкий) пишет в книге «Я полюбил страдание»: его супруга была писаная красавица, она его очень любила, он ее тоже, но она его патологически ревновала, и от ревности даже потеряла психическое здоровье. Правда, она давала обет, что будет девственницей и замуж не выйдет, но потом полюбила своего будущего мужа и вышла за него замуж, нарушив обещание. Может быть, это было причиной такой болезненной ревности. Но любое нормальное чувство, любая обычная эмоция могут стать чем-то болезненным.
Вы должны любить друг друга, переживать друг о друге и, конечно же, ревновать. В хорошем смысле.
– Сегодня наше государство проводит политику уничтожения современной российской семьи, политику половой сегрегации мужчин. В чем это выражается? Мужчина на сегодняшний день лишен практически всех прав в семье. Он лишен права воздействовать на свою жену, лишен права власти над ней. Супруга может проживать отдельно, может воздерживаться от близости, может самостоятельно решать, оставить ребенка в живых или убить его посредством аборта. Как современному мужчине в таких условиях найти в себе силы для создания семьи?
– Я согласен с вами. И не только в этом наше вавилонское пленение. Многие формы нашей жизни – прямые доказательства того, что мир обволакивается паутиной бесовских смыслов. То, что вы перечислили, – одно из проявлений этого. А церковная жизнь с ее вечной нормой радости в Боге твердо противостоит всему этому: на законодательном уровне одно происходит, а мы пытаемся сопротивляться и выживать, исходя из наших норм и убеждений в этой атмосфере вялотекущей шизофрении.
Не так давно на одной из конференций для учителей, где говорилось о семье и половом воспитании, я услышал о том, что некоторые документы в России уже предполагают смену пола. Я удивился, спросил, какие именно. Оказывается, пенсионная карточка, СНИЛС: в правилах ее получения говорится, что этот документ нужно менять при перемене фамилии… и пола. Так что мы в кармане носим документы, которые теоретически предполагают изменение половой идентичности. Такова наша жизнь. Церковь перемену пола не приемлет.
А что касается мужчин… Один пример из обыденной жизни. Садясь за стол обедать или ужинать, кому в наших семьях подают первую тарелку с едой? – Детям. Вот так! А кому надо бы? Мужу! Мужу первую тарелку! Кормильцу семьи, потом всем остальным, жене последнюю. Это норма жизни. И жена должна этот принцип отстаивать последовательно. Маму должна второй покормить, а первым – мужа, пусть мама хоть треснет от злости. Потому что это закон Божий! Сначала первый по смыслу.
Церковь должна внедрять здоровые мысли в больные головы. И что бы такое законодатели ни придумывали, какую бы чепуху ни разводили, мы должны жить – и будем жить – по нашим представлениям. И мы будем внутренне свободны.
– Как духовно расти в семье, когда одолевают многочисленные заботы и дела, много суеты?
– Вы не сможете духовно не расти в семье! Жить в семье и не расти духовно невозможно. Потому что семья будет от вас требовать терпения. Семья будет трепать ваши нервы и пить кровь, семья будет воспитывать у вас целый ряд прекрасных качеств, таких как мужество перед житейскими невзгодами, например. Поэтому семейный человек – это закаленный, всеми ветрами обдутый человек. В семье реально спасаются. Одни переживания за детей чего только стоят! Чего стоит только одно всенощное бдение, которое совершает женщина над плачущим не спящим ребенком! Что значит дитя выносить, выкормить, в школу собрать, переживать, когда стал подростком, чтобы не влип в то, во что влипают часто в этом возрасте! Что значит иметь не одного ребенка, а двух, трех, четырех или пятерых!
Что значит мужу с женой преодолеть все сложности личных взаимоотношений, чтобы у нее рога отсохли, у него рога обломались! Все же рогатые, все гордые, все думают, что они в центре мира, что мир вертится вокруг него – каждый в этом свято уверен. «Мир вертится вокруг меня, а не тебя, понимаешь?» – «Нет, меня, а не тебя, это ты не понимаешь» Чтобы при такой жизненной позиции жить рядом друг с другом, надо смиряться. Годам к 50 рога обломаны, болезни нажиты, дети подросли, человек уже приобретает мудрость. И с ним уже можно поговорить о чем-то серьезном. А о чем говорить с человеком, который не знает всего этого?
Напомню эпизод из советского фильма «Блондинка за углом». Мясника в магазине, такого большого и грузного грузина, спрашивают: «Слушай, Вано, если бы прилетели инопланетяне, тебе было бы о чем говорить с ними?» И он отвечает: «Если у них дети и работа, то у меня будет о чем говорить с ними!» С человеком, у которого нет детей и работы, о чем говорить? О последнем фильме голливудском? Скучно. Так что не переживайте за духовный рост в семье: как раз в семье-то он и есть.
Посмотрите на семью святителя Василия Великого. Кстати говоря, и у святителя Василия Великого, и у святителя Иоанна Златоуста, и у святителя Григория Богослова – святые матери. У Василия – Эмилия, у Григория – Нонна, у Иоанна – Анфуса. Можно так и поминать их вместе с мамой: «Молитвами Василия Великого и мамы его, молитвами Григория Богослова и мамы его, молитвами Иоанна Златоуста и мамы его помилуй мя, Господи». У святого мученика Пантелеимона – мама святая, Иула. У блаженного Августина – мама святая, Моника. Причем мужья у этих святых жен отнюдь не святые были. Подруги святой Моники даже удивлялись, почему она ходит без синяков и шишек: у нее муж был очень нервный, во гневе страшный, а у них мужья покладистей, но они вечно с синяками. А она говорила им: «Да я молчу, я не спорю с ним никогда. Он мне слово – я ему: “Прости меня!”». И так она всю жизнь без тумаков ходила при таком свирепом муже. А остальные при кротких мужьях получали тумаки. Вот школа семейной жизни.
У Григория Богослова отец был еретиком какое-то время, и его супруга, мама святителя Григория, вымолила и вернула в Кафолическую Церковь. И родила Григория и других детей. Разве что-то мешало этим женщинам, не имевшим святых и великих мужчин, рождать для Церкви таких великих людей и быть для них примером и назиданием? Святой Григорий Богослов вообще говорил, что он все добродетели, которые имел, взял у матери. Он говорит: «Я, будучи стариком, дожив до старости, вспоминаю свое детство и считаю, что виною всех моих удачных вещей, всё, что хорошего есть у меня, всему причиной моя мать». Вот так.
Умалять возможную святость среди семейной суеты неразумно. Нельзя думать, что святость возможна только при аскетическом устремлении души, только в монашестве. Монашество – это тайна: тайна будущего века. А брак – это естество, но естество, подчиняющееся Богу, и оно тоже способно на очень большие вещи.
– С какого возраста можно начинать приучать детей к духовной жизни? Как это правильно сделать, и с чего начать?
– Я думаю, с зачатия.
У Василия Розанова есть обмолвка по поводу известной мысли о том, что на гениях природа отдыхает. Мы знаем, что часто у гениальных людей потомство анемичное, чахлое, как будто действительно природа отдохнула. Так вот, Розанов говорит очень интересную вещь: если гений горд, то даже в такую священную секунду, как зачатие ребенка, он может думать только о себе. Он словно бы вполсилы зачинает ребенка, душа его не вся в этом участвует, он занят собой и в эту секунду.
Зачиная, уже нужно начинать воспитывать. Имеет значение, молятся супруги о детях, не обязательно непосредственно перед зачатием, или не молятся, какую жизнь женщина ведет во время беременности. Ведь малыш, которого она носит, питается всем, чем питается она. И если они причащается, то причащается и он.
Далее. Современная наука говорит, что ребенок слышит, словно бы как сквозь вату, звуки внешнего мира. Можно разговаривать с малышом, можно молиться с ним. Есть такое еврейское убеждение: ребенку во чреве мамы ангел прочитывает всю Тору, а когда он рождается, ангел бьет его по устам, и он забывает всё, что ему читали. И у Платона есть идея обучения как воспоминаний: когда мы учимся, то как бы вспоминаем то, что раньше знали. Так вот, считается, что обучение Священному Писанию – это как бы воспоминание того, что ты знал во чреве.
Следующий период: ребенок в колыбельке лежит, а мать над ним поет: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с тобою…» Это же тоже воспитание.
С малышом, конечно, нужно разговаривать, брать его в храм… И быть готовым, что годам к 12–14 он взбрыкнет и вдруг не захочет ходить в Церковь, сколько бы вы его в храм ни водили, сколько бы ни воцерковляли, ни обкаживали ладаном… Всё равно лет в 12–14, когда у мальчишки начнет голос ломаться и усики расти, а девочка станет подолгу простаивать перед зеркалом, такое может случиться… П